Я не
думал, что новые Достойные окажутся более заслуживающими
спасения, чем те, кто был моим спутником год назад. Тебе, Рангул,
будь ты рядом со мной в те минуты, вряд ли удалось бы понять, что
же мною двигало. Я, наверное, даже не стал бы пытаться объяснить
тебе свои мотивы.
Но тебе уже мертвому - скажу.
Видишь ли, я убежден, что поступки наши делятся на достойные и
недостойные вне зависимости от того, по отношению к кому они
совершаются. И если ты хочешь оставаться человеком, то ты просто
обязан из всех линий поведения всегда выбирать самую достойную.
Потому что самый твой выбор уже есть действие, и оно по отношению
к кому-то может оказаться приведением приговора в исполнение. И
тут не важно, насколько суров и оправдан этот пиговор. Важно, что
ты не имеешь права, если хочешь оставаться человеком,
одновременно быть и судьей, и палачом.
Впрочем, я отвлекся, а записная книжка уже наполовину
исписана. Придется продолжить расказ о происшедшем, чтобы
уложиться в отведенный судьбой объем.
Сидя в здании космопорта, я почти ничем не рисковал. Судя по
нетронутым вековым плстам пыли на полу, само здание было табу для
зуармов. Тебовалось лишь с осторожностью пробраться в него
заранее, пока окрестности еще были пустынны, а потом подождать
несколько дней, пока они вновь опустеют после прилета "Акона".
Правда, ожидание давалось мне нелегко. За прошедший год я уже
дважды побывал в том здании, осматривал и другие близлежащие
постройки, и убедился в том, что автоматика, управляющая
функционированием космопорта, мне неподвластна. Я не мог
вмешаться в ее работу, как не мог найти средтв для выхода на
связь с Глейей. Мне оставалось только ждать, , осторожно наблюдая
из окна за прибывающими толпами зуармов, и надеяться, что
интуиция подскажет, как действовать, когдаа придет время.
День прилета "Акона" был пасмурным и холодным. Ветер гнал над
космопортом низкие тучи, изредка начинал моросить дождь, и одно
это наверняка испортило настроение у многих из числа Достойных,
когда они спусклись по трапу на полосу. Интересно, как чувствовал
себя ты, Рангул? Тревожился ли о грядущем, впервые ступая на
поверхность Ори, или же просто недоумевал, не видя столь привычной
для тебя и тебе подобных торжественной встречи? Или просто хотел
поскорее укрыться в помещении от холодного, насквозь
пронизывающего ветра - мало кто из Достойных был одет по погоде,
вы ведь ожидали более теплого приема. Когда, в какой момент ты,
наконец, осознал, что, став Достойным, сделал не самый лучший
выбор? Когда вместе с другими Достойными ты вступил на движущуюся
полосу, и она понесла вас куда-то в сторону от стоящего
неподалеку здания космопорта, мимо диспетчерской башни, мимо
ангаров и пустынных забетонированных площадок, куда-то к самому
краю летного поля, где виднелись какие-то странные сооружения?
Или это произошло позже, в тот момент, когда из-за низкого
парапета вдруг выскочили зуармы, размалеванные в боевые цвета?
Или, быть может, ты оказлся настолько глуп, что и тогда не понял
всю безвыходность положения, и по-настоящему испугался только
позже, когда первые из твоих спутников были удушены перед
жертвенниками? Конечно, грешно задавать такие вопросы мертвому -
но все же мне хотелось бы проникнуть в твои мысли, Рангул. Мне
интересно знать, проснулась ли в тебе тогда, перед неизбежной
гибелью душа - или она была уже мертва? Впрочем, ты все равно
теперь не ответишь...
Зуармы действовали стремительно и умело. Без бинокля мне было
не разглядеть подробностей, но по одному тому, что только двое из
толпы Достойных сумели вырваться и побежали назад, к "Акону",
становилось понятно, насколько отточена была тактика захвата.
Этих двоих, конечно, тоже настигли, они не смогли пробежать и
двухсот метров, как были повалены на землю и связаны. Почти сразу
же вспыхнули костры на площадке заа жертвенниками, почти сразу же
первых из вас птащили туда - но и остальным не пришлось долго
мучиться, зуармов было много, и они были голодны, так что через
полчаса все было кончено для Достойных.
Но я, конечно, пришел в космопорт не затем, чтобы наблюдать за
этим. Я пришел, чтобы попытаться как-о вмешаться и спасти хотя бы
часть обреченных. Или, если это не удастся - предотвратить
ежегодное повторение трагедии. Я сделал бы это - не знаю как, но
обязательно сделал бы. Не в этом году, так через год, через два я
бы своего добился - если бы зуармы не добрались до меня раньше.
