Это вызвало громогласные ругательства и гудки, зато я благополучно добрался до разделительной полосы. Потом проделал тот же фокус – и оказался на тротуаре перед театром Жанетты Кокрейн.
На секунду помедлил, чтобы обернуться – и лучше бы я этого не делал. Комедиант, должно быть, просто перебежал дорогу по автомобильным крышам. Он кинулся на меня, его голова врезалась мне в живот, и я упал.
Лежа на тротуаре и с трудом удерживаясь от рвоты, я ощущал полную нереальность происходящего, глядя, как Комедиант встает и нацеливается своей ногой на мои почки. Мне удалось откатиться, и удар пришелся в бок, но было все равно жутко больно. А если даже мне все это казалось сном, что уж говорить про прохожих, которые точно вообще ничего не замечали.
– Вспомните про Китти Дженовес! – крикнул я паре костюмов, старательно отводящих глаза и идущих по проезжей части, чтобы избежать суматохи. Очевидно, никто из них не помнил жительницу Нью-Йорка, убитую на глазах у многочисленных жильцов, выглядывающих из окон, ни один из которых даже не подумал позвонить «911». Нет уж, судя по всему, меня ждет взбучка века, на виду у всех, но не видимая никем.
К счастью, это относилось и к парню на мотоцикле, который съехал на тротуар, чтобы срезать угол, и врезался прямо в спину Комедианта, как раз в тот момент, когда он примеривался своим кованым ботинком к моей голове. Комедиант с байкером упали, а я воспользовался шансом подняться на ноги и, спотыкаясь, все еще сдерживая тошноту, побрел к пешеходному переходу. И наконец-то очутился на Теобальде-Роуд.
Я уже видел впереди полицейский участок, но теперь перемещался гораздо медленнее. Оглянувшись, заметил, что Комедиант встал, оттолкнул байкера и снова бросился за мной. Я упорно шел, только происходящее все больше напоминало дурной сон, где ты бежишь и бежишь, но не двигаешься с места. Словно бредешь сквозь зыбучие пески.
Когда я добрался до Нью-Норс-Стрит, пришлось остановиться, чтобы пропустить поворачивающий направо грузовик, и Комедиант снова почти догнал меня. Я притворился, будто собираюсь перебежать дорогу перед грузовиком, а когда Комедиант прыгнул, мое тело точно обрело новые силы, и я припустил по боковой улочке. Это дало мне отрыв в десять ярдов, но теперь я удалялся от полиции.
В конце улицы стоял паб, и на какое-то ужасное мгновение мне показалось, что я в тупике, но потом спереди открылась пешеходная дорожка, и я побежал дальше. Пронесся через двор муниципального дома, услышал, как кто-то кричит: «Эй, почему ты за ним гонишься?» – только никто из нас не ответил.
Я повернул направо на Грейт-Ормонд-Стрит и подумал было забежать в детскую больницу, но выбрал неправильную траекторию, поэтому помчался дальше, к Лэмбс-Кондит-Стрит. Повернул направо, чтобы вернуться к полицейскому участку, но Комедиант прибавил скорости, и мне пришлось снова обмануть его и в последний момент свернуть налево.
Некоторое время погоня шла по прямой. Когда мы добежали до Грейс-Инн-Роуд, я оторвался еще на десять ярдов, что было очень кстати, так как пришлось пропустить автобус. Я перебежал на другую сторону. Сделал вид, будто направляюсь вниз, к старым офисам «Таймс», а вместо этого нырнул в кроличий садок «Грейс-Инн-Билдингс».
На секунду я решил, что он потерял меня. Я его не видел. Прокрался к другому выходу из здания, на Роузбери-Авеню. Но ворота оказались заперты, и когда я потряс их, Комедиант, должно быть, услышал грохот и появился во дворе.
Я слишком выдохся, чтобы бежать дальше, и мне в голову пришла последняя мысль. Я понесся вверх по ступенькам. Один пролет, два, за моей спиной раздавалось тяжелое дыхание Комедианта. Он еще карабкался по лестнице, когда я взобрался на третий этаж и подбежал к черной двери в конце коридора. Я забарабанил в дверь. Решетка приоткрылась, изнутри раздался голос:
– Какого черта?
– Это Джефф, – выдохнул я. Послышались неразборчивые ругательства. Комедиант ввалился в коридор. Я снова застучал по двери. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом, только он схватил меня, дверь открылась, и изнутри вылетело нечто вроде льва.
Теперь, вспоминая все случившееся, я понимаю, что, наверное, это был всего лишь доберман. И он не съел Комедианта. Даже не укусил его, просто выгнал со своей территории. Он намертво встал у лестницы и издал ужасный рык. Я бы не стал вступать в диспут с таким рычанием, и Комедиант тоже не рискнул. Эхо его поспешного отступления разнеслось по всему подъезду.
