– Нет, пей! – И Медвежонок стал поить Ежика с ложечки.
– Не могу больше.
– За меня!
Ежик хлебнул.
– За Белочку!
Ежик выпил.
– За Зайца! Он знаешь как помогал!
– Погоди, – сказал Ежик. – Передохну.
– Выпей за Зайца, он старался..
Ежик глотнул.
– За Хомячка!
– А Хомячок что сделал?
– Ничего. Каждый день прибегал и спрашивал.
– Пусть подождет. Сил нет, – сказал Ежик.
– Иногда и утром прибегал, – сказал Медвежонок. – Съешь ложечку.
Ежик проглотил.
– А теперь – за Филина!
– Филин-то при чем?
– Как? Нет, за Филина ты выпьешь три ложки.
– Да почему?
– Да я на нем три ночи летал. Тебя искали.
– На Филине?
– Ну да!
– Врешь, – сказал Ежик.
– Чтоб мне с места не сойти!
– Да как ты на него взобрался?
– Он знаешь какой крепкий? Сел на шею и полетел. Ты бы видел, как Заяц, нас испугался.
– Как?
– Вот выпей – скажу.
Ежик выпил подряд три ложки и снова закрыл глаза.
– Как? – спросил он.
– Что?
– Как Заяц вас испугался?
– А! Заяц? Представляешь? Я лечу. А тут – он. Давай еще ложечку. Слышишь, как пахнет? Ух!
Ежик выпил.
– Ну вот. Сидит, ушами вертит. Тут мы.
– С Филином?
– Ага. Он ка-ак подскочит, ка-ак побежит! Филин чуть на дерево не налетел. Давай за Филина.
– Нет. Уже совсем не могу, – сказал Ежик. – Давай я лягу.
Медвежонок уложил Ежика на прежнее место и укрыл тулупом.
– Ну как, – спросил Медвежонок, – тепло?
– Угу, – сказал Ежик. – А про Филина придумал? Говори.
– Да что ты? Вот выздоровеешь, вместе полетаем.
– Полетаем, – еле слышно пробормотал Ежик, засыпая.
КАК ЕЖИК С МЕДВЕЖОНКОМ ПРИСНИЛИСЬ ЗАЙЦУ
По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку.
– Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, – сказал Заяц.
– А Ежик?
– Ежик тоже хороший, но ты – лучше всех!
– Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?
– Я сегодня проснулся и понял, – сказал Заяц, – что лучше, тебя нет на свете.
Вошел Ежик.
– Здравствуй, Медвежонок! – сказал он. – Здравствуй, Заяц! Вы чего сидите в доме – на улице снег!
– Я собрался идти к тебе, – сказал Медвежонок. – А тут прибежал он и говорит, что я лучше всех.
– Верно, – сказал Ежик. – А ты разве не знал?
– Правда, он самый лучший? – сказал Заяц.
– Еще бы! – Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. – Давайте чай пить! Стали пить чай.
– Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, – сказал Заяц. – Будто я остался совсем один в лесу.
Будто никого-никого нет – ни птиц, ни белок, ни зайцев, – никого. «Что же я теперь буду делать?» – подумал я во сне. И пошел по лесу.
А лес – весь в снегу и – никого-никого. Я туда, я сюда, три раза весь лес обежал, ну, ни души, представляете?
– Страшно, – сказал Ежик.
– Ага, – сказал Медвежонок.
– И даже следов нет, – сказал Заяц. – А на небе – вата.
– Как – вата? – спросил Ежик.
– А так – ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом.
– Откуда ты знаешь, что глухо? – спросил Медвежонок.
– А я кричал. Крикну и прислушаюсь… Глухо.
– Ну! Ну! – сказал Ежик.
– И тут… И тут…
– Что?
– И тут… Представляете? Из-под старого пня, что на опушке…
– За холмом?
– Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез…
– Ну же! – сказал Медвежонок.
