А будь я мертв, я позабыл бы страсть,
Надежду, скорбь, волнение людское.
Что ж лучшее из этих трех даров –
Корона, хижина, могильный кров?

Джон Харингтон
1561–1612

О ФОРТУНЕ
Фортуна многих щедро одаряла,
Однако им всегда казалось мало.

НА ПИСАТЕЛЕЙ, ПРИДИРЧИВЫХ К КНИГАМ СВОИХ СОБРАТЬЕВ
Мои творенья хвалят книгочеи,
А вот иные рыцари пера
Поносят их. Но на пиру важнее,
Что скажут гости, а не повара.

СУЖДЕНИЕ О НОВЫХ И СТАРЫХ ДРУЗЬЯХ
Как? Новый друг не друг? Иль ты забыл,
Что старый друг когда-то новым был?

ПРОСТАЯ ИСТИНА
Мятеж не может кончиться удачей, –
В противном случае его зовут иначе.

НА НЕКОЕГО БЕЗБОЖНИКА
«Нет бога, – говорит его сиятельство, –
Чему я сам – прямое доказательство».
И верно: существуй на свете бог,
Как сей безбожник процветать бы мог?

Джон Хоскинс
1566–1638

ПОСЛАНИЕ ИЗ ТАУЭРА МАЛОЛЕТНЕМУ СЫНУ БЕНДЖАМИНУ
О сын, мое запомни наставленье:
Язык – наш враг, не доверяй ему;
Держать его не будешь в заточенье,
Так он препроводит тебя в тюрьму.

Джон Дэвис из Херефорда
Ок. 1565–1618

НА КОСМА
Как в муках Зевс вынашивал Палладу,
Так мыслями был Косм обременен.
Увидя, что ему нет с ними сладу,
Из головы стал разом гнать их он.
Но как в театре после представленья
Мастеровые, слуги, господа
Спешат из зала, и столпотворенья
В дверях не избежать им никогда,
Так точно мысли Косма о дуэли,
О стерлингах, о девках, о гульбе
Метнулись вон, и в давке не сумели
Они дорогу проложить себе.

НА ХЬЮ
Хью беден был, но стал богатым вдруг.
Его окликнул Томми, старый друг:
«Я рад, что у тебя достаток в доме.
Узнал ли ты меня, дружище Хью?»
«Нет, не узнал, – в ответ услышал Томми. –
Я даже сам себя не узнаю».

Анонимные эпиграммы в сборниках XVI века

НА НЕКОЕГО БОБАДИЛА
– Три года жил в столице Бобадил,
Но хоть бы раз Вестминстер посетил.
– Голубчик, ты беднягу извини:
Он в лондонской тюрьме провел все дни.

* * *
К монарху без поклона кот идет,
Идет, как хочет. Кот на то и кот.

* * *
Богатство бог дает не всем глупцам,
В чем по себе ты убедился сам.

XVII век
Бен Джонсон
1573–1637

МОЕМУ ЛЕКАРЮ
Хворь изгоняя, прежде знал любой:
Асклепию потребен в дар петух.
А я, поверь, не поскуплюсь на двух,
Коль развяжусь и с хворью, и с тобой.

НА КРАЖУ
Обокрал Ридвея Дилан, и за кражу
Вор был взят для разбирательства под стражу.
Но что делать, знал прекрасно ловкий Дилан,
И судью без всяких яких подкупил он.
И кричит теперь Ридвей по всей округе:
«Мои денежки у главного ворюги!»

НА СТАРУХУ, ЗАНЯВШУЮСЯ ВОРОЖБОЙ
Всё богатеет хитрая старуха:
Увядшая красавица сия
То ныне лечит как ворожея,
Чем награждала страждущих как шлюха.

ГЛУПЦУ ИЛИ НЕГОДЯЮ
Что до хулы иль до похвал твоих?
Ни жарко мне, ни холодно от них.

Бен Джонсон(?)

ЭПИТАФИЯ СУДЬЕ РЭНДОЛЛУ
Есть чудеса и в наш греховный век:
Здесь спит судья, но честный человек.

ПРОДАВЦУ ВИНА,
который в один прекрасный день сказал, что он простит Бену Джонсону его денежный долг, если тот быстро ответит ему на четыре вопроса: чему сейчас больше всего были бы рады бог, черт, наш свет и продавец вина, он же кредитор Бена Джонсона
Бог был бы рад все души сделать чище,
Черт был бы рад завлечь все души в ад,
Свет был бы рад не пить твое винище,
Ты получить должок мой был бы рад.