– Господи, – произнес я, отдышавшись и перестав дрожать, сидя на древнем диване с чашкой чая. – Спасибо.
16. ДЖЕФФ БЕСЕДУЕТ С БОССОМ
Я сидел в приемной наркодилера. А кто еще станет держать добермана на третьем этаже, в квартире размером со спичечный коробок? Ее звали Ирина, и она приехала из Югославии. Вроде бы. Она была единственным толстым потребителем «спида», которого я когда-либо видел. Продавала «спид» и героин – и любила их. «Спид» перед сном, героин по утрам – вот ее рецепт сбалансированного питания. Конечно, она была сумасшедшей. Приехала в Лондон много лет назад, чтобы стать кинорежиссером. Не уверен, но, кажется, у нее был роман с тощим парнем, игравшим на гитаре в «The Psychedelic Furs», когда о них еще никто не слышал. Или что-то вроде того. Да и кто помнит такие вещи?
В общем, Ирина по-прежнему жила здесь и, судя по всему, не собиралась домой в Югославию. Подозреваю, что там ее фармацевтическая диета оказалась бы не совместима с национальным здоровьем.
Я познакомился с ней – и даже для меня это звучит невероятно – на занятиях чечеткой. Я пришел с Роуз, которая как раз впала в скрытую неоромантическую фазу и представляла себя Джинджер Роджерс. Я же заменял Фреда Эстера. Вечером перед нашим первым занятием Роуз отправилась на вечеринку, где встретила Ирину с колющимися «друзьями». Всю ночь они торчали, а следующим вечером, в приступе «спидовой» дружбы, Ирина пришла на занятия танцами в Общественный центр Кентиш-Тауна. Нас собралось всего трое.
И, Господи, как мы танцевали! Ну, не совсем так. Ирина действительно была хороша. Роуз – неуклюжа, зато полна энтузиазма и даже в правильных туфлях. Я же – совершенно безнадежен. Тем не менее мы провели там целую вечность, это длилось около четырех недель, и в результате мы в каком-то смысле стали друзьями.
А теперь я тут, на ее диване, чуть не теряю сознание от пережитого страха и усталости.
– Что ж, путник, – сказала она, – как дела? Вообще-то, у нее действительно был какой-то акцент, и слово «дела» она произнесла как «ди-и-ла», но мне могло просто показаться.
– Ирина, – ответил я, – могли бы быть и получше!
– Эй, съешь печеньице! – она протянула мне полупустую пачку шоколадного печева. – Расскажи, кто был тот ужасный человек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
На секунду помедлил, чтобы обернуться – и лучше бы я этого не делал. Комедиант, должно быть, просто перебежал дорогу по автомобильным крышам. Он кинулся на меня, его голова врезалась мне в живот, и я упал.
Лежа на тротуаре и с трудом удерживаясь от рвоты, я ощущал полную нереальность происходящего, глядя, как Комедиант встает и нацеливается своей ногой на мои почки. Мне удалось откатиться, и удар пришелся в бок, но было все равно жутко больно. А если даже мне все это казалось сном, что уж говорить про прохожих, которые точно вообще ничего не замечали.
– Вспомните про Китти Дженовес! – крикнул я паре костюмов, старательно отводящих глаза и идущих по проезжей части, чтобы избежать суматохи. Очевидно, никто из них не помнил жительницу Нью-Йорка, убитую на глазах у многочисленных жильцов, выглядывающих из окон, ни один из которых даже не подумал позвонить «911». Нет уж, судя по всему, меня ждет взбучка века, на виду у всех, но не видимая никем.
К счастью, это относилось и к парню на мотоцикле, который съехал на тротуар, чтобы срезать угол, и врезался прямо в спину Комедианта, как раз в тот момент, когда он примеривался своим кованым ботинком к моей голове. Комедиант с байкером упали, а я воспользовался шансом подняться на ноги и, спотыкаясь, все еще сдерживая тошноту, побрел к пешеходному переходу. И наконец-то очутился на Теобальде-Роуд.
Я уже видел впереди полицейский участок, но теперь перемещался гораздо медленнее. Оглянувшись, заметил, что Комедиант встал, оттолкнул байкера и снова бросился за мной. Я упорно шел, только происходящее все больше напоминало дурной сон, где ты бежишь и бежишь, но не двигаешься с места. Словно бредешь сквозь зыбучие пески.
Когда я добрался до Нью-Норс-Стрит, пришлось остановиться, чтобы пропустить поворачивающий направо грузовик, и Комедиант снова почти догнал меня. Я притворился, будто собираюсь перебежать дорогу перед грузовиком, а когда Комедиант прыгнул, мое тело точно обрело новые силы, и я припустил по боковой улочке. Это дало мне отрыв в десять ярдов, но теперь я удалялся от полиции.
