Он всегда говорил, что «чужое время
— чужие деньги».
Марина заметила, что он выглядит плохо. Под глазами — темные мешки. Дышит тяжело и держит руку у сердца.
— Вот моя крепость. Проходите, профессор.
— Здравствуйте, здравствуйте! — кивал старый профессор, оглядывая помещение. — С новосельем вас, голубушка! Как устроились, осмелюсь осведомиться?.. Что же это они не убрали своих мастодонтов? — указал он на оставленное механическое оборудование.
— Это я виновата. Слишком торопилась, — улыбнулась Марина.
— Ну, так рассказывайте, — говорил Кленов, проходя мимо лабораторных столов и разглядывая электрические схемы.
— Садитесь, Иван Алексеевич. Вам не душно? Открыть форточку?
— Увы, дорогая моя барышня. Открытые форточки мне уже не помогут.
— Иван Алексеевич, вы знаете, что Тунгусского метеорита никогда не было! В тайге взорвался в 1908 году марсианский корабль.
— Что это? И вы тоже? — поморщился Кленов.
— Нет, я серьезно.
— Чепуха собачья! Да я и слушать не хочу! Ненаучные разговоры какие-то… В науке, почтеннейшая, больше всего надобно бояться вульгаризации. Какое отношение подобные сказки могут иметь к вашей работе?
— Некоторое, — загадочно сказала Марина. — Я прочитала статью русского физика Бакова. Ведь он ваш современник, Иван Алексеевич. Вы не знали его?
Кленов печально покачал головой:
— Баков! Еще бы я не знал этого удивительного человека!.. Он мой учитель. Выдающийся, я вам скажу, был ученый. Богатырь русской науки…
— Вот как? А ведь вы же слышали о необычайном элементе радий-дельта, который он нашел в тунгусской тайге и исследовал?
Кленов вздрогнул. Концы его длинных пальцев задрожали.
— М-да… м-да… — пробормотал он.
— Представьте, по работе мне понадобилось убедиться в истинной причине тунгусской катастрофы. И знаете, я уверилась, что марсиане летели к Земле.
Кленов болезненно поморщился.
— И я убеждена, что в руки Бакова попал кусочек радиоактивного топлива марсиан.
— Впервые участвую в таком разговоре! — возмущенно вздохнул Кленов.
— На Земле в естественном виде нет вещества тяжелее урана. Не может быть его и на Марсе, ровеснике Земли. Такие сложные, неустойчивые вещества распались всюду.
— Ну и что же из этого следует?
— То, что радий-дельта был получен на Марсе искусственно.
— М-да!..
— Говорят, что современные физики стали алхимиками. Помните историю американского профессора Вонелька, не захотевшего делать искусственное золото для королевского браслета?
Кленов спрятал глаза под седыми бровями.
— Теперь уже не уран самый тяжелый элемент на Земле. Искусственно получены более тяжелые элементы: нептуний, плутоний, америций, кюрий, берклий, калифорний, эйнштейний, фермий и, наконец, менделевий, атомное число которого уже достигает 101. Но и после этого создавались новые, еще более тяжелые элементы. Например, курчатий. И я решила, Иван Алексеевич, получить радий-дельта искусственно. Ведь я знаю его атомный вес — 257!
— Простите, не расслышал или не понял? Собственно, зачем вам надобен этот радий-дельта?
— Еще как нужен, Иван Алексеевич! Профессор Баков писал в своей статье, что радий-дельта помогает сохранить сверхпроводимость…
— Где вы прочитали это, безумная! — вскричал Кленов, смотря на Марину помутневшими от внезапного гнева глазами.
Марина невольно отодвинулась.
— Я знаю, чьи это проделки, почтеннейший мой доктор! — Профессор погрозил кому-то кулаком. — Безумная женщина! Вы подобны прародительнице Еве, срывающей запретный плод… но не добра и зла, а только зла, осмелюсь вам заявить!
Марина испугалась, но не за себя, а за старика. Он возмущенно размахивал руками, неуклюже сгибая их в локтях.
— Иван Алексеевич, дорогой! Сядьте, умоляю вас!
— Нет, я умоляю вас! Сидите! Однажды человек, пытавшийся меня убить, заявил, что я объективно вреден для человечества. М-да! Смею надеяться, вам понятна эта формулировка? Не перебивайте! М-да! Вот. Выше всего я ставлю служение принципу. Принципу я подчинил свою жизнь. Во имя счастья человечества я жил в чужой стране под чужим именем. Во имя этого я боролся с вами, сударыня моя! М-да! Я боролся с вами и сегодня убедился, что вы, сорвавшая яблоко зла, объективно вредны для человечества!
— Ева сорвала яблоко добра и зла! — попробовала пошутить Марина.
— Можно подумать, что вы чувствуете себя здесь в раю, Иван Алексеевич!