Но вдруг я заметил среди Ддостойных, выходящих из "Акона", тебя,
Рангул - и потерял желание что-либо менять. Ты можешь гордиться
этим. Ты, и в мыслях не державший когда-либо принести жертву во
имя человечества, именно ты послужил причиной моего отказа от
каких-либо попыток вмешаться.
Год с небольшим назад я прилетел на Ори вместо тебя. Но
прилетел совсем не тем человеком, которого запихнули перед смым
отлетом на борт "Акона". Три с половиной месяца размышлений и
сопоставлений сделали свое дело - я не верил больше легенде об
оритах. Да, действительно, когда-то в прошлом они создали великую
цивилизацию. Сам "Акон", равного которому на Глейе построить пока
не способны, служит тому подтверждением. Но первые ориты - такие
же люди, как наши недавние предки, такие же люди, как мы сами. И
пятисот лет не прошло с тех пор, как они покинули Глейю и начали
обживать неведомый мир Ори. Первые два столетия освоения они
оставались людьми, причем людьми заведомо лучшими, чем средний
житель Глейи, потому что тяжелые условия жизни отбирали именно
лучших, тех, кто не только умнее и сильнее, но и способен
жертвовать собой во имя общего блага - без этого колония н Ори
просто не уцелела бы. Потому хотя бы, что весьм скоро после
основания колоснии наши предки на Глейе умудрились так нарушить
природную среду, что им стало проссто не до космических полетов и
не до поддержания колонии на Ори. Колония не погибла, когда
прекртилась всякая связь с родиной, когда у нас началась
гражданская война, когда мы скатились в дикость и варварство,
когда, наконец, генералы установили жесткий режим Второй
Диктатуры, за два десятка лет перемоловший три четверти лишних
едоков в лагерях смерти. Колония на Ори не погибла - нет, заа это
столетие жители Ори успели превратиться из простых людей во
всемогущих оритов, бессмертных - как говорят - повелителей
времени и пространства. И, когда под властью Третьей Диктатуры
предки наши сумели вздохнуть чуть свободнее, ориты вышли с ними
на связь.
И они научили людей, как справиться с последствиями
экологической катастрофы, но в наши внутренние дела вмешиваться
не пожелали.
1 2 3 4 5
думал, что новые Достойные окажутся более заслуживающими
спасения, чем те, кто был моим спутником год назад. Тебе, Рангул,
будь ты рядом со мной в те минуты, вряд ли удалось бы понять, что
же мною двигало. Я, наверное, даже не стал бы пытаться объяснить
тебе свои мотивы.
Но тебе уже мертвому - скажу.
Видишь ли, я убежден, что поступки наши делятся на достойные и
недостойные вне зависимости от того, по отношению к кому они
совершаются. И если ты хочешь оставаться человеком, то ты просто
обязан из всех линий поведения всегда выбирать самую достойную.
Потому что самый твой выбор уже есть действие, и оно по отношению
к кому-то может оказаться приведением приговора в исполнение. И
тут не важно, насколько суров и оправдан этот пиговор. Важно, что
ты не имеешь права, если хочешь оставаться человеком,
одновременно быть и судьей, и палачом.
Впрочем, я отвлекся, а записная книжка уже наполовину
исписана. Придется продолжить расказ о происшедшем, чтобы
уложиться в отведенный судьбой объем.
Сидя в здании космопорта, я почти ничем не рисковал. Судя по
нетронутым вековым плстам пыли на полу, само здание было табу для
зуармов. Тебовалось лишь с осторожностью пробраться в него
заранее, пока окрестности еще были пустынны, а потом подождать
несколько дней, пока они вновь опустеют после прилета "Акона".
Правда, ожидание давалось мне нелегко. За прошедший год я уже
дважды побывал в том здании, осматривал и другие близлежащие
постройки, и убедился в том, что автоматика, управляющая
функционированием космопорта, мне неподвластна. Я не мог
вмешаться в ее работу, как не мог найти средтв для выхода на
связь с Глейей. Мне оставалось только ждать, , осторожно наблюдая
из окна за прибывающими толпами зуармов, и надеяться, что
интуиция подскажет, как действовать, когдаа придет время.
