Друзья удивлялись его периодической злой иронии и высокомерию по отношению к окружающим.
Этот пациент первоначально казался обсессивной личностью, но психоаналитическое исследование раскрыло типичную нарциссическую личностную структуру. У него была глубокая, главным образом бессознательная, убежденность в том, что он выше мелочной соревновательной борьбы, в которую вовлечены его коллеги и друзья. Он также чувствовал превосходство перед своими друзьями из-за их увлечения посредственными, хотя и физически привлекательными женщинами. И тот факт, что, милостиво снизойдя до своей платонической подруги, он оказался не способным осуществить коитус, было страшным ударом по его Я-концепции. Он считал, что мог бы иметь сексуальные отношения и с мужчинами, и с женщинами и что он выше узкой конвенциональной морали своих друзей.
Здесь мне хотелось бы обратить ваше внимание в первую очередь на то, что у этого человека отсутствовала способность к сексуальной включенности и способность испытывать даже мимолетное слепое увлечение, и прогнозы психоаналитиков были крайне осторожными. (Психоаналитическое лечение, продолжавшееся более пяти лет, в конечном счете окончилось неудачей.) Центральной динамической характеристикой в этом случае является сильная зависть к женщинам и защита от этой зависти в виде обесценивания и нарциссически детерминированной гомосексуальной ориентации, что часто встречается у нарциссических личностей.
Следующий случай является иллюстрацией наличия некоторой способности к влюбленности и ухудшения этой способности при промискуитете и бесконечных мимолетных увлечениях. Этот случай также иллюстрирует предположение о том, что продвижение от фиксации на поверхности тела до чувства влюбленности в человека связано с развитием способности испытывать чувство вины и заботы, депрессии и стремления исправиться. В противоположность предыдущему случаю, у мужчины немного старше тридцати лет существовал некоторый потенциал к способности влюбляться. В процессе психоаналитического лечения эта способность значительно развилась по мере прорабатывания ее в переносе.
Первоначально пациент обратился за помощью по поводу сильной тревоги во время публичных выступлений и приносящего все меньше удовлетворения промискуитета. По его словам, в юности он несколько раз влюблялся, но вскоре уставал от женщин, которых первоначально идеализировал и страстно желал. После нескольких сексуальных контактов с женщиной он полностью терял к ней интерес и отправлялся на поиски другой. Незадолго до начала лечения у него завязались отношения с разведенной женщиной, имевшей трех маленьких детей. Он находил ее наиболее приемлемым вариантом по сравнению с предыдущими женщинами. Несмотря на возникновение этих отношений, его промискуитет продолжался, и впервые в жизни он испытывал конфликт между желанием установить стабильные отношения с женщиной и своими бесконечными увлечениями.
Его безнадежный поиск удовлетворяющего сексуального опыта с женщинами с самого начала стал важным предметом психоаналитического лечения. Вначале он с гордостью заявил о своем успехе у женщин за счет, как он полагал, своей необыкновенной сексуальной активности и способности доставлять сексуальное наслаждение. Вскоре, однако, выяснилось, что его интерес к женщинам проявлялся исключительно по отношению к их мягкой коже, груди, ягодицам, влагалищу и, кроме того, служил для удовлетворения его фантазий о том, что женщины скрывают и не дают своих “сокровищ” (по его собственному выражению). Покоряя их, он чувствовал, что “развернет” их и “проглотит”. На более глубоком уровне (пациент осознал это только после многих месяцев работы) он боялся, что не существует способа поглотить женскую красоту и что сексуальное проникновение, коитус и оргазм – всего лишь иллюзорное поглощение того, чем он восхищается и что желает сделать своим.
Нарциссическое удовлетворение от того, что он “сделал” женщину, быстро испарялось, и осознание того, что он совершенно потерял интерес к ней после короткого периода сексуального общения значительно ухудшали самое начало и развитие этих эфемерных взаимоотношений. В последние годы во время полового акта с уже завоеванной, а поэтому почти обесцененной женщиной, он часто фантазировал о половом акте с женщинами, которых еще предстоит покорить. Замужние женщины были для него особенно привлекательны – не из-за треугольника эдиповых конфликтов, как я поначалу предполагал, а в силу того, что другие находили в них что-то привлекательное, что и подогревало его интерес к ним, как обладательницам “скрытых сокровищ”.
