Да, это разработка бостонской группы.
Френсис: Ее использовали в рекламном бизнесе, в разработке продукта и так далее.Это похоже на кодифицированную форсированную стратегию второго внимания..
Джон: Это форсированная стратегия второго внимания. Похоже на аллегорию. Френсис говорит вот о чем: предположим, вы хотите решить инженерную проблему. Берете группу инженеров и предлагаете им представить себя частью механизма этой системы. То-есть, как в случае с визуальным искусством Тома, барабанами, пением и танцами Титоса, подобно любому эстетическому акту они выполняют идентификации второго внимания с объектом или системой, применяя сдвиг внимания, получая второе описание, двойное описание, что часто приводит к удивительно быстрому решению проблемы.
Френсис: Я вспомнила, как они рассказывали про случай с производителем красок, который хотел выпускать краску для особых поверхностей. Им пришлось вообразить себя карабкающимися по этой поверхности, и при этом они обнаружили, что для того, чтобы прикрепиться к поверхности, им нужны маленькие липучки, как вакуумные чашечки у осьминога. Позднее они использовали это в качестве метафоры, чтобы разработать поверхностный эмульсионный процесс, образующий микроскопические липучки, с помощью которых капельки краски прикрепляются к поверхности, на которой иначе покрытие не держится.
Джуди: Вот здорово!
«В первичном процесселюди и вещи обычно не идентифицируются, а дискурс фокусируется на взаимосвязях, которые, как предполагается, устанавливаются между ними. В действительности это еще один способ сказать, что дискурс первичного процесса метафоричен. Метафора оставляет отношения, которые она „иллюстрирует“, неизменными, заменяя собой другие вещи или личности того же семейства.»
Джуди: Отличается ли это от того, что вы учили о построении метафор?
Джон: Это вам знакомо из произведения Розали.
Джуди: ...оставляя взаимосвязи, но меняя действующие лица и контекст.
Джон: У Эриксона был такой прием: «Опустите руку вниз, только с такой быстротой, с какой вам снится сон, в котором приснились именно те вещи, которые вам нужно было обдумать, чтобы совершить класс изменений, ради которых вы сюда и пришли». Простые бессознательные движения, «спящая» рука падает вниз, искажение времени, хлоп! Поднимает эту руку опять. «Просмотрите этот сон снова, оставьте неизменными взаимоотношения, измените весь состав действующих лиц», и так раз десять. Что он делал? Он активизировал именно тот класс циклов, который нуждался в уровновешивании и перестройке, снова отсутствующие дуги нужно поставить на места...или возьмем Фельденкрайса: человек приходит к Моше с жалобами на боль в плечевой мышце. Прикасался ли Моше к этой мышце? Вероятно, нет-он находил серию моторных программ, которые включали в себя указанную мышцу в качестве компонента, активизировал большую петлю, физиологический контекст этой мышцы. Это был кинестетический дубликат приема «спящей руки» Эриксона. Он применял прямое программирование в том смысле, о котором только что мы с вами говорили, проверяя, есть ли целостность в циклах, наиболее подходящих в данной ситуации.
«В литературном сравнении присутствие метафоры обозначается вставкой слов „как будто“ или „подобно“. В первичном процессе (как в искусстве) отсутствуют формальные признаки, указывающие сознательному разуму, что материал сообщения метафоричен».
Помните произведение Розали сегодняшним утром? В нем не было мета-маркеров.
«Однако, фокус понятия „взаимосвязей“ несколько более узок, чем простое утверждение, что материал первичного процесса метафоричен и не тождествен конкретному семейству. Сюжет сна и другой материал первичного процесса фактически представляют собой отношения в более узком смысле отношений между „я“ и другими личностями или „я“ и окружающей средой.
Англичан, испытывающих неудобство от мысли, что эмоции и чувства являются наружными проявлениями точных и сложных алгоритмов, обычно приходится уверять, что эти материи, (то-есть), взаимоотношения между «я» и другими, между «я» и окружающей средой фактически являются содержанием того, что они называют «чувствами» – любви, ненависти, страха, уверенности, тревоги, враждебности и т.д. Все эти абстракции...»
... вам сейчас известны под названием «номинализации» (а Грегори, когда это писал, не знал) . Существует очень специфичный лингвистический процесс, относящийся к первому вниманию, который сводит предикат, вместе с родственным материалом, к номинализации, куда ушло все данное семейство. И мы действуем так, будто все это находится в первом сознании. А второе внимание смеется над нами.
