Это замедляло перевооружение армии и флота, не позволяло бойцам и командирам своевременно овладевать современным оружием.
Массовые репрессии снизили профессиональный уровень командования вооруженных сил. Начальник Управления боевой подготовки РККА А.Н. Курдюмов отмечал в декабре 1940 г. огромную текучесть старшего и среднего командного состава.
Константин Симонов писал:
«Речь идет не только о потерях, связанных с ушедшими. Надо помнить, что творилось в душах людей, оставшихся служить в армии, о силе нанесенного им духовного удара. Надо помнить, каких невероятных усилий стоило армии… начать приходить в себя после этих страшных ударов. К началу войны этот процесс не закончился. Армия оказалась не только в самом трудном периоде незаконченного перевооружения, но и в не менее трудном периоде незаконченного восстановления моральных ценностей и дисциплины».
Тем временем началась Вторая мировая война. Разгром вермахтом в 1939 г. Польши и англо-французской —коалиции в 1940 г. увеличил опасность агрессии против СССР. Война, которую ждали, к которой усиленно готовились, теперь стояла у порога. Необходимо было резко повысить обороноспособность страны, боеспособность и боевую готовность Красной Армии. И эта важнейшая задача решалась всеми имеющимися средствами. Благодаря тому, что в предвоенные пятилетки ценой огромных усилий и материальных затрат были заложены основы достаточно мощного военно-экономического потенциала страны. А упущения 30-х годов пытались наверстать форсированием в кратчайшие сроки. Этому очень способствовал трудовой энтузиазм народа, готового тогда отдать все для обороны родной страны. И сил, и средств для этого было достаточно. Нужно было только умело распорядиться ресурсами, использовать с максимальной энергией и умом имеющиеся реальные возможности.
Но как раз этого и недоставало. Сказывались допущенные в 30-х годах просчеты. Вот что писал 16 июня 1941 г. о состоянии Красной Армии американский военный атташе в Москве майор Иван Д. Итон:
«В сравнении с высокомоторизованными, боеспособными, современными армиями… боеспособность Красной Армии в настоящее время находится на относительно низком уровне. Пехота испытывает недостаток способных командиров и недостаточно хорошо обучена… Артиллерия имеет в достаточном количестве устаревшее снаряжение, но очень немного такого, которое является современным… Вооружение средних танков оставляет желать лучшего… Существует огромная нехватка хороших механиков-водителей и ремонтных средств. Противовоздушная оборона является слабой… Автомобильный транспорт устаревшего типа и не рассчитан на эксплуатацию в тяжелых военных условиях… Калибр противотанковых пушек слишком мал, а их число невелико… ВВС… имеют на вооружении хороший скоростной истребитель и… новый скоростной бомбардировщик, но и тех, и других по числу очень немного…»
Действительно, новой техники в Красной Армии было мало. На 1 июня 1941 г. из 18 680 исправных танков всех типов насчитывалось всего 503 KB и 891 Т-34. Самолетный парк на 80% состоял из устаревших машин, новых самолетов было всего 1448. К 22 июня 1941 г. 5-миллионная РККА имела 272,6 тысячи автомобилей, против 600 тысяч автомашин вермахта.
Обеспеченность танковых и механизированных войск материальной частью не превышала 30%. В авиации имелось только 10—20% самолетов новых типов. Медленно шло освоение современной техники.
Давали о себе знать крупные упущения в боевой подготовке войск, особенно в авиации и танковых частях, куда поступала новая техника. Танковые экипажи не имели достаточной практики выполнения учебных задач, мал был налет часов у летчиков, происходило много катастроф, крупные недостатки отмечались во взаимодействии войск.
Велики были просчеты в дислокации стратегических группировок войск. В 1939—1940 гг. вступлением советских войск в западные области Украины и Белоруссии, страны Прибалтики, Бессарабию и Северную Буковину, захватом части территории Финляндии в результате советско-финской войны командование Красной Армии создало передовой оборонительный рубеж прямо у границ Германии. Там, вблизи границы, и велось строительство оборонительных рубежей, которое к началу войны не было закончено. Такое приближение главного оборонительного рубежа к самой границе ставило приграничные группировки войск в крайне невыгодное, опасное положение в случае внезапного нападения противника. К тому же большинство войск привлекалось к строительству оборонительных сооружений, что отвлекало их от боевой подготовки и снижало боевую готовность.