— В раю? — закричал Кленов. — Нет, в аду! Теперь я понимаю, что хотели вы делать в этой адской кухне! — И Кленов застучал кулаком по свинцовому экрану, защищавшему проем в соседнее помещение.
— Осторожно, Иван Алексеевич. Лучше быть подальше. Там смертоносная радиация.
— Ах, так? М-да… — Кленов остановился в нерешительности. — Простите, обеспокою. Растолкуйте, как управляете вы этой заслонкой?
— Механизм подъема с кнопкой около вас, Иван Алексеевич.
— А молоток, кувалда, лом найдутся здесь, осмелюсь спросить?
— Вот лом. Механики оставили, — указала Марина.
— Премного благодарен вам, — сказал Кленов и решительным шагом прошел к входной двери, два раза повернул в ней ключ и положил его в карман.
Марина хмуро свела брови. Возмущение боролось в ней с уважением и жалостью к старику.
Кленов подошел к защитному экрану и нажал кнопку. Экран стал подниматься.
— Что вы делаете! — не своим голосом закричала Марина. — Мы ведь не в освинцованных костюмах. Это же гибель! — Она бросилась к профессору, но он с неожиданной силой оттолкнул ее.
— Гибель? — повторил он, почти безумно глядя на нее совсем мутными глазами. — Мы оба заслужили… нет, обречены на гибель!
Профессор поднял тяжелый лом, размахнулся им и ударил по аппарату управления подъемом щита.
Свинцовый экран остановился, немного не дойдя до верха. Под ним чернел проем в запретное помещение.
Марина схватилась за голову, с ужасом смотря в черную пасть. Там было начато искусственное изготовление радия-дельта. Оттуда сейчас вырывались смертоносные гамма-лучи…
Бежать было некуда. Марина знала, что лучи пронизывают все пространство, они уничтожают сейчас клетки ее тела… Она не чувствует этого, но знает, что не будет жить, не будет счастлива… и никогда не встретится с Дмитрием…
А безумный старик говорил, размахивая руками:
— Вы, как когда-то я, напали на след, ведущий к смерти миллионов и миллионов людей! Поймите, несчастная! Едва он узнает о ваших опытах, он поймет, что я открыл свою тайну. И тогда… тогда он подожжет атмосферу, погубит все живое на Земле… «Судьба человечества в ваших руках, мистер Вонельк», — телеграфировал он мне, когда я вырвался из Америки, но не вырвался из его рук. Он все время держал меня в руках! Он напоминал мне о себе! Он, как дьявол, владел моей душой! Огненная реакция и сверхаккуыулятор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
— чужие деньги».
Марина заметила, что он выглядит плохо. Под глазами — темные мешки. Дышит тяжело и держит руку у сердца.
— Вот моя крепость. Проходите, профессор.
— Здравствуйте, здравствуйте! — кивал старый профессор, оглядывая помещение. — С новосельем вас, голубушка! Как устроились, осмелюсь осведомиться?.. Что же это они не убрали своих мастодонтов? — указал он на оставленное механическое оборудование.
— Это я виновата. Слишком торопилась, — улыбнулась Марина.
— Ну, так рассказывайте, — говорил Кленов, проходя мимо лабораторных столов и разглядывая электрические схемы.
— Садитесь, Иван Алексеевич. Вам не душно? Открыть форточку?
— Увы, дорогая моя барышня. Открытые форточки мне уже не помогут.
— Иван Алексеевич, вы знаете, что Тунгусского метеорита никогда не было! В тайге взорвался в 1908 году марсианский корабль.
— Что это? И вы тоже? — поморщился Кленов.
— Нет, я серьезно.
— Чепуха собачья! Да я и слушать не хочу! Ненаучные разговоры какие-то… В науке, почтеннейшая, больше всего надобно бояться вульгаризации. Какое отношение подобные сказки могут иметь к вашей работе?
— Некоторое, — загадочно сказала Марина. — Я прочитала статью русского физика Бакова. Ведь он ваш современник, Иван Алексеевич. Вы не знали его?
Кленов печально покачал головой:
— Баков! Еще бы я не знал этого удивительного человека!.. Он мой учитель. Выдающийся, я вам скажу, был ученый. Богатырь русской науки…
— Вот как? А ведь вы же слышали о необычайном элементе радий-дельта, который он нашел в тунгусской тайге и исследовал?
Кленов вздрогнул. Концы его длинных пальцев задрожали.
— М-да… м-да… — пробормотал он.
— Представьте, по работе мне понадобилось убедиться в истинной причине тунгусской катастрофы. И знаете, я уверилась, что марсиане летели к Земле.
Кленов болезненно поморщился.
— И я убеждена, что в руки Бакова попал кусочек радиоактивного топлива марсиан.
— Впервые участвую в таком разговоре! — возмущенно вздохнул Кленов.
— На Земле в естественном виде нет вещества тяжелее урана. Не может быть его и на Марсе, ровеснике Земли. Такие сложные, неустойчивые вещества распались всюду.
— Ну и что же из этого следует?