ВОПРОС УИЛЬЯМУ ШЕКСПИРУ,
будто бы заданный Беном Джонсоном перед лондонским театром «Глобус», над входом в который была надпись «Totus mundus agit histrionem»
Коль сцене уподоблен мир земной,
То кто следит за нашею игрой?

Ульям Шекспир (?)
1564–1616

ОТВЕТ НА ВОПРОС БЕНА ДЖОНСОНА
Коль мир земной пред нашими глазами,
Мы зрители и лицедеи сами.

ЭПИТАФИЯ БЕНУ ДЖОНСОНУ,
будто бы сочиненная по его собственной просьбе, выраженной письменно так:
Я, Бен Джонсон, ныне покойный, однажды попросил для себя эпитафию у мистера Шекспира, написавшего нижеследующее:
Бородкой вверх, спокойства полон,
Бен Джонсон спит под камнем сим.
Всегда был на подъем тяжел он,
А днесь он вовсе недвижим.

ЭПИТАФИЯ ДЖОНУ КОМУ,РОСТОВЩИКУ ПО ПРОЗВИЩУ ДЕСЯТЬ-НА-СТО
Сто ставлю смело против десяти:
Джон Десять-на-сто должен в ад пойти.
А кем при жизни был Джон Десять-на-сто,
Ответит черт: они встречались часто.

Джон Донн
1572–1631

НА ПОРТРЕТ НЕКОЕЙ ФРИНЫ
Достоин сей портрет оригинала:
Там красок через край и тут немало.

НА АНТИКВАРА
Кто скажет, что ему не до жены?
Ведь он такой любитель старины!

НА РАЛЬФА
Как Ральфу бедному хворать?
Он снес к старьевщику кровать.

* * *
Ходить зарекшись ко блудницам в дом,
Теперь он не бывает и в своем.

ПО ЗАВЕЩАНИЮ
Ваш батюшка все роздал беднякам,
Но титул свой он оставляет вам.

НА НЕВРАЗУМИТЕЛЬНОГО ПИСАТЕЛЯ
«Мораль, что я так прячу в книге сей,
Поймут ли?» – десять лет терзался Фило.
Но о другом подумать надо было:
Когда поймут, последуют ли ей?

НА РАСПУТНОГО ЧЕЛОВЕКА
Суждения о нем одни и те же:
Грехи все чаще, волосы все реже.

Сэмюел Роландс
Ок. 1573–1630

У мужчин порокам несть числа,
А у женщин их всего-то два:
Ничего не значат их слова,
Ничего не стоят их дела.

Джон Тейлор
1580–1653

ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ НА ТОНУЩЕМ СУДНЕ
Вода показалась в пробоинах новых.
Бороться со штормом уж не было сил.
Тут пастырь матросам грехи отпустил.
Матросы решили, что тяжесть грехов их
Взял пастырь теперь на себя одного,
И, чтобы корвет разгрузить хоть немного,
Команда схватила служителя бога
И в бурное море швырнула его.

* * *
Если хочешь заставить валлийца
Чаще господу богу молиться,
То метода здесь только одна:
Ты скажи ему, будто луна
Состоит из зеленого сыра.
И валлиец властителя мира
Умолять станет даже во сне
Даровать ему рай на луне.

Уильям Драммонд из Готорндена
1585–1649

НА ПАЛАТУ ОБЩИН
Когда пришла законная расплата
И дерзкий Пим был в ад препровожден,
«Что здесь такое?» – удивился он,
А черт ответил: «Нижняя палата».

Роберт Геррик
1591–1674

НА СКУПОГО
Сперва болели ноги у Огаста,
Теперь не может рук поднять Огаст.
Подагрик нищим подавал не часто,
А паралитик вовсе не подаст.

Джаспер Мейн
1604–1672

ЗАМЕЧАНИЕ МОЛОДОГО МУЖА СТАРОЙ И СВАРЛИВОЙ ЖЕНЕ-БОГАЧКЕ, КОТОРАЯ ПОПРЕКАЛА ЕГО БЕДНОСТЬЮ
Если твой рот переполнен хулой,
Дура, не рот, а мошну мне открой!
Мясо твое, эту чертову жесть,
Кто без приправы осмелится есть?

ДИАЛОГ В ЛАВКЕ ХУДОЖНИКА
– Художник, это кто на полотне?
– Твоя жена. Чем не ее двойник?
– Моя жена? Но где, ответствуй мне,
Главнейшая деталь ее – язык?

Джон Саклинг
1609–1642

МЕТАМОРФОЗЫ ЛЮБВИ
Не превращал ли коварный божок
Ио в корову, Нарцисса – в цветок?
Феба он сделал простым пастухом,
Зевса расплавил в дожде золотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10