" (Слово 90).
Или вот слова другого святого отца, Ефрема Сирина, этого чудного проповедника слёзного сокрушения о грехах наших и надежды на милосердие Божие за покаяние. В "Слове о правде и благости Божией" он пишет так: "Хвала благости Твоей, которою хвалятся разумные: потому что, и утратив всё, могут ею всё возвратить! – Хвала Тому, Кто двумя средствами действует на бесстыдных – и милующими щедротами и жестокими ударами, чтобы страхом удерживать того, кто от щедрот любви Божией делается еще более дерзким в грехах. Слушайте и утешайтесь: хотя и страшна карающая правда, но, если человек кается, одна капля слёз уничтожает рукописание долгов. Слушайте и содрогнитесь: хотя море благости (Бога) и исполнено щедрот, но, если человек не приносит покаяния… не получит милости в день суда".
"Да сжалятся надо мною и правда, и благость, потому что всего меня покрывает невидимая проказа… И на мне да исполнится сказанное: где усилился грех, там сугубо восторжествовала благодать (Рим. 5, 20). Поелику во мне, Господи, превозмог грех, то да царствуют во мне щедроты!"
И в другом месте говорит он же: "Не упадай духом, душа, не скорби. Не произноси над собою решительного суда по множеству грехов. Не привлекай на себя огня, не говори: отринул меня Господь от лица Своего. – Богу не угодны такие слова! Разве – кто пал, тот не может восстать?.. Или не слышишь, какова благодать Отца к блудному сыну? Не стыдись же обратиться, но с дерзновением скажи: восстав, иду ко Отцу моему! – Встань и иди!"
Нет, не отрекусь от Отца, что бы ни было со мной! Так научил Сын Божий! Вот и ещё мысли…
Может ли великий грешник или вообще сознающий глубину своей греховности назвать Бога Отцом?
Я уже говорил, что Спаситель дал эту молитву и для грешников. Не сказано: малые или великие грехи. Всякие: следовательно, и большие. Одно лишь условие прежде всего требуется: сознавать себя грешником, или – что то же самое, – так или иначе каяться. Потому и величайший грешник может именовать, когда молится, Бога своим Отцом.
Скажу даже больше. В этом самом наименовании – Отцом – уже кроется смиренное и покаянное настроение. Без этого настроения нельзя назвать Бога Отцом. Например, диавол ни в коем случае не в состоянии так наименовать Бога. И нигде в Писании невозможно встретить такого случая. Чтобы именовать Бога Отцом, диаволу нужно бы перед этим и в этот момент смириться, почтить Бога высоким именем Отца, исповедать Его любовь и иметь хотя бы самомалейшую любовь к Нему. Но ничего подобного нет в диавольском сердце, и потому он не может назвать Бога Отцом. А если бы назвал – то спасся бы. И наоборот, когда человек, и самый великий грешник, называет Его Отцом, то он не может в тот момент не почувствовать своей греховности, смирения, почитания Бога и любви к Нему. И потому очень полезно и для великих грешников именовать Бога Отцом. Блудный сын, когда собирался грешить, и то называют Бога Отцом: "Отче! Дай мне следующую часть имения" (Лк. 15, 12). А в противоположность ему, старший сын, возвратившись с поля, когда Отец устроил пир покаявшемуся сыну, не вошел в дом: он осердился. А когда Отец вышел и "звал его" принять участие в радости, то этот мнимо хороший сын не почтил Отца не только своим послушанием, но даже и не назвал его Отцом, а грубо-гордо сказал в ответ Отцу: "Вот я столько лет служу Тебе, но Ты никогда не дал мне и козлёнка!" Не назвал его Отцом. И не мог. В тот момент у него была в душе вражда и злоба на брата и Отца. "А когда этот сын Твой, расточивший имение свое с блудницами, пришёл, Ты заколол для него откормленного телёнка". Да, когда мы не любим братьев, когда мы в злобе и гордости, вот тогда невозможно выговорить слово – Отец. Но и в тот момент Сам-то Бог остаётся нам Отцом и считает нас чадами. Смотрите, что сказал Отец старшему брату после такой сердитой речи его: "Сын мой! ты всегда со Мною; и все Моё – твоё". Да, мы плохи, но Бог всегда остаётся Богом Отцом и нам. Потому будем именовать Бога Отцом, хотя бы мы были великими грешниками, потому что это имя делает нас в тот момент лучшими, смиренными.
Припомню некоторые слова богоносных отцов древних и наших. У св. Исаака Сирского есть такие сильные слова об отеческой любви Бога к людям, что он их и мог выразить лишь в восклицании: "Ах, если бы люди знали, что Бог есть Любовь!" – Дальше не помню…
А из живших недавно подвижников (на Афонской горе), с которыми мне пришлось иметь переписку, один схимонах постоянно повторял эту главную мысль свою: "Как любит нас Бог!" У меня и сейчас есть некоторые письма его. (Он умер в 1939 году.) Приведу из них несколько выписок.
