— Она ничего не говорила?
— Сказала, чтоб я привел вам вашу скотину.
— А еще что?
— А еще велела вам уезжать.
И я уехал, но сперва нацарапал на листке из записной книжки несколько слов благодарности, завернул в него мой последний испанский доллар, написал сверху: «Для мисс Джонсон» — и оставил на столе.
Прошло больше года, и однажды в баре гостиницы «Марипоза» кто-то тронул меня за плечо. Я поднял глаза.
Это был Джонсон. Он вытащил из кармана испанский доллар.
— Так я и думал, что когда-нибудь где-нибудь да повстречаюсь с вами, — сказал он весело. — Моя старуха велела отдать вам это и сказать, что у нее не постоялый двор. А письмо ваше оставила у себя и по нему учила детишек грамоте.
Наконец-то я дождался случая воззвать к отцовскому чувству Джонсона: его дочь — прекрасная я стойкая девушка, но все же как он решается оставлять ее одну на произвол судьбы? И я сказал с живостью:
— Я хотел бы поговорить с вами о мисс Джонсон.
— Как не хотеть, — ответил он и обидно усмехнулся. — Кто ж этого не хочет! Только она уже не мисс Джонсон. Она теперь мужняя жена.
— Кто же он такой? Уж не тот ли верзила с лесопилки? — задохнувшись от волнения, спросил я.
— А чем он плох? — возразил Джонсон. — Вы что ж думали, она выйдет за благородного, что ли?
Я сказал: а почему бы ей и не выйти за благородного человека — и при этом подумал: поистине трудно было бы найти человека благороднее.

1 2 3 4 5