В итоге пациент осознал интенсивность своей зависти к женщинам, основанную на зависти и ненависти по отношению к матери. Его мать постоянно фрустрировала его. Он чувствовал, что она и физически, и психически отказывала ему во всем, что он любил и чем восхищался. Он до сих пор помнит, как в отчаянии цеплялся за ее теплое мягкое тело, а она холодно отвергала как его проявления любви, так и агрессивные требования к ней.
В юности ему приходилось вести постоянную борьбу, чтобы справиться с осознанием и проявлением своей бессознательной зависти и ненависти к женщинам. Когда он смотрел фильмы о Второй мировой войне, то приходил в ярость от вида актрис, выставляющих себя на показ перед большой толпой восторженных солдат. Он чувствовал, что это жестоко и что солдаты должны атаковать сцену и убить актрис. Он бесконечно размышлял над тем, что женщины знают, что у них есть груди и женские гениталии, и когда они на ночь снимают нижнее белье – эти удивительные мягкие одежды, обладающие привилегией прикасаться к их телу, – они сбрасывают эти недоступные для него сокровища на пол.
В процессе анализа выявились его садистические мастурбационные фантазии, когда он еще был ребенком. Он видел, что разрывает женщин, мучает их, а затем “освобождает” одну из этой группы, которая кажется ему невинной и мягкой, милой, любящей и все понимающей – идеальный, всепрощающий, прекрасный и неисчерпаемый суррогат матери. Расщепляя свои внутренние отношения с женщинами на зависимость по отношению к идеальной, абсолютно хорошей матери и мстительную деструкцию по отношению ко всем остальным плохим матерям, он оказался неспособен на установление глубоких отношений, внутри которых он мог бы вынести и интегрировать свои противоположные чувства любви и ненависти. Вместо этого он идеализирует груди, женские гениталии и другие части тела, что позволяет ему регрессивно удовлетворить примитивный фрустрированный эротизм, символически крадя у женщин то уникальное и специфичное, что принадлежит им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Этот пациент первоначально казался обсессивной личностью, но психоаналитическое исследование раскрыло типичную нарциссическую личностную структуру. У него была глубокая, главным образом бессознательная, убежденность в том, что он выше мелочной соревновательной борьбы, в которую вовлечены его коллеги и друзья. Он также чувствовал превосходство перед своими друзьями из-за их увлечения посредственными, хотя и физически привлекательными женщинами. И тот факт, что, милостиво снизойдя до своей платонической подруги, он оказался не способным осуществить коитус, было страшным ударом по его Я-концепции. Он считал, что мог бы иметь сексуальные отношения и с мужчинами, и с женщинами и что он выше узкой конвенциональной морали своих друзей.
Здесь мне хотелось бы обратить ваше внимание в первую очередь на то, что у этого человека отсутствовала способность к сексуальной включенности и способность испытывать даже мимолетное слепое увлечение, и прогнозы психоаналитиков были крайне осторожными. (Психоаналитическое лечение, продолжавшееся более пяти лет, в конечном счете окончилось неудачей.) Центральной динамической характеристикой в этом случае является сильная зависть к женщинам и защита от этой зависти в виде обесценивания и нарциссически детерминированной гомосексуальной ориентации, что часто встречается у нарциссических личностей.
Следующий случай является иллюстрацией наличия некоторой способности к влюбленности и ухудшения этой способности при промискуитете и бесконечных мимолетных увлечениях. Этот случай также иллюстрирует предположение о том, что продвижение от фиксации на поверхности тела до чувства влюбленности в человека связано с развитием способности испытывать чувство вины и заботы, депрессии и стремления исправиться. В противоположность предыдущему случаю, у мужчины немного старше тридцати лет существовал некоторый потенциал к способности влюбляться. В процессе психоаналитического лечения эта способность значительно развилась по мере прорабатывания ее в переносе.