– Ты, – сказал Заяц. – Медвежонок!
– Что ж я там делал, под пнем?
– Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?
– А что я сделал?
– Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал «Не горюй, Заяц, все мы – одни». Подошел ко мне, обнял и ткнулся лбом в мой лоб… И так мне сделалось хорошо, что я – заплакал.
– А я? – спросил Медвежонок.
– И ты, – сказал Заяц. – Стоим и плачем.
– А я? – спросил Ежик.
– А тебя не было, – сказал Заяц. – Больше никого не было. Представляешь? – Заяц обернулся к Медвежонку. – Пустой лес, ватное небо, ни-ко-го, а мы стоим и плачем.
– Так не бывает, – сказал Ежик. – Я обязательно должен был появиться.
– Так это же во сне, – сказал Медвежонок.
– Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу – вы плачете; ну, думаю, плачут, есть, значит, причина, и не стал мешать.
– Не было тебя, – сказал Заяц.
– Нет, был.
– Не было!
– А я говорю – был! – сказал Ежик. – Просто я не хотел мешать вам плакать.
– Конечно, был, – сказал Медвежонок. – Я его видел краем глаза.
– А что же мне не сказал? – сказал Заяц.
– А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И потом – чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной.
– А по-моему, мы все-таки были одни, – сказал Заяц.
– Тебе показалось, – сказал Ежик.
– Примерещилось, – сказал Медвежонок.
– А если так, что у меня с собой было?
– А у тебя с собой что-нибудь было?
– Ага.
– Мешочек, – сказал Ежик.
– С морковкой, – сказал Медвежонок.
– Правильно! – сказал Заяц. – Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!
ВОРОН
Посыпал мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо раскачивал верхушки деревьев.
Трава, неопавшие листья, ветви – все поблекло, посветлело от холода.
Но лес стоял еще большой, красивый, только пустой и печальный.
Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. «Опять зима, – думал Ворон. – Опять снегом все заметет, завьюжит; елки заиндевеют; ветки берез станут хрупкими от мороза. Вспыхнет солнце, но ненадолго, неярко, и в ранних зимних сумерках будем летать только мы, вороны.
Летать и каркать».
Надвинулись сумерки.
«Полетаю», – подумал Ворон. И неожиданно легко соскользнул с насиженного места.
Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным движением плеча выбирая дорогу между деревьев.
«Никого, – вздыхал Ворон. – Куда они все попрятались? « И действительно, лес был пуст и сир.
– Сер-р-р! – вслух сказал Ворон. Он опустился на старый пень посреди поляны и медленно повернул голову с синими глазами.
– Ворона, – сказал Ежику Медвежонок.
– Где?
– Вон на пне.
Они сидели под большой елкой и глядели, как лес заливают серые сумерки.
– Пойдем с ней поразговариваем, – сказал Ежик.
– А что ты ей скажешь?
– А ничего. Позову чай пить. Скажу: «Скоро стемнеет. Пойдемте, Ворона, чай пить».
– Идем, – сказал Медвежонок. Они вылезли из-под елки и подошли к Ворону.
– Скоро стемнеет, – сказал Ежик. – Ворона, идемте чай пить.
– Я Вор-р-рон, – медленно, хрипло сказал Ворон. – Я чая не пью.
– А у нас – малиновое варенье, – сказал Медвежонок.
– И грибки!
Ворон смотрел на Ежика с Медвежонком старинными, каменными глазами и думал: «Э-хэ-хэх!..»
– Я чая не пью, – сказал он.
– Медом угощу, – сказал Медвежонок.
– А у нас и брусника, и клюковка, – сказал Ежик. Ворон ничего не сказал.
Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл над поляной. В густых сумерках с распростертыми крыльями он казался таким огромным, что Ежик с Медвежонком даже присели.
– Вот это птица! – сказал Медвежонок.
1 2 3 4 5 6 7