"Ну, Сорвиль, держись у меня!", - думал Фухе.
Когда он только собирался дать коню пяток, его задержал начальник
заставы.
- Милый Фухе, а не хотели бы вы узнать, кто стал вашим президентом? -
спросил он. - Только что по радио сообщили.
- Интересно, интересно, - заплетающимся языком ответил Фухе, хотя
сейчас его интересовала только теплая постель.
- Избрали Сорвиля, - удовлетворил его любопытство начальник заставы.
- Ну да, ну да... - пробормотал Фухе. - Как так Сорвиля?
Кляча приволокла трезвеющего комиссара к полковнику Фасту только под
утро. Полковник встретил его и с явным нетерпением вопросил:
- Виновен?
Фухе замотал головой, категорически отрицая виновность президентского
сына.
- А кто же документы похитил? - не отставал полковник.
- Как - кто? - удивился Фухе. - Капитан Сорвиль!


НОВЕЛЛА ЧЕТВЕРТАЯ. ДИНАСТИЯ ФУХЕ

1. СЧАСТЛИВОЕ ПРИБЫТИЕ
Фухе обстоятельно доложил Конгу о выполненном щекотливом задании и
вытянулся в ожидании похвалы.
- Так, козлик, - произнес Конг задумчиво. - Значит, документы
государственной важности похитил капитан Сорвиль... Но в то же время он
невиновен, так как является родным сыном избранного вчера президента... Уж
не гнездится ли измена в самом президентском дворце?
Фухе поразился такому смелому образу мыслей и позволил себе спросить:
- Вы хотите сказать, господин Конг, что похищение документов было
инспирировано нашим нынешним президентом?
- Пока я еще ничего не хочу сказать, - раздраженно ответил Конг. - А
тебе вообще следует помолчать некоторое время... На-ка вот триста
гульденов и отправляйся в "Крот"!
Фухе зажал в кулаке гонорар и вприпрыжку бросился его пропивать.
А Конг еще некоторое время задумчиво разглядывал свою гантелю и
напряженно размышлял.
"А ведь разболтает, паршивец, - наконец решил он. - Знаю я его
скромность!... Не мешало бы заткнуть ему глотку по поводу этих
Сорвилей..."
Он позвонил. В кабинет вошел громила с огромной челюстью и
остановился в ожидании приказания.
- Вот что, Шпалера, - сказал Конг. - Иди сейчас в "Крот" и послушай,
что там будет провозглашать бывший комиссар Фухе. Придерись к любому его
скользкому высказыванию и арестуй. Мне нужно засадить этого кретина на
некоторое время. Только не рукоприкладствуй: он мне еще пригодится!
Шпалера низко поклонился, жуя бабл-гам, и, ощупывая в кармане
наручники, вышел.
Фухе пропивал уже вторую сотню, когда заметил за своим столиком
громилу с огромной челюстью, жадно поглощавшего пиво.
- Ты, наверное, из контрразведки? - спросил Фухе, чувствуя, что уже
едва ворочает языком.
Громила покрутил челюстями, подумал и отрицательно покачал головой.
- Не ври! - обиделся Фухе. - И не забывай: у меня интуиция. Думаешь,
я не понимаю, что Конгу нужно изолировать меня на пару недель? Уж он-то не
пройдет мимо, если унюхает какую-нибудь интригу!
Шпалера изумленно смотрел на великого Фухе и с тоской думал, что не
удастся выполнить задание шефа, а следовательно, получить очередной
отпуск.
А Фухе разошелся не на шутку. Опорожнив подряд две кружки виски, он
почувствовал себя всемогущим, вскарабкался на стол, опираясь на челюсть
громилы, и произнес речь к превеликому удовольствию публики:
- Уважаемые граждане нашей великой, но нейтральной державы! Несмотря
на происки наших врагов, мы поддерживаем единство и сплоченность! Перед
нами открыты широкие горизонты новых достижений! Возьмемся же дружно!
Шпалера с тоской слушал патриотическую речь комиссара. Придраться,
увы, было не к чему... Тогда он с остервенением вцепился своими мощными
вузами в лодыжку комиссара.
- Граждане! - взвыл тот. - Посмотрите на этого агента реакции! Он
желает, чтобы я высказался в политическом смысле и поэтому кусает меня
слоновьими челюстями! Отпусти! Отпусти, дурак! И Конг твой дурак! И
президент Сорвиль дурак! Не боюсь я вас... - шепотом закончил Фухе,
ужасаясь сказанному.
А Шпалера трясся от радости: неосторожные слова уже слетели с уст
комиссара при многочисленных свидетелях. Стащив челюстями комиссара со
стола, он щелкнул наручниками и поволок несчастного в контрразведку.
Конг уже давно поджидал своего агента с арестованным. Вызванные им
члены военного трибунала города, выпив все запасы начальника
контрразведки, затеяли преферанс и нетерпеливо посматривали на часы в
предвкушении веселого развлечения.
Шпалера втолкнул Фухе в кабинет и провозгласил, выплюнув жвачку:
- Вот. Говорил на президента дурак.
Конг потер руки, члены трибунала поспешили подвести итог преферанса и
расплатиться друг с другом, и началось судилище.
Против ожидания Фухе получил 15 суток не за нарушение общественного
порядка, а за оскорбление президента, да еще плюс 15 лет за разглашение
государственной тайны.
В городской тюрьме его встретил Дюмон, приятно улыбнулся и
проговорил:
- Значит, соседями будем? Правда, недолго: мне через два года на
пенсию, а ты, сокол, говорят, на пятнадцать лет к нам собрался? Ну,
милости просим, со счастливым прибытием! А тюремщиком я к тебе Алекса
приставлю, чтоб не скучал, а то, знаешь, радио у нас нет, книги газеты не
положены, девочек не держим...
- Безобразие... - возмутился Фухе. - Раньше все это позволялось...
- И сейчас позволено, - пояснил Дюмон. - Но только уголовным. А ты у
нас, гусь, политический, тебе никак нельзя.
И комиссара поместили в чистую и уютную одиночку.

2. КРЫША НАД ГОЛОВОЙ
Вечером на дежурство по политическому отделению городской тюрьмы
заступил Габриэль Алекс.
Фухе долго взывал к своему другу из-за железной двери, но безуспешно:
разговаривать с заключенными тоже не полагалось. Тогда Фухе решил объявить
голодовку. Он подпер дверь своей казенной железной кроватью, и когда Алекс
стал открывать ее, чтобы дать заключенному ужин, она не поддалась.
- И черт с тобой, - равнодушно произнес Алекс и сам слопал ужин.
Фухе с пустым желудком плюхнулся на кровать, но заснуть не смог: всю
ночь из центра города доносились какие-то взрывы, пулеметная стрельба и
скрежет гусениц. Впрочем, заключенного это мало интересовало. Под утро,
наконец, он заснул.
Разбудили его весьма грубо. Кровать, подпиравшая дверь, с визгом
отлетела к противоположной стене, а Фухе, грохоча вставными челюстями,
грюкнулся на пол.
В камеру вошли двое. При виде первого из них Фухе в ярости зачихал:
это был Конг. А вторым оказался старикашка Кальдер, преизвестнейший
генерал, который давно уже отметил свое девяностолетие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11