— Я отыщу способ изменить его. Даже если придется перерисовать миллионы знаков, рассеянных по телу, я найду способ изменить каждый из них. Сегодня же ночью — и завтра Артур будет свободен, свободен навсегда».
Железо остыло. Элвин опустился на колени перед Артуром Стюартом и осторожно надел кандалы. Они подошли так точно, словно Элвин отлил их в форме, снятой с тела Артура. Когда они защелкнулись и между ними закачалась легкая короткая цепь, Элвин взглянул Артуру в глаза.
— Не бойся, — сказал он.
Артур Стюарт ничего не ответил.
— Я не забуду тебя, — сказал Элвин.
— Уж конечно, — гоготнул темноволосый ловчий. — На всякий случай, если тебя вдруг одолеют воспоминания, пока мы будем везти мальчишку домой к законному владельцу, я тебя предупрежу, скажу прямо — мы всегда спим по очереди. А еще один дар ловчего заключается в том, что мы чувствуем, когда кто-то приближается к нам. Так что незаметно не подкрадешься. Тем более ты, кузнец. Тебя я увижу за десять миль.
Элвин молча смотрел на него. Вскоре ловчий фыркнул и отвел взгляд. Артура Стюарта посадили на лошадь перед светловолосым ловчим. Но Элвин понял, что, стоит им переправиться через Гайо, как Артур пойдет пешком. Они так поступят не из злобы — плох тот ловчий, который проявляет милосердие к беглому рабу. Они ведь должны показать пример другим рабам: пускай посмотрят, как семилетний мальчик, склонив голову, тащится за лошадьми, переступая окровавленными ногами. Тогда они дважды подумают, прежде чем попытаться бежать вместе со своими детьми. Они увидят, что ловчие не знают милосердия.
Поли и доктор Лекаринг тоже уехали. Они проводили ловчих до Гайо и проследили, как те переправляются через реку. Уверившись, что Артуру Стюарту, пока тот находился на свободной территории, никакого зла не причинили, доктор и шериф отправились назад.
Миротворцу особенно сказать было нечего, но свои мысли он выразил достаточно просто.
— Настоящий мужчина никогда не наденет кандалы на своего друга, — сказал Миротворец. — Я пойду в дом и подпишу бумаги о том, что отпускаю тебя. Я не потерплю, чтобы ты работал в моей кузнице и жил в моем доме.
И он оставил Элвина одного.
Не прошло и пяти минут, как к кузнице подошел Гораций Гестер.
— Поехали, — сказал он.
— Нет, — покачал головой Элвин. — Рано. Они увидят нас и сообщат шерифу, заметив погоню.
— У нас нет выбора. Мы потеряем след.
— Вам известно кое-что о том, кто я есть и что умею, — ответил Элвин. — Я держу их сейчас. Они мили не отъедут от берега Гайо, как заснут мертвецким сном.
— Ты это можешь устроить?
— Мне известно, что происходит внутри человека, когда ему хочется спать. Я могу сделать так, что, как только они въедут в Аппалачи, на них нападет сонливость.
— Если уж ты на такое способен, то почему просто не убьешь их?
— Не могу.
— Это не люди! Это не будет убийством, если ты сотрешь их с лица земли!
— Они люди, как вы и я, — возразил Элвин. — Кроме того, убив их, я нарушу Договор о беглых рабах.
— Ты теперь превратился в законника?
— Мисс Ларнер объяснила мне это. Вообще-то, она объясняла Договор Артуру Стюарту, а я просто присутствовал при этом. Он интересовался. Прошлой осенью. «Почему мой папа не убьет их, если какие-нибудь ловчие вдруг приедут за мной?» — спросил он. И мисс Ларнер, она объяснила ему, что за теми ловчими пожалуют другие, но тогда они повесят вас и все равно заберут Артура Стюарта.
Лицо Горация побагровело. Элвин не понял, почему Гораций так разозлился, пока хозяин гостиницы не объяснил это сам:
— Он не имеет права называть меня отцом. Я не желал его присутствия в моем доме. — Он сглотнул. — Но мальчик прав. Я не задумываясь убил бы ловчих, если бы счел, что это принесет хоть какую-то пользу.
— Никаких убийств, — заявил Элвин. — Мне кажется, я смогу все устроить, они никогда не найдут Артура снова.
— Знаю. Я хотел увезти его в Канаду. Добраться до озера и переправиться на другую сторону.
— Нет, сэр, — покачал головой Элвин. — Я смогу сделать так, что они вообще не найдут его. Надо будет просто спрятать Артура, пока они не уберутся восвояси.
— Но где мы его спрячем?
— В домике у ручья, если мисс Ларнер позволит.
— Почему именно там?
— Я наложил на дом надежные обереги. Я-то считал, что делаю это для учительницы, но теперь понимаю, что на самом деле старался ради Артура Стюарта.
Гораций довольно усмехнулся:
— Да, Элвин, ты нечто. Тебе об этом кто-нибудь говорил?