Первоначально пациент обратился за помощью по поводу сильной тревоги во время публичных выступлений и приносящего все меньше удовлетворения промискуитета. По его словам, в юности он несколько раз влюблялся, но вскоре уставал от женщин, которых первоначально идеализировал и страстно желал. После нескольких сексуальных контактов с женщиной он полностью терял к ней интерес и отправлялся на поиски другой. Незадолго до начала лечения у него завязались отношения с разведенной женщиной, имевшей трех маленьких детей. Он находил ее наиболее приемлемым вариантом по сравнению с предыдущими женщинами. Несмотря на возникновение этих отношений, его промискуитет продолжался, и впервые в жизни он испытывал конфликт между желанием установить стабильные отношения с женщиной и своими бесконечными увлечениями.
Его безнадежный поиск удовлетворяющего сексуального опыта с женщинами с самого начала стал важным предметом психоаналитического лечения. Вначале он с гордостью заявил о своем успехе у женщин за счет, как он полагал, своей необыкновенной сексуальной активности и способности доставлять сексуальное наслаждение. Вскоре, однако, выяснилось, что его интерес к женщинам проявлялся исключительно по отношению к их мягкой коже, груди, ягодицам, влагалищу и, кроме того, служил для удовлетворения его фантазий о том, что женщины скрывают и не дают своих “сокровищ” (по его собственному выражению). Покоряя их, он чувствовал, что “развернет” их и “проглотит”. На более глубоком уровне (пациент осознал это только после многих месяцев работы) он боялся, что не существует способа поглотить женскую красоту и что сексуальное проникновение, коитус и оргазм – всего лишь иллюзорное поглощение того, чем он восхищается и что желает сделать своим.
Нарциссическое удовлетворение от того, что он “сделал” женщину, быстро испарялось, и осознание того, что он совершенно потерял интерес к ней после короткого периода сексуального общения значительно ухудшали самое начало и развитие этих эфемерных взаимоотношений. В последние годы во время полового акта с уже завоеванной, а поэтому почти обесцененной женщиной, он часто фантазировал о половом акте с женщинами, которых еще предстоит покорить. Замужние женщины были для него особенно привлекательны – не из-за треугольника эдиповых конфликтов, как я поначалу предполагал, а в силу того, что другие находили в них что-то привлекательное, что и подогревало его интерес к ним, как обладательницам “скрытых сокровищ”.
В итоге пациент осознал интенсивность своей зависти к женщинам, основанную на зависти и ненависти по отношению к матери. Его мать постоянно фрустрировала его. Он чувствовал, что она и физически, и психически отказывала ему во всем, что он любил и чем восхищался. Он до сих пор помнит, как в отчаянии цеплялся за ее теплое мягкое тело, а она холодно отвергала как его проявления любви, так и агрессивные требования к ней.
В юности ему приходилось вести постоянную борьбу, чтобы справиться с осознанием и проявлением своей бессознательной зависти и ненависти к женщинам. Когда он смотрел фильмы о Второй мировой войне, то приходил в ярость от вида актрис, выставляющих себя на показ перед большой толпой восторженных солдат. Он чувствовал, что это жестоко и что солдаты должны атаковать сцену и убить актрис. Он бесконечно размышлял над тем, что женщины знают, что у них есть груди и женские гениталии, и когда они на ночь снимают нижнее белье – эти удивительные мягкие одежды, обладающие привилегией прикасаться к их телу, – они сбрасывают эти недоступные для него сокровища на пол.
В процессе анализа выявились его садистические мастурбационные фантазии, когда он еще был ребенком. Он видел, что разрывает женщин, мучает их, а затем “освобождает” одну из этой группы, которая кажется ему невинной и мягкой, милой, любящей и все понимающей – идеальный, всепрощающий, прекрасный и неисчерпаемый суррогат матери. Расщепляя свои внутренние отношения с женщинами на зависимость по отношению к идеальной, абсолютно хорошей матери и мстительную деструкцию по отношению ко всем остальным плохим матерям, он оказался неспособен на установление глубоких отношений, внутри которых он мог бы вынести и интегрировать свои противоположные чувства любви и ненависти. Вместо этого он идеализирует груди, женские гениталии и другие части тела, что позволяет ему регрессивно удовлетворить примитивный фрустрированный эротизм, символически крадя у женщин то уникальное и специфичное, что принадлежит им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83