Рубен вышел во двор и направился вдоль по тропинке. Флер хотелось убежать куда глаза глядят.
Каролина спустилась вниз.
— А, это ты, — сказала она, увидев в гостиной Флер.
— Да, прости. Я очень жалею, что приехала сюда.
Но теперь уже ничего не изменишь. Я бы хотела повидать Хлою.
— Не думаю, что она обрадуется тебе.
— Я тоже.
— Так оставь ее в покое.
— Я хотела бы извиниться перед ней и…
— Флер, ты только усугубишь ее горе. Она в невменяемом состоянии. Поэтому…
— Да, ноя считаю себя виновной, поэтому и хотела бы поговорить с ней.
— Чушь! Ты ни в чем не виновата. Да и Хлоя тоже.
Пирс был крайне неуравновешен и находился последнее время в страшном напряжении. Он и раньше пытался покончить с собой.
— Что? Он уже пытался?
— Да. Дважды.
— О Господи! Я не знала этого.
— Думаю, ты вообще плохо знала его, Флер. Но это не имеет значения.
— Почему же? Имеет. Мне следовало быть осмотрительнее, беседуя с вами. Черт возьми, Каролина, что я натворила!
— Послушай, Флер, я не психиатр и знаю о подобных делах меньше, чем твой странный друг мистер Блейк.
— Он не странный.
— Ну хорошо, извини. Он действительно твой друг?
— Да, верный друг.
— Так вот, Флер, ты ни в чем не виновата. И меньше всего — в смерти Пирса. Хлоя виновата больше, поэтому она и рыдает. Конечно, тебе не следовало связываться с Пирсом, приезжать сюда и говорить Хлое, что ты помогала Магнусу. Но Пирс сам шел к этому трагическому концу. И вот что еще. Флер. Мы ни в коем случае не должны упоминать о Магнусе Филипсе.
Запомни: Пирс умер, потому что хотел этого. Он не выдержал напряжения и не справился с ситуацией. Будь он здоровым и психически уравновешенным человеком, роман с тобой не довел бы его до могилы. Он все видел в искаженном свете, поскольку сам был извращенцем.
— Не предполагала, что ты так разбираешься в психиатрии, — удивилась Флер.
— Это опыт и здравый смысл. Флер, вот и все. У меня была нелегкая жизнь. К тому же моя мать тоже страдала тяжелой депрессией.
— Спасибо за поддержку, Каролина.
Флер вышла в сад. На душе у нее стало легче. Впервые в жизни она ощутила радость от присутствия матери.
Баннерман сразу направился в спальню Хлои.
— Примите мои соболезнования.
— Роджер, мне очень плохо. Это я во всем виновата.
— Нет, Хлоя, вы ошибаетесь. Успокоитесь, пожалуйста.
— Нет, нет, я наговорила ему много глупостей. Мы поскандалили.
— Из-за чего? — насторожился Баннерман. — Может, вы не хотите говорить об этом?
— О, Роджер, это так трудно! Я провинилась перед ним. Да и он передо мной тоже. Вчера вечером все это обнаружилось, и я наговорила ему много жестоких слов.
А он.., он извинялся, просил прощения, умолял понять его. Я.., ничего не слышала, как безумная. Это было ужасно, Роджер! О Господи, лучше бы мне умереть! Я думаю, мне нужно… — Она замолчала и с тревогой посмотрела на доктора.
— Хлоя, перестаньте плакать и выслушайте меня.
— Нет-нет, Роджер, не говорите, что Пирс был неуравновешенным, нервным и истеричным и это привело его к смерти. Это я убила его. Мне следовало быть добрее, отзывчивее, шире. Я злая ведьма и заслуживаю смерти.
— Хлоя! Выслушайте меня наконец. Я хочу сказать вам о его болезни. Именно она и подтолкнула его к смерти.
Хлоя удивленно уставилась на Баннермана:
— Какая болезнь? Ничего не понимаю.