— Ну, бывало. Если б только знать, что же я на самом деле.
— Пойду спрошу у мисс Ларнер, можно ли воспользоваться ее домиком.
— Мне кажется, мисс Ларнер ответит «да» еще до того, как вы зададите свой вопрос.
— Хорошо. Итак, когда начинаем действовать?
Этот вопрос застал Элвина врасплох. Взрослый мужчина спрашивал, когда Элвин даст команду отправляться в путь!
— Выедем, когда стемнеет. Как только двое ловчих заснут.
— У тебя действительно получится?
— Получится, если я буду наблюдать за ними. Ну, не глазами, но нечто вроде. Я должен следовать за ними, а то могу усыпить не тех людей.
— И сейчас ты тоже следишь за ними?
— Мне известно, где они находятся.
— Ну, ладно…
Гораций выглядел напуганным. Как семь лет назад, когда Элвин признался ему, что знает о девочке, похороненной на кладбище. Он боялся, потому что помнил — Элвин способен совершить нечто очень странное, и умения юноши лежат за пределами возможностей обычных оберегов или даров.
«Неужели ты так плохо меня знаешь, Гораций? Неужели ты не видишь, что я все тот же Элвин, мальчик, которого ты любил, которому столько раз доверялся и помогал? Ты увидел, что я сильнее, чем ты думал, и моим силам не видно предела, но это не значит, что я представляю опасность для тебя. Нет причины пугаться меня».
Гораций словно услышал эти мысли. Страх покинул его.
— Я хотел сказать… старушка Пег и я рассчитываем на тебя. Слава Господу, что ты очутился здесь как раз тогда, когда мы в тебе так нуждаемся. Господь бережет нас.
Гораций улыбнулся, повернулся и вышел из кузницы.
Слова Горация пробудили в душе Элвина тепло, уверенность в себе. Но ведь в этом и заключался дар Горация — помочь людям взглянуть на себя со стороны и увидеть, какие они есть.
Элвин обратился мыслями к ловчим и послал своего «жучка» в погоню, чтобы он следовал за ними не отставая. Тела ловчих напоминали маленькие черные вихри, двигающиеся сквозь зеленую песню лесов, тогда как песенка Артура Стюарта ясными и чистыми нотами звучала между темными пятнами. «Видимо, цвет кожи не влияет на то, тьма или свет живет у тебя в сердце», — подумал Элвин. Его руки продолжали машинально исполнять какую-то работу по железу, но он даже не видел, что делает. Ему не приходилось следить за людьми, находящимися так далеко, — за исключением того случая, когда ему помогали неведомые силы, скрывающиеся внутри Восьмиликого Холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Железо остыло. Элвин опустился на колени перед Артуром Стюартом и осторожно надел кандалы. Они подошли так точно, словно Элвин отлил их в форме, снятой с тела Артура. Когда они защелкнулись и между ними закачалась легкая короткая цепь, Элвин взглянул Артуру в глаза.
— Не бойся, — сказал он.
Артур Стюарт ничего не ответил.
— Я не забуду тебя, — сказал Элвин.
— Уж конечно, — гоготнул темноволосый ловчий. — На всякий случай, если тебя вдруг одолеют воспоминания, пока мы будем везти мальчишку домой к законному владельцу, я тебя предупрежу, скажу прямо — мы всегда спим по очереди. А еще один дар ловчего заключается в том, что мы чувствуем, когда кто-то приближается к нам. Так что незаметно не подкрадешься. Тем более ты, кузнец. Тебя я увижу за десять миль.
Элвин молча смотрел на него. Вскоре ловчий фыркнул и отвел взгляд. Артура Стюарта посадили на лошадь перед светловолосым ловчим. Но Элвин понял, что, стоит им переправиться через Гайо, как Артур пойдет пешком. Они так поступят не из злобы — плох тот ловчий, который проявляет милосердие к беглому рабу. Они ведь должны показать пример другим рабам: пускай посмотрят, как семилетний мальчик, склонив голову, тащится за лошадьми, переступая окровавленными ногами. Тогда они дважды подумают, прежде чем попытаться бежать вместе со своими детьми. Они увидят, что ловчие не знают милосердия.
Поли и доктор Лекаринг тоже уехали. Они проводили ловчих до Гайо и проследили, как те переправляются через реку. Уверившись, что Артуру Стюарту, пока тот находился на свободной территории, никакого зла не причинили, доктор и шериф отправились назад.
Миротворцу особенно сказать было нечего, но свои мысли он выразил достаточно просто.
— Настоящий мужчина никогда не наденет кандалы на своего друга, — сказал Миротворец. — Я пойду в дом и подпишу бумаги о том, что отпускаю тебя. Я не потерплю, чтобы ты работал в моей кузнице и жил в моем доме.
И он оставил Элвина одного.
Не прошло и пяти минут, как к кузнице подошел Гораций Гестер.
— Поехали, — сказал он.
— Нет, — покачал головой Элвин. — Рано. Они увидят нас и сообщат шерифу, заметив погоню.