День прилета "Акона" был пасмурным и холодным. Ветер гнал над
космопортом низкие тучи, изредка начинал моросить дождь, и одно
это наверняка испортило настроение у многих из числа Достойных,
когда они спусклись по трапу на полосу. Интересно, как чувствовал
себя ты, Рангул? Тревожился ли о грядущем, впервые ступая на
поверхность Ори, или же просто недоумевал, не видя столь привычной
для тебя и тебе подобных торжественной встречи? Или просто хотел
поскорее укрыться в помещении от холодного, насквозь
пронизывающего ветра - мало кто из Достойных был одет по погоде,
вы ведь ожидали более теплого приема. Когда, в какой момент ты,
наконец, осознал, что, став Достойным, сделал не самый лучший
выбор? Когда вместе с другими Достойными ты вступил на движущуюся
полосу, и она понесла вас куда-то в сторону от стоящего
неподалеку здания космопорта, мимо диспетчерской башни, мимо
ангаров и пустынных забетонированных площадок, куда-то к самому
краю летного поля, где виднелись какие-то странные сооружения?
Или это произошло позже, в тот момент, когда из-за низкого
парапета вдруг выскочили зуармы, размалеванные в боевые цвета?
Или, быть может, ты оказлся настолько глуп, что и тогда не понял
всю безвыходность положения, и по-настоящему испугался только
позже, когда первые из твоих спутников были удушены перед
жертвенниками? Конечно, грешно задавать такие вопросы мертвому -
но все же мне хотелось бы проникнуть в твои мысли, Рангул. Мне
интересно знать, проснулась ли в тебе тогда, перед неизбежной
гибелью душа - или она была уже мертва? Впрочем, ты все равно
теперь не ответишь...
Зуармы действовали стремительно и умело. Без бинокля мне было
не разглядеть подробностей, но по одному тому, что только двое из
толпы Достойных сумели вырваться и побежали назад, к "Акону",
становилось понятно, насколько отточена была тактика захвата.
Этих двоих, конечно, тоже настигли, они не смогли пробежать и
двухсот метров, как были повалены на землю и связаны. Почти сразу
же вспыхнули костры на площадке заа жертвенниками, почти сразу же
первых из вас птащили туда - но и остальным не пришлось долго
мучиться, зуармов было много, и они были голодны, так что через
полчаса все было кончено для Достойных.
Но я, конечно, пришел в космопорт не затем, чтобы наблюдать за
этим. Я пришел, чтобы попытаться как-о вмешаться и спасти хотя бы
часть обреченных. Или, если это не удастся - предотвратить
ежегодное повторение трагедии. Я сделал бы это - не знаю как, но
обязательно сделал бы. Не в этом году, так через год, через два я
бы своего добился - если бы зуармы не добрались до меня раньше.
Но вдруг я заметил среди Ддостойных, выходящих из "Акона", тебя,
Рангул - и потерял желание что-либо менять. Ты можешь гордиться
этим. Ты, и в мыслях не державший когда-либо принести жертву во
имя человечества, именно ты послужил причиной моего отказа от
каких-либо попыток вмешаться.
Год с небольшим назад я прилетел на Ори вместо тебя. Но
прилетел совсем не тем человеком, которого запихнули перед смым
отлетом на борт "Акона". Три с половиной месяца размышлений и
сопоставлений сделали свое дело - я не верил больше легенде об
оритах. Да, действительно, когда-то в прошлом они создали великую
цивилизацию. Сам "Акон", равного которому на Глейе построить пока
не способны, служит тому подтверждением. Но первые ориты - такие
же люди, как наши недавние предки, такие же люди, как мы сами. И
пятисот лет не прошло с тех пор, как они покинули Глейю и начали
обживать неведомый мир Ори. Первые два столетия освоения они
оставались людьми, причем людьми заведомо лучшими, чем средний
житель Глейи, потому что тяжелые условия жизни отбирали именно
лучших, тех, кто не только умнее и сильнее, но и способен
жертвовать собой во имя общего блага - без этого колония н Ори
просто не уцелела бы. Потому хотя бы, что весьм скоро после
основания колоснии наши предки на Глейе умудрились так нарушить
природную среду, что им стало проссто не до космических полетов и
не до поддержания колонии на Ори. Колония не погибла, когда
прекртилась всякая связь с родиной, когда у нас началась
гражданская война, когда мы скатились в дикость и варварство,
когда, наконец, генералы установили жесткий режим Второй
Диктатуры, за два десятка лет перемоловший три четверти лишних
едоков в лагерях смерти. Колония на Ори не погибла - нет, заа это
столетие жители Ори успели превратиться из простых людей во
всемогущих оритов, бессмертных - как говорят - повелителей
времени и пространства. И, когда под властью Третьей Диктатуры
предки наши сумели вздохнуть чуть свободнее, ориты вышли с ними
на связь.
И они научили людей, как справиться с последствиями
экологической катастрофы, но в наши внутренние дела вмешиваться
не пожелали.
1 2 3 4 5