Неудачным оказалось расположение войск Белорусского и Киевского военных округов. Их дислокация позволила противнику уже в первые дни войны осуществить глубокие охваты и окружить крупные группировки советских войск. При этом основная группировка была сосредоточена на юго-западе. Предполагалось, что западные военные округа (фронты) отразят вторжение противника за 12—15 дней; отмобилизованные за этот период армии перейдут в решительное наступление на юго-западном направлении, чему здесь благоприятствовала местность, выйдут в тыл главной вражеской группировки, отрежут Германию от румынской нефти. На западном направлении после планируемого отражения натиска немцев и при переходе в наступление ожидалось более сильное сопротивление группировки противника. Планам наступления Красной Армии уделялось значительное внимание. А оборонительные операции, которые должны были по всем нашим планам предшествовать наступлению, были очень плохо продуманы. Этот стратегический просчет советского высшего военного руководства стал роковым. Не были учтены такие очевидные и недавние уроки блицкрига в Западной Европе.
После войны Г.К. Жуков писал: «Самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из опыта начального периода Второй мировой войны. А опыт был налицо».
Сложившаяся весной 1941 г. обстановка настоятельно требовала внести изменения в группировку и дислокацию войск западных приграничных округов. Однако руководство страны из политических соображений сдерживало военное командование, не позволило ему принять своевременно необходимые меры по отражению явно готовящегося к нападению вермахта. Сталин требовал любой ценой не спровоцировать агрессию Германии против СССР. Поэтому принимавшиеся решения по стратегическому развертыванию вооруженных сил были половинчатыми и запоздалыми. Войска первого стратегического эшелона к началу войны не были приведены в полную боевую готовность. Это дало вермахту значительные стратегические преимущества и стало одной из главных причин поражений Красной Армии летом 1941 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Массовые репрессии снизили профессиональный уровень командования вооруженных сил. Начальник Управления боевой подготовки РККА А.Н. Курдюмов отмечал в декабре 1940 г. огромную текучесть старшего и среднего командного состава.
Константин Симонов писал:
«Речь идет не только о потерях, связанных с ушедшими. Надо помнить, что творилось в душах людей, оставшихся служить в армии, о силе нанесенного им духовного удара. Надо помнить, каких невероятных усилий стоило армии… начать приходить в себя после этих страшных ударов. К началу войны этот процесс не закончился. Армия оказалась не только в самом трудном периоде незаконченного перевооружения, но и в не менее трудном периоде незаконченного восстановления моральных ценностей и дисциплины».
Тем временем началась Вторая мировая война. Разгром вермахтом в 1939 г. Польши и англо-французской —коалиции в 1940 г. увеличил опасность агрессии против СССР. Война, которую ждали, к которой усиленно готовились, теперь стояла у порога. Необходимо было резко повысить обороноспособность страны, боеспособность и боевую готовность Красной Армии. И эта важнейшая задача решалась всеми имеющимися средствами. Благодаря тому, что в предвоенные пятилетки ценой огромных усилий и материальных затрат были заложены основы достаточно мощного военно-экономического потенциала страны. А упущения 30-х годов пытались наверстать форсированием в кратчайшие сроки. Этому очень способствовал трудовой энтузиазм народа, готового тогда отдать все для обороны родной страны. И сил, и средств для этого было достаточно. Нужно было только умело распорядиться ресурсами, использовать с максимальной энергией и умом имеющиеся реальные возможности.
