Я считал, что, поскольку Эрминда дома, камеры отключены! Господи, если бы не она…
Внезапно силы оставили Сэма. Ему не хотелось продолжать разговор, обсуждать, что произошло и почему, вспоминать историю семейной жизни с Минит, особенно в присутствии незнакомого человека. Их взаимоотношения Бигнера не касались.
Детектив похлопал по кассете ладонью.
– Мне пора, – сообщил он. – Вы сами отправите мисс Гомес домой, или попросить полицейских отвезти ее?
– О ней не беспокойтесь, – проговорил Сэм. – Я сам отвезу ее.
Он проводил полицейских до двери, а затем поспешил в кабинет рядом с кухней. Ему не терпелось позвонить Леони.
Пальцы Сэма так дрожали, что он трижды ошибся, набирая номер. В ожидании ответа он перебирал почту, лежащую на столе. Уже много дней подряд он складывал ее в стопку, не просматривая. Счета, рекламные листовки, каталоги, журналы, опять каталоги, несколько писем.
– Да? – Леони наконец взяла трубку.
– Это я.
– О Господи! – выдохнула она. – Я чуть не сошла с ума от беспокойства. С тобой все в порядке?
– И да, и нет, – откликнулся Сэм. – Здесь только что побывали полицейские. Наконец-то.
– И что же? – настороженно спросила Леони.
– Ты не поверишь, – начал Сэм. – Минит покончила жизнь самоубийством.
– Что?! – воскликнула Леони. – Откуда ты знаешь, Сэм?
Он рассказал ей про видеокассету.
– И как я раньше не догадался проверить камеры? – сокрушался он. – Если бы ты знала, как я ненавидел здешнюю никчемную систему сигнализации! До сих пор я старался ее не замечать.
– По-моему, ты подавлен, – заметила Леони. – Еще бы, узнать, что Минит была так несчастна, что решилась на самоубийство!
– Да, – признался Сэм. – Это не укладывается у меня в голове…
– Но я надеюсь, что теперь ты испытал облегчение, – продолжала Леони. – Теперь с тебя сняты все подозрения.
– Это верно, – подтвердил Сэм. – И слава Богу! И все-таки я не понимаю, почему Минит утопилась. Ничего не понимаю. Я ни за что бы не поверил, что Минит способна совершить самоубийство. Она не из таких людей.
– Ты прав, она не из таких.
– Да, она всегда отличалась силой духа, – убежденно заявил Сэм. – Она не сдавалась без борьбы. – Он помедлил, роясь в почте. – Я не знаю, что и думать, Леони, – наконец признался он. – Своим спасением я обязан Эрминде, да благословит ее Бог. Несмотря на досаду и ненависть к Минит, она догадалась включить систему сигнализации перед уходом.
– Она возвращается в Нью-Йорк или остается с тобой? – спросила Леони.
– Пока не знаю. Надо поговорить с ней. Пожалуй, так я и сделаю, а затем приеду к тебе.
– Отлично!
– Как продвигается работа? – осведомился Сэм. – Рабочие не бездельничают?
– Напротив – трудятся не покладая рук, – сообщила Леони. – По моим подсчетам, нам потребуется всего одна неделя или чуть больше. Покраска стен почти закончена, кое-где уже наклеены обои. Сейчас здесь мисс Миллер – примеряет занавески и покрывала, а я помогаю ей. А еще я стараюсь убирать за всеми остальными как можно быстрее и держу все окна и двери открытыми, чтобы выветрилась вонь полиуретана. Она омерзительна!
Сэм рассмеялся:
– Подожди, скоро краска высохнет и перестанет пахнуть. Надо лишь проветривать дом, чтобы никому не стало плохо.
– Непременно, – пообещала Леони. – Значит, мы скоро увидимся?
– Да, только потерпи немного. И еще одно. Леони… я люблю тебя.
– И я люблю тебя, Сэм.
Сэм повесил трубку и начал запихивать каталоги и листовки в мусорную корзину, стоящую возле стола. Сложив счета в стопку, он бессмысленно уставился на них. Неожиданно его внимание привлекло письмо, адресованное ему, с пометкой «в собственные руки». Конверт был надписан от руки.
А это еще что такое? Разорвав конверт, Сэм обнаружил, что письмо написано на личном бланке манхэттенского доктора Натансона, лечащего врача Минит. Но с какой стати Натансон написал ему? Сэм недоуменно пожал плечами. Счета Натансон всегда присылал Минит.
Внезапно он понял, что перед ним вовсе не счет.
«Уважаемый мистер Николсон,
только небеспричинное беспокойство и, пожалуй, медицинская этика заставили меня сообщить вам о состоянии здоровья вашей жены, Минит Ван Вехтен-Николсон, несмотря на ее просьбу ни при каких обстоятельствах не извещать вас о последнем диагнозе.
После долгих и тягостных размышлений я решил все-таки сообщить вам горестное известие о том, что у Минит обнаружена злокачественная опухоль позвоночника. Ей осталось жить не более шести месяцев плюс-минус несколько недель.
С точки зрения медицины…»
Сэм продолжал читать, листок бумаги дрожал в его руках. Дочитав письмо, он застыл неподвижно, ошеломленный известием. Тысячи вопросов роились у него в голове, и в то же время тайна смерти Минит – ее самоубийства, напомнил себе Сэм – наконец разрешилась.
Его сердце переполняла горечь. Какими бы сложными ни были их взаимоотношения, Сэм не мог избавиться от мысли, что судьба слишком жестоко обошлась с прекрасной богатой наследницей Минит Ван Вехтен. Автомобильная катастрофа, увечье, неудачный брак и в довершение всего рак позвоночника. Хуже и быть не могло.