— То, что радий-дельта был получен на Марсе искусственно.
— М-да!..
— Говорят, что современные физики стали алхимиками. Помните историю американского профессора Вонелька, не захотевшего делать искусственное золото для королевского браслета?
Кленов спрятал глаза под седыми бровями.
— Теперь уже не уран самый тяжелый элемент на Земле. Искусственно получены более тяжелые элементы: нептуний, плутоний, америций, кюрий, берклий, калифорний, эйнштейний, фермий и, наконец, менделевий, атомное число которого уже достигает 101. Но и после этого создавались новые, еще более тяжелые элементы. Например, курчатий. И я решила, Иван Алексеевич, получить радий-дельта искусственно. Ведь я знаю его атомный вес — 257!
— Простите, не расслышал или не понял? Собственно, зачем вам надобен этот радий-дельта?
— Еще как нужен, Иван Алексеевич! Профессор Баков писал в своей статье, что радий-дельта помогает сохранить сверхпроводимость…
— Где вы прочитали это, безумная! — вскричал Кленов, смотря на Марину помутневшими от внезапного гнева глазами.
Марина невольно отодвинулась.
— Я знаю, чьи это проделки, почтеннейший мой доктор! — Профессор погрозил кому-то кулаком. — Безумная женщина! Вы подобны прародительнице Еве, срывающей запретный плод… но не добра и зла, а только зла, осмелюсь вам заявить!
Марина испугалась, но не за себя, а за старика. Он возмущенно размахивал руками, неуклюже сгибая их в локтях.
— Иван Алексеевич, дорогой! Сядьте, умоляю вас!
— Нет, я умоляю вас! Сидите! Однажды человек, пытавшийся меня убить, заявил, что я объективно вреден для человечества. М-да! Смею надеяться, вам понятна эта формулировка? Не перебивайте! М-да! Вот. Выше всего я ставлю служение принципу. Принципу я подчинил свою жизнь. Во имя счастья человечества я жил в чужой стране под чужим именем. Во имя этого я боролся с вами, сударыня моя! М-да! Я боролся с вами и сегодня убедился, что вы, сорвавшая яблоко зла, объективно вредны для человечества!
— Ева сорвала яблоко добра и зла! — попробовала пошутить Марина.
— Можно подумать, что вы чувствуете себя здесь в раю, Иван Алексеевич!
— В раю? — закричал Кленов. — Нет, в аду! Теперь я понимаю, что хотели вы делать в этой адской кухне! — И Кленов застучал кулаком по свинцовому экрану, защищавшему проем в соседнее помещение.
— Осторожно, Иван Алексеевич. Лучше быть подальше. Там смертоносная радиация.
— Ах, так? М-да… — Кленов остановился в нерешительности. — Простите, обеспокою. Растолкуйте, как управляете вы этой заслонкой?
— Механизм подъема с кнопкой около вас, Иван Алексеевич.
— А молоток, кувалда, лом найдутся здесь, осмелюсь спросить?
— Вот лом. Механики оставили, — указала Марина.
— Премного благодарен вам, — сказал Кленов и решительным шагом прошел к входной двери, два раза повернул в ней ключ и положил его в карман.
Марина хмуро свела брови. Возмущение боролось в ней с уважением и жалостью к старику.
Кленов подошел к защитному экрану и нажал кнопку. Экран стал подниматься.
— Что вы делаете! — не своим голосом закричала Марина. — Мы ведь не в освинцованных костюмах. Это же гибель! — Она бросилась к профессору, но он с неожиданной силой оттолкнул ее.
— Гибель? — повторил он, почти безумно глядя на нее совсем мутными глазами. — Мы оба заслужили… нет, обречены на гибель!
Профессор поднял тяжелый лом, размахнулся им и ударил по аппарату управления подъемом щита.
Свинцовый экран остановился, немного не дойдя до верха. Под ним чернел проем в запретное помещение.
Марина схватилась за голову, с ужасом смотря в черную пасть. Там было начато искусственное изготовление радия-дельта. Оттуда сейчас вырывались смертоносные гамма-лучи…
Бежать было некуда. Марина знала, что лучи пронизывают все пространство, они уничтожают сейчас клетки ее тела… Она не чувствует этого, но знает, что не будет жить, не будет счастлива… и никогда не встретится с Дмитрием…
А безумный старик говорил, размахивая руками:
— Вы, как когда-то я, напали на след, ведущий к смерти миллионов и миллионов людей! Поймите, несчастная! Едва он узнает о ваших опытах, он поймет, что я открыл свою тайну. И тогда… тогда он подожжет атмосферу, погубит все живое на Земле… «Судьба человечества в ваших руках, мистер Вонельк», — телеграфировал он мне, когда я вырвался из Америки, но не вырвался из его рук. Он все время держал меня в руках! Он напоминал мне о себе! Он, как дьявол, владел моей душой! Огненная реакция и сверхаккуыулятор!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139