— У нас нет выбора. Мы потеряем след.
— Вам известно кое-что о том, кто я есть и что умею, — ответил Элвин. — Я держу их сейчас. Они мили не отъедут от берега Гайо, как заснут мертвецким сном.
— Ты это можешь устроить?
— Мне известно, что происходит внутри человека, когда ему хочется спать. Я могу сделать так, что, как только они въедут в Аппалачи, на них нападет сонливость.
— Если уж ты на такое способен, то почему просто не убьешь их?
— Не могу.
— Это не люди! Это не будет убийством, если ты сотрешь их с лица земли!
— Они люди, как вы и я, — возразил Элвин. — Кроме того, убив их, я нарушу Договор о беглых рабах.
— Ты теперь превратился в законника?
— Мисс Ларнер объяснила мне это. Вообще-то, она объясняла Договор Артуру Стюарту, а я просто присутствовал при этом. Он интересовался. Прошлой осенью. «Почему мой папа не убьет их, если какие-нибудь ловчие вдруг приедут за мной?» — спросил он. И мисс Ларнер, она объяснила ему, что за теми ловчими пожалуют другие, но тогда они повесят вас и все равно заберут Артура Стюарта.
Лицо Горация побагровело. Элвин не понял, почему Гораций так разозлился, пока хозяин гостиницы не объяснил это сам:
— Он не имеет права называть меня отцом. Я не желал его присутствия в моем доме. — Он сглотнул. — Но мальчик прав. Я не задумываясь убил бы ловчих, если бы счел, что это принесет хоть какую-то пользу.
— Никаких убийств, — заявил Элвин. — Мне кажется, я смогу все устроить, они никогда не найдут Артура снова.
— Знаю. Я хотел увезти его в Канаду. Добраться до озера и переправиться на другую сторону.
— Нет, сэр, — покачал головой Элвин. — Я смогу сделать так, что они вообще не найдут его. Надо будет просто спрятать Артура, пока они не уберутся восвояси.
— Но где мы его спрячем?
— В домике у ручья, если мисс Ларнер позволит.
— Почему именно там?
— Я наложил на дом надежные обереги. Я-то считал, что делаю это для учительницы, но теперь понимаю, что на самом деле старался ради Артура Стюарта.
Гораций довольно усмехнулся:
— Да, Элвин, ты нечто. Тебе об этом кто-нибудь говорил?
— Ну, бывало. Если б только знать, что же я на самом деле.
— Пойду спрошу у мисс Ларнер, можно ли воспользоваться ее домиком.
— Мне кажется, мисс Ларнер ответит «да» еще до того, как вы зададите свой вопрос.
— Хорошо. Итак, когда начинаем действовать?
Этот вопрос застал Элвина врасплох. Взрослый мужчина спрашивал, когда Элвин даст команду отправляться в путь!
— Выедем, когда стемнеет. Как только двое ловчих заснут.
— У тебя действительно получится?
— Получится, если я буду наблюдать за ними. Ну, не глазами, но нечто вроде. Я должен следовать за ними, а то могу усыпить не тех людей.
— И сейчас ты тоже следишь за ними?
— Мне известно, где они находятся.
— Ну, ладно…
Гораций выглядел напуганным. Как семь лет назад, когда Элвин признался ему, что знает о девочке, похороненной на кладбище. Он боялся, потому что помнил — Элвин способен совершить нечто очень странное, и умения юноши лежат за пределами возможностей обычных оберегов или даров.
«Неужели ты так плохо меня знаешь, Гораций? Неужели ты не видишь, что я все тот же Элвин, мальчик, которого ты любил, которому столько раз доверялся и помогал? Ты увидел, что я сильнее, чем ты думал, и моим силам не видно предела, но это не значит, что я представляю опасность для тебя. Нет причины пугаться меня».
Гораций словно услышал эти мысли. Страх покинул его.
— Я хотел сказать… старушка Пег и я рассчитываем на тебя. Слава Господу, что ты очутился здесь как раз тогда, когда мы в тебе так нуждаемся. Господь бережет нас.
Гораций улыбнулся, повернулся и вышел из кузницы.
Слова Горация пробудили в душе Элвина тепло, уверенность в себе. Но ведь в этом и заключался дар Горация — помочь людям взглянуть на себя со стороны и увидеть, какие они есть.
Элвин обратился мыслями к ловчим и послал своего «жучка» в погоню, чтобы он следовал за ними не отставая. Тела ловчих напоминали маленькие черные вихри, двигающиеся сквозь зеленую песню лесов, тогда как песенка Артура Стюарта ясными и чистыми нотами звучала между темными пятнами. «Видимо, цвет кожи не влияет на то, тьма или свет живет у тебя в сердце», — подумал Элвин. Его руки продолжали машинально исполнять какую-то работу по железу, но он даже не видел, что делает. Ему не приходилось следить за людьми, находящимися так далеко, — за исключением того случая, когда ему помогали неведомые силы, скрывающиеся внутри Восьмиликого Холма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108