Как сразу все вокруг окрасилось черной краской. Мир потускнел и словно погасил все свои огни.
Вера не знала, что ей теперь делать. Как дальше жить.
Домой «возвращаться не хотелось. Но другого выхода нет…
Вечером Вера, как обычно, забежала в магазин и, нагруженная сумками, поехала на Чистопрудный бульвар. Она открыла входную дверь, прошла узеньким коридором на кухню и стала разгружать сумки. В квартире было тихо — Юлька на ночном дежурстве.
Выгрузив продукты и разместив их в стареньком холодильнике, Вера направилась в свою комнату. Отныне они у сестер разные, и нет уже больше их общей спальни и общей гостиной. Верина комната оказалась на удивление чисто убрана. На столике из полулитровой банки торчал букетик незабудок. Вера подошла и увидела лежащий рядом листок бумаги. Что это еще за послание? Развернула… И прочитала: «Самой лучшей на свете старшей сестре».
Юлька… Вера опустилась на стул с запиской в руке. Сестра тоже мучается и казнится… Но почему же тогда, почему?..
Ответа нет. И что же Вере делать дальше? Как ей жить?..
За окном вновь привычно прогрохотал ее любимый и ненавистный трамвай. Она встала и подошла к окну. Какое здесь все родное, близкое. И черно-белая фотография на стене… Две маленькие девочки-близнецы с торчащими в разные стороны косичками, абсолютно не отличимые друг от друга… Вера опять словно услышала звонкие девчоночьи голоса…
— Давай больше никогда не будем ссориться!
— Давай! А то у нас всегда все вместе болит…
— И получается в два раза больнее. Трамвай громыхнул еще раз. Мир снова наполнился красками.
В комнату неожиданно неслышно вошла Юля и обняла сестру сзади. Вера обернулась… На глазах у Юльки блестели слезы.
— Прости меня, пожалуйста… — пробормотала она. — Прости дуру младшую, неразумную…
Вера улыбнулась.
— Ладно, мир! Я уже все забыла!..
И она действительно постаралась так сделать…
Илья уехал. Время неудержимо бежало вперед. Сестры старались не говорить об Илье, но однажды вечером Юля внезапно не выдержала.
— Дуры мы были, что ему поверили! — выпалила она. — Он сам пацан еще! «Пришлю вызов, пришлю вызов!» Не пришлет он ничего, а только попользовался нашей глупостью да девственности лишил в промежуток между своими делами!
Вера сполоснула очередную тарелку.
— Думаешь?
— Да конечно! — уверенно заявила сестра. — На хрена мы ему там нужны?! Там таких, как мы — лопатой греби! Вдобавок, кошерные.
Вера задумчиво взяла в руки грязную чашку.
— Не знаю, Юль. Если честно, мне с ним было хорошо. Не верится, что вот так мерзко можно обманывать, просто из-за постели. Не знаю я, но не верю в это. Пока не верю.
Юлька махнула мокрой рукой, обдав сестру брызгами.
— Вот увидишь, что я права! Хотя мне хотелось бы ошибиться…
И Вере тоже хотелось, чтобы слова сестры оказались неправдой…
На следующий день Вера решила отправиться в Библиотеку иностранной литературы. Ведь Илья перед отъездом велел учить язык. А она так и не собралась до сих пор.
Немного смущенно Вера открыла дверь большого здания и неуверенно подошла к стойке выдачи книг. Библиотекарша, пожилая дама с характерной семитской внешностью, вопросительно взглянула на Веру.
— Вы что-то забыли?
— Скажите, пожалуйста, у вас есть учебник еврейского языка? — пробормотала Вера.
Библиотекарша продолжала смотреть на Веру удивленно, приподняв густые брови.
— Деточка, вы же сегодня утром уже приходили и взяли! Или я схожу с ума? Вам никто не объяснял, что нет такого языка — еврейского?
Теперь настал черед изумиться Вере.
— Как это нет? А какой же есть? Дама принялась объяснять:
— Я же говорила вам утром, что существуют идиш и иврит. Иврит произошел от древнееврейского. А идиш — от немецкого. Какой язык нужен вам?
Вера растерялась окончательно.
— А древний — это какой? Это на котором писали на скалах и в пещерах?
Библиотекарша снисходительно улыбнулась.
— Деточка, евреи никогда не жили в пещерах. Они жили в пустыне. А сейчас живут в Израиле.
— Я вот и хотела узнать: у себя там они как разговаривают? В этом… в Телевиве. — Вера чувствовала себя очень неловко.
— В Тель-Авиве? На иврите. — Дама внезапно задумалась и неожиданно рассердилась. — Да что вы мне голову морочите? Я ведь вам уже выдала утром учебник! В темно-синей обложке.
Она порылась в картотеке и достала формуляр.
— Вот, пожалуйста. Ю. Тимофеева. Это вы или не вы?
Вера уже обо всем давно догадалась.
— Нет, это не я, — устало объяснила она. — Я — В. Тимофеева.
— В. Тимофеева.