"Я хочу, чтобы вы жили по воле Господней и возлюбили Его единого. Он нас зело любит. Благодарите Его чаще за всё. И за скорби… Милостивый Господь любит нас и даёт нам скорби, чтобы мы были опытнее в духовной борьбе и побеждали врага благодатию Божиею за смирение". "Господь особенно любит, когда мы молимся за людей". В другом письме: "Радуйтеся о Господе. Терпите скорби. Надейтесь на Бога. Он зело милостив". Ещё: "Пишу вам (некоему мирянину) от лица Божия милосердия, что Он всем хочет спастись, смиренным же дает благодать Свою, а она привлекает любовь к Богу и ближнему". Ещё: "Кто не любит врага, тот не познают Господа, сколь Он милостив, как Он много любит человека". "Кто правильно живёт, тот боится одного Господа… И душа его не боится ни смерти, ни грозы, ни зверей, ни разбойников, но во всём уповает крепко на Господа, Которого знает наша Святая Церковь: Он зело милостив и кроток, Он не помнит грехов человеку, лишь бы он каялся и любил Бога и закон Его… Дай, Господи, вашей душе вкусить благость Господню и Христово смирение". Ещё: "Господь Духом Святым открыл, как Господь любит Своё падшее создание! Я пишу и радуюсь! Я – великий грешник; но Господь меня не оставляет Своею любовью!".
Наш
В первый раз в своей жизни я почувствовал это слово, когда меня поставили во епископа. На другой день хиротонии новопоставленный архиерей обязан служить первую свою епископскую литургию. Всё шло обычно. И вот дошли уже до "Отче наш". По прежней привычке я, вникая в слова молитвы, хотел молиться (тоже не думая об "Отце") о себе лично: Боже мой… "Хлеб даждь мне"… "Оставь грехи мои"… и так далее – всё лишь о себе одном… И вдруг в начале же молитвы, при слове «наш» я почувствовал, что не имею права молиться только о себе самом, а должен молиться за всех. Нелегко это объяснить. Но помню, что мне блеснули такие мысли: "Ты теперь епископ: ты не себе уже принадлежишь, а всем, ты представитель Христа Спасителя и Его апостолов, а они были ходатаями не за себя, а за весь мир. И отныне и ты должен просить за всех, как за братьев и чад Божиих…"
Эти мысли мне тогда показались весьма новыми, небывалыми. И так я и начал молиться тогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Или вот слова другого святого отца, Ефрема Сирина, этого чудного проповедника слёзного сокрушения о грехах наших и надежды на милосердие Божие за покаяние. В "Слове о правде и благости Божией" он пишет так: "Хвала благости Твоей, которою хвалятся разумные: потому что, и утратив всё, могут ею всё возвратить! – Хвала Тому, Кто двумя средствами действует на бесстыдных – и милующими щедротами и жестокими ударами, чтобы страхом удерживать того, кто от щедрот любви Божией делается еще более дерзким в грехах. Слушайте и утешайтесь: хотя и страшна карающая правда, но, если человек кается, одна капля слёз уничтожает рукописание долгов. Слушайте и содрогнитесь: хотя море благости (Бога) и исполнено щедрот, но, если человек не приносит покаяния… не получит милости в день суда".
"Да сжалятся надо мною и правда, и благость, потому что всего меня покрывает невидимая проказа… И на мне да исполнится сказанное: где усилился грех, там сугубо восторжествовала благодать (Рим. 5, 20). Поелику во мне, Господи, превозмог грех, то да царствуют во мне щедроты!"
И в другом месте говорит он же: "Не упадай духом, душа, не скорби. Не произноси над собою решительного суда по множеству грехов. Не привлекай на себя огня, не говори: отринул меня Господь от лица Своего. – Богу не угодны такие слова! Разве – кто пал, тот не может восстать?.. Или не слышишь, какова благодать Отца к блудному сыну? Не стыдись же обратиться, но с дерзновением скажи: восстав, иду ко Отцу моему! – Встань и иди!"
Нет, не отрекусь от Отца, что бы ни было со мной! Так научил Сын Божий! Вот и ещё мысли…
Может ли великий грешник или вообще сознающий глубину своей греховности назвать Бога Отцом?
Я уже говорил, что Спаситель дал эту молитву и для грешников. Не сказано: малые или великие грехи. Всякие: следовательно, и большие. Одно лишь условие прежде всего требуется: сознавать себя грешником, или – что то же самое, – так или иначе каяться. Потому и величайший грешник может именовать, когда молится, Бога своим Отцом.
