— Мама, — робко подошла к ней Лариса и тронула за плечо. — А почему ты сказала, что у тебя нет… мужа?
Мать удивленно взглянула на дочку. Немного помолчала, словно о чем-то думая.
— А мы не пустим его сюда… Не нужен он нам… Без него обойдемся, — как совсем взрослой, все понимающей, ответила она дочери.
— Правда? — переспросила Лариса, не скрывая радости. — Правда, мамочка? — допытывалась она, дергая мать за юбку. — Вот хорошо… Ты не бойся, я тебе все-все буду помогать… Все, что ты только скажешь… А когда вырасту, работать пойду и все деньги буду тебе отдавать…
— Вот и хорошо, — погладила ее мать по голове. — Ты у меня помощница. На одну тебя вся моя надежда.
Спать они легли все вчетвером на широких козлах. И хотя было не очень удобно, но спали крепко.
Назавтра рабочие и в самом деле дружно взялись за квартиру. Принесли и навесили двери, стали стеклить окна. Работая, разговаривали с детьми, к матери обращались с сочувствием, были очень почтительны и все старались чем-нибудь услужить — принести обрезков для печки, сбегать за водой.
Через несколько дней на строительство приехал председатель горсовета Сухоручкин. Ему рассказали про женщину с детьми, которая пришла с вещами и не захотела уходить. Председатель подтвердил, что женщине действительно выделена здесь квартира, приказал не трогать ее и быстрее достраивать дом.
Скоро квартира была почти готова, оставалось только оклеить стены обоями. Во всем доме тоже шли спешные работы. Было намечено заселить его к ноябрьским праздникам.
Мать понемногу переносила на новую квартиру вещи, а когда дом был совсем готов, наняла подводу и перевезла мебель.
Ноябрьские праздники встречали в новой просторной квартире. Леня поправился, чирья у него сошли, только на ручках и ножках видны были синие пятнышки. Сережка, который в сарайчике намучился от тесноты, теперь носился по всей квартире как угорелый.
Мать радовалась, все время украшала, прибирала новое жилье.
— Как хорошо у нас! — хлопала в ладоши Лариса. Она с радостью помогала матери убирать — мыла полы, поливала вазоны, вытирала каждый листочек.
Цветок «огонек», когда-то сломанный пьяным отчимом, и в самом деле не погиб, наоборот, разросся еще пышнее. Лариса пересадила его в новый просторный горшок, обернула белой, вырезанной по краям зубчиками, бумагой. Вазон с алыми цветками стоял на подоконнике в новой квартире, и было от него еще уютнее.
Лариса чувствовала себя счастливой. Ей так нравилось жить в этой новой красивой квартире, жить без отчима, с мамой, Сережкой и Леником.
Но однажды, проснувшись рано, услышала в спальне знакомый голос. Насторожилась.
Отчим прошел через столовую, где на диванчике спала Лариса. За ним шла мать. На лице у нее была улыбка, глаза светились радостью.
Отчим одевался в прихожей, о чем-то разговаривая с матерью. И мать засмеялась — звонко, весело.
Стукнула дверь — отчим, наверно, вышел на улицу. Мать вернулась в комнату. Заметив, что Лариска не спит и смотрит на нее удивленно, смутилась, перестала улыбаться.
— Он так просил, — стала оправдываться перед Лариской, — так просил… И клялся, что пить больше не будет… И ведь он отец… Леника, Сережки…
Горько и тревожно сделалось Ларисе, но и другое чувство шевельнулось в сердце девочки. Совсем недавно она видела мать веселой, а теперь вот — растерянная, виноватая. Разве от нее, от Ларисы, зависит — станет мать снова веселая или опечалится… А Лариска так любила, когда мать улыбалась.
— Да, хорошо, — сказала она, чтобы показать матери, что ни в чем ее не винит.
А мать стояла, опустив руки. Солнце хлынуло в широкие окна, залило всю комнату золотистым светом. И очень не вязалась с этим солнечным утром мамина растерянная, виноватая улыбка.

Часть третья
В ДОРОГУ
1
Лариса стояла перед зеркалом и внимательно себя разглядывала. Сегодня она казалась себе не такой, как всегда. Может быть, дело в прозрачной косынке? Как только накинула Лариса эту косынку на плечи — сразу стала другая — красивая и почти взрослая.
В дверь постучали. Девочка отскочила от зеркала. В комнату заглянуло веселое личико.
— Оленька! — обрадовалась Лариса подруге. — Вот хорошо, что ты пришла. А я одна дома. Ну, проходи, проходи.
— У меня задачка по физике никак не получается, — пожаловалась Оленька, хотя ее лицо и в эту минуту не утратило своего радостного выражения. — Я думала, мы вместе решим, но если ты уже решила, дай мне глянуть… Какая у тебя косыночка красивая! — тараторила Оленька.
— Ой, — вскочила Лариса, — у меня же на кухне суп варится. Возьми сама тетрадку по физике в портфеле, — крикнула она, выбегая из комнаты.
Когда Лариса вернулась, Оля кончала списывать задачу.
— А ваши все куда девались? — спросила она, промокая чернила промокашкой.
— Мама с Иркой в консультации. Сережка еще в школе, а Леня на улице бегает, — ответила Лариса.
— Хорошо вам, — вздохнула, закрывая тетрадку и поднимаясь, Оля. — У вас столько детей. А мне так хотелось бы иметь братика или сестричку. Я бы их так любила!
— А, какое там хорошо, — махнула рукой Лариса. — Мне так они уже надоели! Один подрастет, другой родится…
Оля стояла у зеркала, переплетала косу. Уложила ее на голове венком, повернулась к Ларисе, спросила:
— Красиво мне так?
Лариска посмотрела на подругу.
— Краси-и-во, — сказала она, любуясь Оленькой.
Обняла ее за плечи. Теперь девочки вдвоем смотрели в зеркало.
— Вот ты какая — высокая, полная, — позавидовала Лариса. — Совсем как взрослая, а я какая-то зеленая, худая. Я бы хотела быть такой, как ты.
— Ты тоже красивая, — повернулась к ней Оля. — У тебя, знаешь, глаза красивые… И губы ничего… Нос, правда, немного картошечкой…
— Да вот маленькая я… Видишь, по плечо тебе.
— Может, ты еще немного подрастешь… А помнишь, — отвернувшись от зеркала, обняла Оля Ларису. — Помнишь, как мы с тобой, совсем малявками, по лугу носились?
— Еще бы не помнить, — ответила Лариса.
— Вот хорошо, что мы в одной школе учимся, — говорила Оля.
— Просто повезло, что поселок на нашем лугу построили. А так, может, давно и забыли бы друг дружку.
— Может, — согласилась Оля. Потом, помолчав, призналась. — Вот ты говоришь, что завидуешь мне, а я тебе завидую! Ты так хорошо учишься, все тебе легко. А я — как дурочка какая-то, — Оля звонко засмеялась, — больше тройки у физички не выпрошу.
— Ну, не такая уж ты дурочка, — успокоила подругу Лариса. — По географии и по истории у тебя тоже пятерки.
Девочки, обнявшись, сидели на диване. Лариса — темноволосая, темноглазая, с короткой косой и небольшой челкой, прикрывавшей высокий, слегка выпуклый лоб. Лицо Ларисы одухотворенное, ясное и вместе с тем очень серьезное. Рядом с нею — Оля — воплощение открытости, доброты и неудержимой радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19