— А Ю. Тимофеева кто?
— Это моя сестра. Мы близнецы.
Библиотекарша взглянула на нее заинтересованно, незаметно осмотрелась вокруг и сказала, понизив голос:
— Я вас поздравляю, деточка! Близнецы — такая редкость в еврейской семье! Я сразу поняла, что вы из наших.
— Нет, не совсем, — покачала головой Вера. — Спасибо вам за пояснения. Просто я медсестра, понимаете, вот…
Дама заговорщицки улыбнулась.
— Медсестра. Понима-а-а-ю.
Она еще раз конспиративно оглянулась по сторонам, слегка пригнулась и загадочно добавила вполголоса:
— Если вам понадобится, у меня еще два учебника отложено. В надежном месте.
— Спасибо… — вновь повторила Вера и задумалась.
Юля в то утро дежурила в поликлинике и как раз собиралась всадить иглу шприца в ягодицу очередного больного. Появление мрачной Веры задержало укол. Юля опустила руку…
— Что-то ты рано сегодня… Хочешь выполнить пятилетку за три года?
Но Вера была не настроена шутить. В руке она держала книжку в темно-синей обложке.
Юля вздохнула.
— Нашла, значит?
— Нашла! — отчеканила Вера. — Так же, как и ты!
— Будешь учить?.. — пробурчала Юля.
— Так же, как и ты! — злобно ответила сестра. — В библиотеке меня спросили, зачем мне два одинаковых учебника.
— Ну что ты опять заводишься? — попыталась смягчить ситуацию Юля. — Никому он ничего не пришлет! Просто мне стало интересно, что за люди эти евреи… Какой у них язык…
— Какой язык?! — закричала Вера. — Еврейский, какой же еще!.. Вот его и учи! Только вызов он все равно не пришлет! Или мне уже не пришлет…
Секунду она недобро рассматривала сестру, съежившуюся под ее взглядом, потом бросила книжку на пол и вышла. Больной, вывернув голову назад, вопросительно взглянул на Юлю.
— Ну что вылупился? — грубо заорала Юля. — Задницу подставляй!
Вечером она сидела на кухне одна. Грызла маковый сухарик и запивала его молоком. Перед ней на кухонном столе лежала раскрытая книга в темно-синей обложке.
Учебник иврита. Юля старательно произносила сложные чужие слова, скашивая глаза и заглядывая в учебник.
— Хаим еш по миш. Нет, не так… По мишехухам. Нет, опять не так. Хамдабер. э-э-э. русит. Точно, русит.
Она горестно подняла глаза к потолку и шумно вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Вера не знала, что ей теперь делать. Как дальше жить.
Домой «возвращаться не хотелось. Но другого выхода нет…
Вечером Вера, как обычно, забежала в магазин и, нагруженная сумками, поехала на Чистопрудный бульвар. Она открыла входную дверь, прошла узеньким коридором на кухню и стала разгружать сумки. В квартире было тихо — Юлька на ночном дежурстве.
Выгрузив продукты и разместив их в стареньком холодильнике, Вера направилась в свою комнату. Отныне они у сестер разные, и нет уже больше их общей спальни и общей гостиной. Верина комната оказалась на удивление чисто убрана. На столике из полулитровой банки торчал букетик незабудок. Вера подошла и увидела лежащий рядом листок бумаги. Что это еще за послание? Развернула… И прочитала: «Самой лучшей на свете старшей сестре».
Юлька… Вера опустилась на стул с запиской в руке. Сестра тоже мучается и казнится… Но почему же тогда, почему?..
Ответа нет. И что же Вере делать дальше? Как ей жить?..
За окном вновь привычно прогрохотал ее любимый и ненавистный трамвай. Она встала и подошла к окну. Какое здесь все родное, близкое. И черно-белая фотография на стене… Две маленькие девочки-близнецы с торчащими в разные стороны косичками, абсолютно не отличимые друг от друга… Вера опять словно услышала звонкие девчоночьи голоса…
— Давай больше никогда не будем ссориться!
— Давай! А то у нас всегда все вместе болит…
— И получается в два раза больнее. Трамвай громыхнул еще раз. Мир снова наполнился красками.
В комнату неожиданно неслышно вошла Юля и обняла сестру сзади. Вера обернулась… На глазах у Юльки блестели слезы.
— Прости меня, пожалуйста… — пробормотала она. — Прости дуру младшую, неразумную…
Вера улыбнулась.
— Ладно, мир! Я уже все забыла!..
И она действительно постаралась так сделать…
Илья уехал. Время неудержимо бежало вперед. Сестры старались не говорить об Илье, но однажды вечером Юля внезапно не выдержала.
— Дуры мы были, что ему поверили! — выпалила она. — Он сам пацан еще! «Пришлю вызов, пришлю вызов!» Не пришлет он ничего, а только попользовался нашей глупостью да девственности лишил в промежуток между своими делами!
Вера сполоснула очередную тарелку.
— Думаешь?