— Неужели он не сказал вам?
— О чем? — Она замерла.
— Хлоя, у Пирса был рак легкого. Поэтому он так часто ходил на прием к Фарадею.
— Боже! — воскликнула Хлоя и схватила Роджера за руку. — Я и понятия об этом не имела! Когда он узнал об этом? Когда?
— Фарадей обследовал его, проверил анализы и поставил диагноз. Об операции не могло быть и речи. Фарадей предложил ему несколько сеансов радиотерапии, но, увы, болезнь прогрессировала. Пирсу оставалось жить совсем немного. Удивительно, что он не сообщил вам об этом. Фарадей хотел скрыть это от него, но Пирс потребовал, чтобы он сказал ему правду.
— Роджер, мне от этого не легче. Значит, он все знал и молчал, не желая тревожить меня. Он пожалел меня! А как ему было страшно! — Хлоя уронила голову на руки и снова заплакала. — Я предала его. Предала в тот самый момент, когда была нужна ему больше всего.
Боже, Роджер, как мне вынести все это?
— Она убита горем, — сказал Баннерман Джо, спустившись в гостиную. — Я сообщил ей, что у Пирса был рак легкого. Вы знали об этом?
— Нет, — удивился Джо.
— Кажется, он никому не рассказал о своей болезни, — задумчиво проговорил Баннерман. — Думаю, он ждал, когда его пожалуют в пэры. Между нами, я сказал Фарадею о том, как это важно для Пирса, и тот убедил членов комиссий, что дни его пациента сочтены. Я всеми силами пытался внушить Хлое, что самоубийцами становятся преимущественно ущербные личности, каковой, безусловно, был и Пирс.
— Значит, вы полагаете, что Пирс был не только неуравновешенным, но и ущербным?
— Да, я наблюдал за ним много лет. Нет, он не был безумным, но психически ненормальным — несомненно.
— А что заставило его покончить с собой?
— Трудно сказать. Отчасти финансовые проблемы, хотя Хлоя это отрицает. Впрочем, при скрытности Пирса она могла об этом не знать. Если бы нам удалось убедить Хлою, что это так, ей стало бы легче.
— Возможно, — задумчиво сказал Джо, хотя сомневался, что у Пирса были проблемы с деньгами.
Ведь за фильмы и спектакли он получал огромные гонорары. — Едва ли Хлое станет легче, если она узнает, что, помимо всего прочего, у нее возникнут финансовые проблемы.
— Вы просто не знаете, какие факторы способствуют иногда выходу из тяжелого душевного кризиса, — заметил Баннерман. — Короче говоря, я взял с нее слово, что она будет принимать пару таблеток на ночь.
Очень прошу вас проследить за этим.
— Да, да, конечно.
— Полагаю, пора подумать о похоронах. Пусть Хлоя займется этим немедленно. Это заставит ее отвлечься.
Хлоя сидела в гостиной, держа бокал виски со льдом, когда вошел Рубен. Пристально посмотрев на нее, он смущенно улыбнулся:
— Как дела?
— Ничего, Рубен, спасибо. Хотите выпить? — Она протянула ему бутылку.
— С удовольствием.
— А где Флер? — спросила Хлоя.
— Наверху. Она очень переживает и во всем обвиняет себя. Я убеждал Флер, что она не виновата, но ничего не достиг. Вам тоже не стоит винить себя, — добавил он.
— Рубен, не надо об этом. Ведь вы почти ничего не знаете о нашей семье.
— Хорошо. Если хотите, я уйду.
— Нет, останьтесь.
— По-моему, вы замечательная женщина, — сказал Рубен и погрузился в чтение какого-то журнала.
На Хлою обрушились все заботы, связанные с организацией похорон. Это действительно отвлекло ее от тяжелых мыслей. Она решила, что похороны должны состояться в Лондоне, где все смогут проститься с Пирсом.
— Это последнее, что я могу для него сделать, — сказала она Джо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91