И всё тот же Эдик.
– Яночка! – с неподдельной радостью воскликнул он. – Не надумали вернуться? Шучу, шучу. Пойдёмте, кофейку жахнем, побакланим…
Марьяну резануло это «жахнем-побакланим».
– Надо говорить «дерябнем» и «погнездим», Эдуард, – не сдержалась она и впервые услышала, как смеётся Инна Вячеславовна: также, как и выглядит – красиво и холодно.
Эдуард натянуто улыбнулся и, бросив: «Ну, я на кухню, найдёте, не в первый раз», удалился. Инна скрылась в кабинете, а Марьяна пошла советоваться с девочками.
Гостиничные барышни на вопрос, что дарят коллегам на Новый год, ответить не смогли. Вернее, смогли, но…
– Конфеты там, игрушку… ещё какую-нибудь лабуду…
– Ну а вообще, как вы корпоративку планируете? – Марьяна решила не сдаваться.
Барышни скисли.
– Как обычно… Соберёмся, шампуня выпьем, гимн попоём, получим конфеты и разойдёмся.
– Да? А мне говорили, что у вас в этом году тамада, все такое…
Девочки искренне удивились и не поверили.
Тогда Марьяна отправилась на кухню и решила сразу брать быка за рога.
– Скажите, Эдуард, а откуда у «Езды» вот эта фотография?
Эдик выпучил глаза и поднёс снимок к самым очкам.
– Понятия не имею! А почему у «Езды»?
– Потому что я нашла её в такой загадочной-загадочной комнате за такой таинственной-таинственной красной дверью, – постаралась как можно ядовитее сказать Марьяна. – Там вообще у вас фотоальбом на стенах.
– Вы что-то путаете, Яночка! В красной комнате хранились архивы, никаких фотоальбомов.
Марьяна поняла, что ей опять дурят голову, но по Эдикову честному взгляду было ясно, что дальнейший разговор бесполезен.
Глава двадцать шестая, в которой героиня начинает осознавать всю степень своего непонимания жизни
Вернувшись в «Полный Щит», Марьяна застала Артура и Танечку за ожесточённым спором. Таня отринула обычную флегматичность и с жаром говорила:
– Артурчик, ты совсем глупенький, да?
– Я умненький! – отбивался тот.
– Нет, ты глупенький! Вот посмотри, как интересно, – она потыкала пальчиком в экран. – Видишь – «Увлекательные игры и развлечения для вашего праздника». Увлекательные! Ну почитай!
Артур тихо рычал.
– Что у вас тут? – осведомилась Марьяна и сама заглянула в монитор. Обнаружив там ярко-розовую страничку с мигающими ёлками на фоне, она, не читая, встала на сторону Введенского.
– Нет, Таня, – строго сказала она, – мы не будем играть в эти увлекательные игры.
Танечка надула губки и с обиженным видом ушла в угол.
– Машка, – вдохновенно произнёс Артур, – я тебя люблю! В смысле ценю.
– Спасибо, – сухо поблагодарила Марьяна. – Идеи появились?
– Ты не поверишь, появилась одна. Только сядь. Идея такая: а вертись оно все коромыслом! – Введенский победоносно воззрился на Марьяну. Повисла пауза.
– Потрясающе. Можно теперь раскрыть мысль?
– Раскрываю. Мы же не в детском саду, а? Взрослые люди собрались отметить Новый год, выпить-закусить-потрепаться… Зачем нам эти запланированные развлечения?
– Ну как… Чтобы скучно не было.
– Если будет скучно – значит, сами дураки! Выпьем и разойдёмся. Улавливаешь?
Марьяна подумала. Потом подумала ещё. Подход был неожиданным и, кажется, не таким уж и глупым.
– Вот на том и порешим, – подытожил Артур. – Теперь по поводу подарков.
– Что, тоже отменяются?
– Нет, ну почему же…
* * *
Через час Введенский всё же убедил Марьяну, что лучшего подарка никто не придумает, и что никакое это не издевательство, и что ничего никто не обидится, и что пусть развивают воображение, и вообще.
– В конце концов, а почему только мы должны отдуваться?
Этот аргумент явился последним гвоздём в крышку. Марьяна сдалась. Танечка, когда поняла суть замысла, тоже пыталась спорить, но недолго, потому что альтернативы предложить не смогла.
Пономарёва в план посвящать не стали – пусть вместе со всеми порадуется.
Идея же была чрезвычайно проста. Каждому сотруднику в тайне от других вручается некая сумма – скажем, тысяча рублей – с просьбой пойти и купить какую-нибудь прикольную штуковину. Типа для новогодней игры. Ну, вроде приза такого. Только главное никому не говорить о поручении. Сюрприз, понимаешь? И твоё участие – именно твоё – нам очень важно!
Таким образом Марьяна с Артуром поодиночке обработали коллег, так что к вечеру среды все ходили с таинственным блеском в глазах и осознанием собственной важности. Купленный предмет надлежало упаковать в выдававшийся вместе с деньгами пакет. Пакет нужно было принести с собой на вечеринку и никому не показывать. Остаток суммы следовало истратить на выпивку или угощение к общему столу.
– Элементарно, да? – говорил довольный Артур. – Надо ещё конвертики заранее запечатать…
* * *
Вечером четверга, когда все расползлись по домам, доблестный оргкомитет развешивал по стенам праздничного зала китайские гирлянды. Введенский не поленился и спаял специальную связку из удлинителей, разложив её вдоль плинтусов, чтобы можно было подключить каждую гирлянду. Танечка в работе не участвовала, она стояла в центре комнаты и руководила равномерностью развески.
– Кстати, – пропыхтела из-под стола Марьяна, – я тут спросила Эдика про фотку. Сказал, что почудилось.
– Ну-ну, – отозвался с высоты стремянки Артур. – Почудилось. А скажи, радость моя, папенька твой где учился?
– В Бауманке вроде, а что? Погоди… Ты что, имеешь в виду, что они с Эдиком…
– Ну слава богу, дошло. И с Эдиком, и с Пономарёвым, даже со Штырём!.. Ты вообще с отцом когда последний раз разговаривала? Чем он занимается, с кем общается, знаешь?
Марьяне стало стыдно. С отцом у неё были хорошие отношения, но беседовать по душам… такого не случалось со школы, наверное. Артур же продолжал:
– Отец твой с однокашниками, между прочим, встречается. А теперь вспомни: что он про тебя любил рассказывать гостям, когда ты маленькая была?
Девушка задумалась.
– А! У него пунктик такой был: у меня самая удачливая дочка на свете!
– А ты удачливая?
– Не знаю… Наверное… я в жизни только две тарелки разбила! И ещё…
– Удачливая, дай бог каждому, – вздохнул Артур. – Вот папенька твой и сдал тебя этим упырям, «Езде», в смысле. По недомыслию… Как можно старому приятелю отказать, когда фотку дочери просит… Ты что же, решила, что Эдик на тебя случайно из подворотни выскочил?
У Марьяны пошла кругом голова. Она вылезла из-под стола, плюхнулась в кресло и тупо спросила:
– А Пономарёв? В курсе?
– А то! Только он тебе говорить не хотел, чтобы ты не думала, что по блату устроилась. Но Сашка-то как раз не упырь…
– Ребят, вы о чём? – непонимающе спросила забытая всеми Таня.
– Да так, ерунда, – встряхнулась Марьяна. – Давайте закачивать с украшательством, домой ещё охота попасть.
Глава двадцать седьмая, праздничная и по совместительству последняя
В пятницу работать народ не собирался, да никто и не заставлял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20