— Да конечно! — уверенно заявила сестра. — На хрена мы ему там нужны?! Там таких, как мы — лопатой греби! Вдобавок, кошерные.
Вера задумчиво взяла в руки грязную чашку.
— Не знаю, Юль. Если честно, мне с ним было хорошо. Не верится, что вот так мерзко можно обманывать, просто из-за постели. Не знаю я, но не верю в это. Пока не верю.
Юлька махнула мокрой рукой, обдав сестру брызгами.
— Вот увидишь, что я права! Хотя мне хотелось бы ошибиться…
И Вере тоже хотелось, чтобы слова сестры оказались неправдой…
На следующий день Вера решила отправиться в Библиотеку иностранной литературы. Ведь Илья перед отъездом велел учить язык. А она так и не собралась до сих пор.
Немного смущенно Вера открыла дверь большого здания и неуверенно подошла к стойке выдачи книг. Библиотекарша, пожилая дама с характерной семитской внешностью, вопросительно взглянула на Веру.
— Вы что-то забыли?
— Скажите, пожалуйста, у вас есть учебник еврейского языка? — пробормотала Вера.
Библиотекарша продолжала смотреть на Веру удивленно, приподняв густые брови.
— Деточка, вы же сегодня утром уже приходили и взяли! Или я схожу с ума? Вам никто не объяснял, что нет такого языка — еврейского?
Теперь настал черед изумиться Вере.
— Как это нет? А какой же есть? Дама принялась объяснять:
— Я же говорила вам утром, что существуют идиш и иврит. Иврит произошел от древнееврейского. А идиш — от немецкого. Какой язык нужен вам?
Вера растерялась окончательно.
— А древний — это какой? Это на котором писали на скалах и в пещерах?
Библиотекарша снисходительно улыбнулась.
— Деточка, евреи никогда не жили в пещерах. Они жили в пустыне. А сейчас живут в Израиле.
— Я вот и хотела узнать: у себя там они как разговаривают? В этом… в Телевиве. — Вера чувствовала себя очень неловко.
— В Тель-Авиве? На иврите. — Дама внезапно задумалась и неожиданно рассердилась. — Да что вы мне голову морочите? Я ведь вам уже выдала утром учебник! В темно-синей обложке.
Она порылась в картотеке и достала формуляр.
— Вот, пожалуйста. Ю. Тимофеева. Это вы или не вы?
Вера уже обо всем давно догадалась.
— Нет, это не я, — устало объяснила она. — Я — В. Тимофеева.
— В. Тимофеева.
— А Ю. Тимофеева кто?
— Это моя сестра. Мы близнецы.
Библиотекарша взглянула на нее заинтересованно, незаметно осмотрелась вокруг и сказала, понизив голос:
— Я вас поздравляю, деточка! Близнецы — такая редкость в еврейской семье! Я сразу поняла, что вы из наших.
— Нет, не совсем, — покачала головой Вера. — Спасибо вам за пояснения. Просто я медсестра, понимаете, вот…
Дама заговорщицки улыбнулась.
— Медсестра. Понима-а-а-ю.
Она еще раз конспиративно оглянулась по сторонам, слегка пригнулась и загадочно добавила вполголоса:
— Если вам понадобится, у меня еще два учебника отложено. В надежном месте.
— Спасибо… — вновь повторила Вера и задумалась.
Юля в то утро дежурила в поликлинике и как раз собиралась всадить иглу шприца в ягодицу очередного больного. Появление мрачной Веры задержало укол. Юля опустила руку…
— Что-то ты рано сегодня… Хочешь выполнить пятилетку за три года?
Но Вера была не настроена шутить. В руке она держала книжку в темно-синей обложке.
Юля вздохнула.
— Нашла, значит?
— Нашла! — отчеканила Вера. — Так же, как и ты!
— Будешь учить?.. — пробурчала Юля.
— Так же, как и ты! — злобно ответила сестра. — В библиотеке меня спросили, зачем мне два одинаковых учебника.
— Ну что ты опять заводишься? — попыталась смягчить ситуацию Юля. — Никому он ничего не пришлет! Просто мне стало интересно, что за люди эти евреи… Какой у них язык…
— Какой язык?! — закричала Вера. — Еврейский, какой же еще!.. Вот его и учи! Только вызов он все равно не пришлет! Или мне уже не пришлет…
Секунду она недобро рассматривала сестру, съежившуюся под ее взглядом, потом бросила книжку на пол и вышла. Больной, вывернув голову назад, вопросительно взглянул на Юлю.
— Ну что вылупился? — грубо заорала Юля. — Задницу подставляй!
Вечером она сидела на кухне одна. Грызла маковый сухарик и запивала его молоком. Перед ней на кухонном столе лежала раскрытая книга в темно-синей обложке.
Учебник иврита. Юля старательно произносила сложные чужие слова, скашивая глаза и заглядывая в учебник.
— Хаим еш по миш. Нет, не так… По мишехухам. Нет, опять не так. Хамдабер. э-э-э. русит. Точно, русит.
Она горестно подняла глаза к потолку и шумно вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40