«К сожалению, эти абстракции, относящиеся к паттернам взаимоотношений, получили наименования (номинализации-JD/JG), которыми обычно оперируют таким образом, будто допускают, что эти „чувства“ в основном характеризуются скорее по количественному принципу, чем точными паттернами».
Джон: «Как сильно вы чувствуете в этом отношении?». Нонсенс. «Какой паттерн во втором внимании активизируется этим классом переживаний?». Да, сейчас вы, переключаясь между вторым и первым вниманием, занимаетесь делом, которое, может быть,стоит продолжать...
***
Джуди: ...на правильном логическом уровне.
«Это один из бессмысленных вкладов психологии в искаженную эпистемологию».
Джуди: Кто-нибудь это прокомментирует? Джордж: Откуда это?
Джон: (смеется)
Джуди: (визжит) Аааа-а-а!
Это «Эволюция поведения», статья Конрада Лоренца, написанная еще в декабре 1958 года.
«Плавник кита, крыло летучей мыши и рука человека отличаются как по своему внешнему виду, так и по назначению. Но костяк этих структур обнаруживает существенную схожесть конструкции. Зоолог приходит к выводу, что кит, летучая мышь и человек произошли от общего предка. Даже при отсутствии каких-либо других доказательств, одного сравнения скелетов этих существ было бы достаточно, чтобы прийти к такому заключению. Сходство скелетов показывает, что принцип строения может сохраняться на протяжении геологических периодов, несмотря на большое расхождение в функции. Следуя примеру зоологов, длительное время пользующихся сравнительным методом, студенты, изучающие поведение животных, ставят острый вопрос. Все мы знаем, как широко может варьироваться поведение животных, особенно под влиянием процесса обучения. Психологи большей частью вели наблюдения и экспериментировали с отдельными животными. Редко кто занимался поведением отдельных видов. Ведь не может быть, чтобы под всеми вариациями индивидуального поведения скрывалась внутренняя структура унаследованного поведения, характерная для всех особей данного вида, рода или более крупной таксономической группы, подобно тому, как скелет первобытного предка определяет форму и строение всех современных млекопитающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Френсис: Ее использовали в рекламном бизнесе, в разработке продукта и так далее.Это похоже на кодифицированную форсированную стратегию второго внимания..
Джон: Это форсированная стратегия второго внимания. Похоже на аллегорию. Френсис говорит вот о чем: предположим, вы хотите решить инженерную проблему. Берете группу инженеров и предлагаете им представить себя частью механизма этой системы. То-есть, как в случае с визуальным искусством Тома, барабанами, пением и танцами Титоса, подобно любому эстетическому акту они выполняют идентификации второго внимания с объектом или системой, применяя сдвиг внимания, получая второе описание, двойное описание, что часто приводит к удивительно быстрому решению проблемы.
Френсис: Я вспомнила, как они рассказывали про случай с производителем красок, который хотел выпускать краску для особых поверхностей. Им пришлось вообразить себя карабкающимися по этой поверхности, и при этом они обнаружили, что для того, чтобы прикрепиться к поверхности, им нужны маленькие липучки, как вакуумные чашечки у осьминога. Позднее они использовали это в качестве метафоры, чтобы разработать поверхностный эмульсионный процесс, образующий микроскопические липучки, с помощью которых капельки краски прикрепляются к поверхности, на которой иначе покрытие не держится.
Джуди: Вот здорово!
«В первичном процесселюди и вещи обычно не идентифицируются, а дискурс фокусируется на взаимосвязях, которые, как предполагается, устанавливаются между ними. В действительности это еще один способ сказать, что дискурс первичного процесса метафоричен. Метафора оставляет отношения, которые она „иллюстрирует“, неизменными, заменяя собой другие вещи или личности того же семейства.»
Джуди: Отличается ли это от того, что вы учили о построении метафор?
Джон: Это вам знакомо из произведения Розали.
Джуди: ...оставляя взаимосвязи, но меняя действующие лица и контекст.