В конце улицы стоял паб, и на какое-то ужасное мгновение мне показалось, что я в тупике, но потом спереди открылась пешеходная дорожка, и я побежал дальше. Пронесся через двор муниципального дома, услышал, как кто-то кричит: «Эй, почему ты за ним гонишься?» – только никто из нас не ответил.
Я повернул направо на Грейт-Ормонд-Стрит и подумал было забежать в детскую больницу, но выбрал неправильную траекторию, поэтому помчался дальше, к Лэмбс-Кондит-Стрит. Повернул направо, чтобы вернуться к полицейскому участку, но Комедиант прибавил скорости, и мне пришлось снова обмануть его и в последний момент свернуть налево.
Некоторое время погоня шла по прямой. Когда мы добежали до Грейс-Инн-Роуд, я оторвался еще на десять ярдов, что было очень кстати, так как пришлось пропустить автобус. Я перебежал на другую сторону. Сделал вид, будто направляюсь вниз, к старым офисам «Таймс», а вместо этого нырнул в кроличий садок «Грейс-Инн-Билдингс».
На секунду я решил, что он потерял меня. Я его не видел. Прокрался к другому выходу из здания, на Роузбери-Авеню. Но ворота оказались заперты, и когда я потряс их, Комедиант, должно быть, услышал грохот и появился во дворе.
Я слишком выдохся, чтобы бежать дальше, и мне в голову пришла последняя мысль. Я понесся вверх по ступенькам. Один пролет, два, за моей спиной раздавалось тяжелое дыхание Комедианта. Он еще карабкался по лестнице, когда я взобрался на третий этаж и подбежал к черной двери в конце коридора. Я забарабанил в дверь. Решетка приоткрылась, изнутри раздался голос:
– Какого черта?
– Это Джефф, – выдохнул я. Послышались неразборчивые ругательства. Комедиант ввалился в коридор. Я снова застучал по двери. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом, только он схватил меня, дверь открылась, и изнутри вылетело нечто вроде льва.
Теперь, вспоминая все случившееся, я понимаю, что, наверное, это был всего лишь доберман. И он не съел Комедианта. Даже не укусил его, просто выгнал со своей территории. Он намертво встал у лестницы и издал ужасный рык. Я бы не стал вступать в диспут с таким рычанием, и Комедиант тоже не рискнул. Эхо его поспешного отступления разнеслось по всему подъезду.
– Господи, – произнес я, отдышавшись и перестав дрожать, сидя на древнем диване с чашкой чая. – Спасибо.
16. ДЖЕФФ БЕСЕДУЕТ С БОССОМ
Я сидел в приемной наркодилера. А кто еще станет держать добермана на третьем этаже, в квартире размером со спичечный коробок? Ее звали Ирина, и она приехала из Югославии. Вроде бы. Она была единственным толстым потребителем «спида», которого я когда-либо видел. Продавала «спид» и героин – и любила их. «Спид» перед сном, героин по утрам – вот ее рецепт сбалансированного питания. Конечно, она была сумасшедшей. Приехала в Лондон много лет назад, чтобы стать кинорежиссером. Не уверен, но, кажется, у нее был роман с тощим парнем, игравшим на гитаре в «The Psychedelic Furs», когда о них еще никто не слышал. Или что-то вроде того. Да и кто помнит такие вещи?
В общем, Ирина по-прежнему жила здесь и, судя по всему, не собиралась домой в Югославию. Подозреваю, что там ее фармацевтическая диета оказалась бы не совместима с национальным здоровьем.
Я познакомился с ней – и даже для меня это звучит невероятно – на занятиях чечеткой. Я пришел с Роуз, которая как раз впала в скрытую неоромантическую фазу и представляла себя Джинджер Роджерс. Я же заменял Фреда Эстера. Вечером перед нашим первым занятием Роуз отправилась на вечеринку, где встретила Ирину с колющимися «друзьями». Всю ночь они торчали, а следующим вечером, в приступе «спидовой» дружбы, Ирина пришла на занятия танцами в Общественный центр Кентиш-Тауна. Нас собралось всего трое.
И, Господи, как мы танцевали! Ну, не совсем так. Ирина действительно была хороша. Роуз – неуклюжа, зато полна энтузиазма и даже в правильных туфлях. Я же – совершенно безнадежен. Тем не менее мы провели там целую вечность, это длилось около четырех недель, и в результате мы в каком-то смысле стали друзьями.
А теперь я тут, на ее диване, чуть не теряю сознание от пережитого страха и усталости.
– Что ж, путник, – сказала она, – как дела? Вообще-то, у нее действительно был какой-то акцент, и слово «дела» она произнесла как «ди-и-ла», но мне могло просто показаться.
– Ирина, – ответил я, – могли бы быть и получше!
– Эй, съешь печеньице! – она протянула мне полупустую пачку шоколадного печева. – Расскажи, кто был тот ужасный человек?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36