Но как раз этого и недоставало. Сказывались допущенные в 30-х годах просчеты. Вот что писал 16 июня 1941 г. о состоянии Красной Армии американский военный атташе в Москве майор Иван Д. Итон:
«В сравнении с высокомоторизованными, боеспособными, современными армиями… боеспособность Красной Армии в настоящее время находится на относительно низком уровне. Пехота испытывает недостаток способных командиров и недостаточно хорошо обучена… Артиллерия имеет в достаточном количестве устаревшее снаряжение, но очень немного такого, которое является современным… Вооружение средних танков оставляет желать лучшего… Существует огромная нехватка хороших механиков-водителей и ремонтных средств. Противовоздушная оборона является слабой… Автомобильный транспорт устаревшего типа и не рассчитан на эксплуатацию в тяжелых военных условиях… Калибр противотанковых пушек слишком мал, а их число невелико… ВВС… имеют на вооружении хороший скоростной истребитель и… новый скоростной бомбардировщик, но и тех, и других по числу очень немного…»
Действительно, новой техники в Красной Армии было мало. На 1 июня 1941 г. из 18 680 исправных танков всех типов насчитывалось всего 503 KB и 891 Т-34. Самолетный парк на 80% состоял из устаревших машин, новых самолетов было всего 1448. К 22 июня 1941 г. 5-миллионная РККА имела 272,6 тысячи автомобилей, против 600 тысяч автомашин вермахта.
Обеспеченность танковых и механизированных войск материальной частью не превышала 30%. В авиации имелось только 10—20% самолетов новых типов. Медленно шло освоение современной техники.
Давали о себе знать крупные упущения в боевой подготовке войск, особенно в авиации и танковых частях, куда поступала новая техника. Танковые экипажи не имели достаточной практики выполнения учебных задач, мал был налет часов у летчиков, происходило много катастроф, крупные недостатки отмечались во взаимодействии войск.
Велики были просчеты в дислокации стратегических группировок войск. В 1939—1940 гг. вступлением советских войск в западные области Украины и Белоруссии, страны Прибалтики, Бессарабию и Северную Буковину, захватом части территории Финляндии в результате советско-финской войны командование Красной Армии создало передовой оборонительный рубеж прямо у границ Германии. Там, вблизи границы, и велось строительство оборонительных рубежей, которое к началу войны не было закончено. Такое приближение главного оборонительного рубежа к самой границе ставило приграничные группировки войск в крайне невыгодное, опасное положение в случае внезапного нападения противника. К тому же большинство войск привлекалось к строительству оборонительных сооружений, что отвлекало их от боевой подготовки и снижало боевую готовность.
Неудачным оказалось расположение войск Белорусского и Киевского военных округов. Их дислокация позволила противнику уже в первые дни войны осуществить глубокие охваты и окружить крупные группировки советских войск. При этом основная группировка была сосредоточена на юго-западе. Предполагалось, что западные военные округа (фронты) отразят вторжение противника за 12—15 дней; отмобилизованные за этот период армии перейдут в решительное наступление на юго-западном направлении, чему здесь благоприятствовала местность, выйдут в тыл главной вражеской группировки, отрежут Германию от румынской нефти. На западном направлении после планируемого отражения натиска немцев и при переходе в наступление ожидалось более сильное сопротивление группировки противника. Планам наступления Красной Армии уделялось значительное внимание. А оборонительные операции, которые должны были по всем нашим планам предшествовать наступлению, были очень плохо продуманы. Этот стратегический просчет советского высшего военного руководства стал роковым. Не были учтены такие очевидные и недавние уроки блицкрига в Западной Европе.
После войны Г.К. Жуков писал: «Самым крупным пробелом в нашей военно-политической стратегии было то, что мы не сделали надлежащих выводов из опыта начального периода Второй мировой войны. А опыт был налицо».
Сложившаяся весной 1941 г. обстановка настоятельно требовала внести изменения в группировку и дислокацию войск западных приграничных округов. Однако руководство страны из политических соображений сдерживало военное командование, не позволило ему принять своевременно необходимые меры по отражению явно готовящегося к нападению вермахта. Сталин требовал любой ценой не спровоцировать агрессию Германии против СССР. Поэтому принимавшиеся решения по стратегическому развертыванию вооруженных сил были половинчатыми и запоздалыми. Войска первого стратегического эшелона к началу войны не были приведены в полную боевую готовность. Это дало вермахту значительные стратегические преимущества и стало одной из главных причин поражений Красной Армии летом 1941 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97