Джон: У Эриксона был такой прием: «Опустите руку вниз, только с такой быстротой, с какой вам снится сон, в котором приснились именно те вещи, которые вам нужно было обдумать, чтобы совершить класс изменений, ради которых вы сюда и пришли». Простые бессознательные движения, «спящая» рука падает вниз, искажение времени, хлоп! Поднимает эту руку опять. «Просмотрите этот сон снова, оставьте неизменными взаимоотношения, измените весь состав действующих лиц», и так раз десять. Что он делал? Он активизировал именно тот класс циклов, который нуждался в уровновешивании и перестройке, снова отсутствующие дуги нужно поставить на места...или возьмем Фельденкрайса: человек приходит к Моше с жалобами на боль в плечевой мышце. Прикасался ли Моше к этой мышце? Вероятно, нет-он находил серию моторных программ, которые включали в себя указанную мышцу в качестве компонента, активизировал большую петлю, физиологический контекст этой мышцы. Это был кинестетический дубликат приема «спящей руки» Эриксона. Он применял прямое программирование в том смысле, о котором только что мы с вами говорили, проверяя, есть ли целостность в циклах, наиболее подходящих в данной ситуации.
«В литературном сравнении присутствие метафоры обозначается вставкой слов „как будто“ или „подобно“. В первичном процессе (как в искусстве) отсутствуют формальные признаки, указывающие сознательному разуму, что материал сообщения метафоричен».
Помните произведение Розали сегодняшним утром? В нем не было мета-маркеров.
«Однако, фокус понятия „взаимосвязей“ несколько более узок, чем простое утверждение, что материал первичного процесса метафоричен и не тождествен конкретному семейству. Сюжет сна и другой материал первичного процесса фактически представляют собой отношения в более узком смысле отношений между „я“ и другими личностями или „я“ и окружающей средой.
Англичан, испытывающих неудобство от мысли, что эмоции и чувства являются наружными проявлениями точных и сложных алгоритмов, обычно приходится уверять, что эти материи, (то-есть), взаимоотношения между «я» и другими, между «я» и окружающей средой фактически являются содержанием того, что они называют «чувствами» – любви, ненависти, страха, уверенности, тревоги, враждебности и т.д. Все эти абстракции...»
... вам сейчас известны под названием «номинализации» (а Грегори, когда это писал, не знал) . Существует очень специфичный лингвистический процесс, относящийся к первому вниманию, который сводит предикат, вместе с родственным материалом, к номинализации, куда ушло все данное семейство. И мы действуем так, будто все это находится в первом сознании. А второе внимание смеется над нами.
«К сожалению, эти абстракции, относящиеся к паттернам взаимоотношений, получили наименования (номинализации-JD/JG), которыми обычно оперируют таким образом, будто допускают, что эти „чувства“ в основном характеризуются скорее по количественному принципу, чем точными паттернами».
Джон: «Как сильно вы чувствуете в этом отношении?». Нонсенс. «Какой паттерн во втором внимании активизируется этим классом переживаний?». Да, сейчас вы, переключаясь между вторым и первым вниманием, занимаетесь делом, которое, может быть,стоит продолжать...
***
Джуди: ...на правильном логическом уровне.
«Это один из бессмысленных вкладов психологии в искаженную эпистемологию».
Джуди: Кто-нибудь это прокомментирует? Джордж: Откуда это?
Джон: (смеется)
Джуди: (визжит) Аааа-а-а!
Это «Эволюция поведения», статья Конрада Лоренца, написанная еще в декабре 1958 года.
«Плавник кита, крыло летучей мыши и рука человека отличаются как по своему внешнему виду, так и по назначению. Но костяк этих структур обнаруживает существенную схожесть конструкции. Зоолог приходит к выводу, что кит, летучая мышь и человек произошли от общего предка. Даже при отсутствии каких-либо других доказательств, одного сравнения скелетов этих существ было бы достаточно, чтобы прийти к такому заключению. Сходство скелетов показывает, что принцип строения может сохраняться на протяжении геологических периодов, несмотря на большое расхождение в функции. Следуя примеру зоологов, длительное время пользующихся сравнительным методом, студенты, изучающие поведение животных, ставят острый вопрос. Все мы знаем, как широко может варьироваться поведение животных, особенно под влиянием процесса обучения. Психологи большей частью вели наблюдения и экспериментировали с отдельными животными. Редко кто занимался поведением отдельных видов. Ведь не может быть, чтобы под всеми вариациями индивидуального поведения скрывалась внутренняя структура унаследованного поведения, характерная для всех особей данного вида, рода или более крупной таксономической группы, подобно тому, как скелет первобытного предка определяет форму и строение всех современных млекопитающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113