«Что это такое? — подумал Питер, быстро оглядывая ближайшие окрестности. — Надеюсь, это не нечистая сила, впрочем, я все-таки, не задумываясь, поеду дальше».
Подобно всем людям своего сословия, Питер был очень суеверен и вследствие этого боялся невинного человеческого духа больше, нежели живого. Первой его мыслью было, что это дух убитого им индейца, но он тут же вспомнил, что слышал этот же самый звук, еще когда враг его был жив. Тогда пришло ему на ум, что на борту был убит белый и что дух умершего вследствие внезапной смерти, а также настоящего печального положения не может теперь найти себе покоя.
— Если это отец молодого человека, то есть, вернее сказать, его дух, — заключил Питер, оправившись от мимолетного страха, — то я думаю, что, чем скорее я возвращу лодку ее владельцам, тем скорее он успокоится, а я и подавно: воевать с живыми я могу, с мертвецом же нет, благодарю!
Лишь только наш суеверный друг додумался до этого в высшей степени мудрого заключения, он поспешил привести в исполнение мнимое желание духа. Первым делом он нагнулся, желая выбросить за борт лежавшего возле него мертвеца, но едва он до него дотронулся, как в третий раз послышался ему стон, на этот раз гораздо протяжнее, громче и болезненнее.
Теперь старый охотник был серьезно поражен. Он быстро отскочил от трупа убитого и с неприятным чувством вглядываясь в темноту, ожидая, что вот-вот предстанет перед ним грозное привидение.
Его загорелое лицо побелело, дрожь пробежала по всему телу, волосы на голове поднялись дыбом.
— Если ты дух умершего, — начал он, наконец, стараясь скрыть от самого себя дрожание своего голоса, — и тоскуешь по своим родственникам, то успокойся и замолчи. Я устрою все дело! — Едва промолвил он эти слова, как дух отвечал ему новыми вздохами и стонами, которые, казалось, выходили из каюты.
— Гм! — проговорил лазутчик, между тем как новая мысль мелькнула у него в голове. — Мне кажется, я разыграл настоящего дурака, приняв старого, больного индейца за дух седовласого белого. Это я уж лучше сохраню про себя, а то если в форте Дефианс узнают об этом промахе Питера-Дьявола, то я сделаюсь посмешищем на всю жизнь. Я загляну туда, и если там окажется живой человек, то мы сыграем в другую игру.
Говоря это, Питер осторожно приблизился к входу в каюту, которая была заперта широким бревном.
— Кто там? — тихо спросил он и принялся сбивать запор.
Несколько жалобных звуков и тихий шум внутри были единственным ответом. Этого было довольно, чтобы успокоить Питера; он был убежден, что дух, двигаясь, не мог производить шума.
В одно мгновение щеколда слетела с двери, одна рука лазутчика осторожно просунулась в отверстие, в другой он держал нож, приготовленный на случай внезапного нападения. Старый охотник тихо водил рукой туда и сюда, пока не дотронулся до какого-то мягкого предмета, похожего на вьющиеся волосы девушки. Питер вскочил словно пораженный молнией, выругал себя набитым дураком, затем поспешно просунул голову и плечи в узкое отверстие и вытащил оттуда не духа и не индейца, а Мабель Дункан, связанную по рукам и ногам и с заткнутым ртом.
— Нет! Представьте себе, это девушка! Да, она Мабель Дункан. Ура! И как я мог принять ваш нежный голос за голос привидения или индейца! — вскричал Питер, не помня себя от радости.
Он поспешил разрезать веревки, связывавшие Мабель, и освободить ее рот от втиснутого туда куска дерева.
— Да благословит вас Бог, Питер! Да благословит вас Бог! — были первые слова Мабели, когда она была в состоянии говорить. — Благодарение Богу за такое чудесное спасение! — прибавила она, опускаясь на колени, сложила руки и подняла к нёбу глаза, полные слез.
— Но где мои друзья, Питер? — спросила она после минутного молчания. — Скажите, что с ними? Где они? Убиты или захвачены в плен? Что-нибудь да случилось с ними, иначе вы не были бы здесь одни.
— Ничуть не бывало, — отвечал лазутчик. — Они все на плоту, спаслись от красных чертей, и ни один из них не получил ни одной царапины. Я оставил их на плоту, сам же переплыл на остров, чтобы посмотреть, нельзя ли опять возвратить лодку, на которой мы бы так спокойно переплыли, озеро.
— Но где же теперь мои друзья? — допрашивала Мабель, все еще дрожа от волнения.
— Я уже сказал вам, что они на плоту, недалеко от того места, где мы высадились на этот остров.
— Так поспешите, Питер! Ради Бога скорее поспешим к ним и спасем их, если можно! — умоляла Мабель, в отчаянии ломая руки.
— Что хотите вы этим сказать, мисс? — спросил Питер. — Лодка теперь в наших руках, и потому ваши родные в полнейшей безопасности.
— Но вы не знаете, — живо возразила Мабель, — что часть индейцев на трех или четырех челноках отправились с целью захватить наших друзей.
— Черт возьми! — вскричал с беспокойством лазутчик и поспешил к рулю.
Лодка, покачиваясь на волнах, поплыла, увлекаемая слабым течением.
— Если у негодяев более одного человека, — начал он, — то будет другая страшная битва. Во всяком случае, — прибавил он, рассуждая сам с собой, — индейцы во время бури, спасшей нас от преследования, успели выстругать несколько челноков; при их многочисленности им, конечно, было трудно переправиться через озеро, в это время подоспели индейские лазутчики с нашей украденной лодкой, и они привязали к ней челноки сзади. Дело ясно как божий день!
— Слушайте! — прошептала Мабель, внезапно прерывая его размышления.
— А! — промолвил лазутчик в ту же самую секунду. — Выстрелы! Это ружья наших.
— Слышите ли вы также дьявольский крик наших врагов, — отвечала Мабель, опускаясь на колени и закрывая лицо руками. — О Боже, защити их! — молвила она голосом, полным скорби. — Ах, я боюсь, что уже поздно. Все погибли, все, все!
Питер Брасси, привыкший ко всему в продолжение своей исполненной опасностей жизни, не мешал плакать своей спутнице и направил лодку так, чтобы она плыла вдоль песчаного берега острова. Потом он позвал Мабель, прося помочь ему.
Девушка, очнувшись от тупого отчаяния, услышав просьбу лазутчика, покорно подошла к нему.
— О небо, сжалься над нами! — вскричала она, снова услыша доносившийся по ветру, отвратительный вой дикарей вместе с громом выстрелов, которому вторил еще более ужасный крик краснокожих, оставшихся на острове.
Эти последние, услыхав голоса лазутчика и Мабели, догадались, что с воином, поставленным сторожить, что-то случилось; им показалось очень подозрительным его молчание даже и тогда, когда до них ясно доносились голоса их врагов.
— О Боже, все погибло, все погибло! Мои бедные родные убиты!
— Не унывайте, мисс, — утешал ее лазутчик. — Мы, может быть, еще справимся с краснокожими. Теперь же вы возьмитесь за руль и держите его в этом направлении, а я тем временем подниму парус и посмотрю, что можно сделать для их спасения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27