— Могло, милая. Еще как могло. — Вздохнул дворник и внимательно на меня посмотрел. — Тут знаешь какие люди раньше жили… Да только условия здесь не больно комфортные, водопровод плоховат и разводку поменять бы давно не мешало. Зато квартиры шикарные . Потолки метра три с половиной, комнаты светлые. Место, опять же, бойкое, если с центрального то фасада зайти… Вот и начали переезжать наши жильцы кто куда, а площади распродавать под конторы разные…
— А Вы не в курсе, куда Михаил Юрьевич переехал? — Для порядка спросила я. Дворник еще раз внимательно на меня посмотрел и отвел глаза.
— Михаил то твой далеконько перебрался. Да… Помер он, почитай, года два уже прошло…
— Да Вы что! — Почти натурально расстроилась я. — А мне так надо было с ним поговорить.
— Долговато ты собиралась, милая. Чего ж сразу то не поговорили?
— Не было меня в городе. — Пришлось соврать мне. — Значит, он перед смертью успел квартиру продать?
— Дак и дело то в том, что не успел. — Снова с энтузиазмом пустился в объяснения дворник. — Хотел уж, говорят. Бегал тут мужик какой то по этому поводу. А как помер, так все и заглохло. Нельзя сразу то имуществом распоряжаться, надо сначала полгода ждать, да и потом все не больно быстро оформить… Вот Оксана и живет до сих пор.
— Так эта та самая Оксана, которая ходит через эту дверь? — Воскликнула я удивленно.
— Она самая. Хорошая девушка. Нелюдимая только. Ей уж тоже предлагали продать квартиру, и даже покупателей приводили, только не хочет она. А может цену не ту предлагают. Ей от брата квартира шикарная досталась. Состояние, правда не ахти, коммуналка бывшая, зато пять комнат, кухня метров двадцать, ванна большая.
— Так они что, до этого с Оксаной только вдвоем жили в таких огромных хоромах?
— Да нет. Один он жил. Пускал иногда квартирантов. Да и то не за деньги, а больше так, по знакомству, кому жить негде временно… Оксана то перед смертью почти приехала Михаила. Он сам ее телеграммой вызвал. Я и отправлял ее. То ли в Харьков, то ли в Киев… Не помню…
— В Житомир. — Автоматически поправила я.
— Вот-вот. — Обрадовался дворник. — Она через три дня и прикатила.
— Так быстро? — Удивилась я.
— Так а чего же нет то? Самолеты быстро летают. А он в телеграмме просил приезжать срочно.
(Что же это получается, Оксана, похоже, и правда сестра Веселова? Он сам вызвал ее телеграммой из Житомира, причем, просил приехать срочно… Зачем? Неужели чувствовал, что умрет? А может, рассказать ей хотел что то важное? Теперь мне точно просто необходимо встретиться с этой женщиной!)
— А попасть то как-нибудь в квартиру можно? Если Оксана сестра Михаила, то, вероятно, она мне сможет помочь и без него.
— А чего же, иди. Я тебе подъезд открою, ты поднимайся по лестнице и там наверху одна только дверь. В нее и стучи.
Я поблагодарила дворника и вскоре оказалась перед массивной двухстворчатой дверью, замызганной, но довольно прочной на первый взгляд. Я нерешительно постучала в нее сначала кулаком, а потом и ногой, (кто знает, как далеко от двери находится хозяйка, при таком количестве комнат там , наверное, расстояния приличные), и принялась ждать.
Дверь открылась неожиданно быстро. На пороге стояла высокая , довольно симпатичная женщина в наброшенной на плечи цветастой шали. Она с удивлением осмотрела меня с головы до ног и спросила.
— Вы кто? И как сюда попали?
— Мне дворник снизу открыл. — Поспешила пояснить я. — С улицы то не достучишься.
— Я телевизор смотрела. А то бы услышала. У меня окна как раз выходят во двор почти все… Так я не поняла, Вам что нужно от меня?
— Я, собственно, по поводу Вашего брата. — Недоброжелательный тон Оксаны меня смутил.
— Он умер. — Коротко отрезала она.
— Я знаю. — Кивнула я головой и для чего то соврала. — Я из милиции. — Наверное, представляясь таким образом, я надеялась, что Оксана немного убавит враждебности в голосе, но по изменившемуся враз выражению ее лица поняла, что совершила роковую ошибку.
— Ах, из милиции! — Подбоченилась женщина. — И двух лет не прошло, как Вы спохватились! Только поздно уже. Миша умер, ему уже все равно!
— Но нам нужна Ваша помощь… — Растерянно попыталась я остановить ее гневную тираду.
— А нам Ваша уже не нужна! Я ведь ходила, просила, а этот Ваш участковый надо мной смеялся, как над дурочкой какой то… — Оксана заметно волновалась, и в ее голосе все чаще проскакивали интонации киевского базара. — Знаете что! А помогайте теперь себе сами! — И она захлопнула тяжелую дверь прямо у меня перед носом.
Я вышла на улицу и расстроено уселась на лавку. Ну, я и дура! Угораздило же меня сунуться к этой сестрице. Да еще и врать вздумала, идиотка! Теперь эта тетка меня вообще на порог не пустит. Придется признаваться Мишке, что я сосвоевольничала и в результате все дело завалила. А это так унизительно. Он скажет, что надо было сначала у участкового справки навести, а уж потом лезть со своим дурацким враньем… И, главное, он, черт возьми, будет прав! Тысячу раз прав! И будет считать меня бесполезной упрямой дурой!.. Нет! Этого я допустить не могу! Нужно исправлять положение. Я решительно встала с лавочки и направилась в сторону, откуда раздавался шум проносящихся то и дело автомобилей.
Обогнув дом и глянув на него с лицевой стороны, я даже присвистнула от удивления, так он был не похож на вид со двора. Он весь светился благополучием, свежей побелкой и многочисленными, натертыми до блеска вывесками коммерческих фирм. «Надо же, как обманчив порой бывает фасад», подумала я и подняла руку, чтобы поймать такси…
Ровно через десять минут я вышла из желтой «Волги» у дома своего бывшего мужа Игоря. Когда он открыл мне дверь, я прямо с порога заявила:
— Мне нужна твоя помощь. И не вздумай сказать, что ты занят. Я знаю, ты еще целую неделю в отпуске. В кои то веки, подари мне хоть чуточку своего свободного времени!..
ГЛАВА 17
В больницу, где, по словам Скворцова, скончался Веселов Михаил Юрьевич, я смогла добраться только через час. Она находилась в живописном парке почти за пределами городской черты. Наверное, лечебные учреждения и должны располагаться в таких вот райских условиях. Чистый воздух сам по себе может исцелить от многих болезней.
В приемном покое глаз приятно радовало юное белокурое создание, безмятежно восседающее за стойкой с модным журналом в руках. Глуповатый взгляд и жвачка за щекой несколько разрушали первоначальное очарование, но изящная фигурка и необыкновенной длины и стройности ножки, почти не прикрытые легкомысленным белым халатиком, сглаживали эти незначительные изъяны. Мне пришлось всего то трижды повторить о цели своего прихода, после чего девушка доброжелательно кивнула, отложила журнал и скрылась за белой застекленной дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50