Скажу даже больше. В этом самом наименовании – Отцом – уже кроется смиренное и покаянное настроение. Без этого настроения нельзя назвать Бога Отцом. Например, диавол ни в коем случае не в состоянии так наименовать Бога. И нигде в Писании невозможно встретить такого случая. Чтобы именовать Бога Отцом, диаволу нужно бы перед этим и в этот момент смириться, почтить Бога высоким именем Отца, исповедать Его любовь и иметь хотя бы самомалейшую любовь к Нему. Но ничего подобного нет в диавольском сердце, и потому он не может назвать Бога Отцом. А если бы назвал – то спасся бы. И наоборот, когда человек, и самый великий грешник, называет Его Отцом, то он не может в тот момент не почувствовать своей греховности, смирения, почитания Бога и любви к Нему. И потому очень полезно и для великих грешников именовать Бога Отцом. Блудный сын, когда собирался грешить, и то называют Бога Отцом: "Отче! Дай мне следующую часть имения" (Лк. 15, 12). А в противоположность ему, старший сын, возвратившись с поля, когда Отец устроил пир покаявшемуся сыну, не вошел в дом: он осердился. А когда Отец вышел и "звал его" принять участие в радости, то этот мнимо хороший сын не почтил Отца не только своим послушанием, но даже и не назвал его Отцом, а грубо-гордо сказал в ответ Отцу: "Вот я столько лет служу Тебе, но Ты никогда не дал мне и козлёнка!" Не назвал его Отцом. И не мог. В тот момент у него была в душе вражда и злоба на брата и Отца. "А когда этот сын Твой, расточивший имение свое с блудницами, пришёл, Ты заколол для него откормленного телёнка". Да, когда мы не любим братьев, когда мы в злобе и гордости, вот тогда невозможно выговорить слово – Отец. Но и в тот момент Сам-то Бог остаётся нам Отцом и считает нас чадами. Смотрите, что сказал Отец старшему брату после такой сердитой речи его: "Сын мой! ты всегда со Мною; и все Моё – твоё". Да, мы плохи, но Бог всегда остаётся Богом Отцом и нам. Потому будем именовать Бога Отцом, хотя бы мы были великими грешниками, потому что это имя делает нас в тот момент лучшими, смиренными.
Припомню некоторые слова богоносных отцов древних и наших. У св. Исаака Сирского есть такие сильные слова об отеческой любви Бога к людям, что он их и мог выразить лишь в восклицании: "Ах, если бы люди знали, что Бог есть Любовь!" – Дальше не помню…
А из живших недавно подвижников (на Афонской горе), с которыми мне пришлось иметь переписку, один схимонах постоянно повторял эту главную мысль свою: "Как любит нас Бог!" У меня и сейчас есть некоторые письма его. (Он умер в 1939 году.) Приведу из них несколько выписок.
"Я хочу, чтобы вы жили по воле Господней и возлюбили Его единого. Он нас зело любит. Благодарите Его чаще за всё. И за скорби… Милостивый Господь любит нас и даёт нам скорби, чтобы мы были опытнее в духовной борьбе и побеждали врага благодатию Божиею за смирение". "Господь особенно любит, когда мы молимся за людей". В другом письме: "Радуйтеся о Господе. Терпите скорби. Надейтесь на Бога. Он зело милостив". Ещё: "Пишу вам (некоему мирянину) от лица Божия милосердия, что Он всем хочет спастись, смиренным же дает благодать Свою, а она привлекает любовь к Богу и ближнему". Ещё: "Кто не любит врага, тот не познают Господа, сколь Он милостив, как Он много любит человека". "Кто правильно живёт, тот боится одного Господа… И душа его не боится ни смерти, ни грозы, ни зверей, ни разбойников, но во всём уповает крепко на Господа, Которого знает наша Святая Церковь: Он зело милостив и кроток, Он не помнит грехов человеку, лишь бы он каялся и любил Бога и закон Его… Дай, Господи, вашей душе вкусить благость Господню и Христово смирение". Ещё: "Господь Духом Святым открыл, как Господь любит Своё падшее создание! Я пишу и радуюсь! Я – великий грешник; но Господь меня не оставляет Своею любовью!".
Наш
В первый раз в своей жизни я почувствовал это слово, когда меня поставили во епископа. На другой день хиротонии новопоставленный архиерей обязан служить первую свою епископскую литургию. Всё шло обычно. И вот дошли уже до "Отче наш". По прежней привычке я, вникая в слова молитвы, хотел молиться (тоже не думая об "Отце") о себе лично: Боже мой… "Хлеб даждь мне"… "Оставь грехи мои"… и так далее – всё лишь о себе одном… И вдруг в начале же молитвы, при слове «наш» я почувствовал, что не имею права молиться только о себе самом, а должен молиться за всех. Нелегко это объяснить. Но помню, что мне блеснули такие мысли: "Ты теперь епископ: ты не себе уже принадлежишь, а всем, ты представитель Христа Спасителя и Его апостолов, а они были ходатаями не за себя, а за весь мир. И отныне и ты должен просить за всех, как за братьев и чад Божиих…"
Эти мысли мне тогда показались весьма новыми, небывалыми. И так я и начал молиться тогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45