Это несправедливо, думал Сэм. Какая вопиющая несправедливость!
Вдруг он вздрогнул. Неужто после всего, что случилось, он сможет жить? Или воспоминания последних лет будут преследовать его до самой смерти?
Глаза Сэма увлажнились. Неужели и Леони он принесет только горе?
Глава 26
Красный, золотистый, розовый, оранжевый, лиловый, лимонный…
Словно павлин, распустивший роскошный хвост, долина блистала фейерверком красок. С каждым днем к нему добавлялись новые оттенки, радуя глаз своим великолепием. К моменту кульминации этого изумительного зрелища воздух значительно похолодал. Зима была не за горами.
Свет – тот самый свет, который притягивал в эту долину уже не первое поколение художников, – стал особенно ясным и чистым, благодаря ему ландшафт выглядел безупречно отреставрированным полотном, уцелевшим, несмотря на летнюю духоту и влажность.
Наступило время сбора яблок, ветви деревьев поникли, отягощенные сочными плодами, воздух пропитал сладкий, кружащий голову аромат. Налитые тыквы безмолвно ждали, где завершится их существование – на праздничном столе или на передней веранде дома.
Леони закончила накрывать стол в увитом листвой бельведере – этот пикник для себя и Сэма она задумала еще несколько недель назад. Остановившись и подбоченившись, она оглядела свои владения. Дом величественно возвышался перед ней во всей обновленной красе, словно редкостный драгоценный камень в идеально подобранной оправе.
Рай, думала Леони, настоящий рай в своем осеннем великолепии. Уже в который раз восхитившись красотой дома и сада, Леони задумалась, не стоит ли ей осесть здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Внезапно силы оставили Сэма. Ему не хотелось продолжать разговор, обсуждать, что произошло и почему, вспоминать историю семейной жизни с Минит, особенно в присутствии незнакомого человека. Их взаимоотношения Бигнера не касались.
Детектив похлопал по кассете ладонью.
– Мне пора, – сообщил он. – Вы сами отправите мисс Гомес домой, или попросить полицейских отвезти ее?
– О ней не беспокойтесь, – проговорил Сэм. – Я сам отвезу ее.
Он проводил полицейских до двери, а затем поспешил в кабинет рядом с кухней. Ему не терпелось позвонить Леони.
Пальцы Сэма так дрожали, что он трижды ошибся, набирая номер. В ожидании ответа он перебирал почту, лежащую на столе. Уже много дней подряд он складывал ее в стопку, не просматривая. Счета, рекламные листовки, каталоги, журналы, опять каталоги, несколько писем.
– Да? – Леони наконец взяла трубку.
– Это я.
– О Господи! – выдохнула она. – Я чуть не сошла с ума от беспокойства. С тобой все в порядке?
– И да, и нет, – откликнулся Сэм. – Здесь только что побывали полицейские. Наконец-то.
– И что же? – настороженно спросила Леони.
– Ты не поверишь, – начал Сэм. – Минит покончила жизнь самоубийством.
– Что?! – воскликнула Леони. – Откуда ты знаешь, Сэм?
Он рассказал ей про видеокассету.
– И как я раньше не догадался проверить камеры? – сокрушался он. – Если бы ты знала, как я ненавидел здешнюю никчемную систему сигнализации! До сих пор я старался ее не замечать.
– По-моему, ты подавлен, – заметила Леони. – Еще бы, узнать, что Минит была так несчастна, что решилась на самоубийство!
– Да, – признался Сэм. – Это не укладывается у меня в голове…
– Но я надеюсь, что теперь ты испытал облегчение, – продолжала Леони. – Теперь с тебя сняты все подозрения.
– Это верно, – подтвердил Сэм. – И слава Богу! И все-таки я не понимаю, почему Минит утопилась. Ничего не понимаю. Я ни за что бы не поверил, что Минит способна совершить самоубийство. Она не из таких людей.
– Ты прав, она не из таких.
– Да, она всегда отличалась силой духа, – убежденно заявил Сэм. – Она не сдавалась без борьбы. – Он помедлил, роясь в почте. – Я не знаю, что и думать, Леони, – наконец признался он. – Своим спасением я обязан Эрминде, да благословит ее Бог. Несмотря на досаду и ненависть к Минит, она догадалась включить систему сигнализации перед уходом.
– Она возвращается в Нью-Йорк или остается с тобой? – спросила Леони.
– Пока не знаю. Надо поговорить с ней. Пожалуй, так я и сделаю, а затем приеду к тебе.
– Отлично!
– Как продвигается работа? – осведомился Сэм. – Рабочие не бездельничают?
– Напротив – трудятся не покладая рук, – сообщила Леони. – По моим подсчетам, нам потребуется всего одна неделя или чуть больше. Покраска стен почти закончена, кое-где уже наклеены обои. Сейчас здесь мисс Миллер – примеряет занавески и покрывала, а я помогаю ей. А еще я стараюсь убирать за всеми остальными как можно быстрее и держу все окна и двери открытыми, чтобы выветрилась вонь полиуретана. Она омерзительна!
Сэм рассмеялся:
– Подожди, скоро краска высохнет и перестанет пахнуть. Надо лишь проветривать дом, чтобы никому не стало плохо.
– Непременно, – пообещала Леони. – Значит, мы скоро увидимся?
– Да, только потерпи немного. И еще одно. Леони… я люблю тебя.
– И я люблю тебя, Сэм.
Сэм повесил трубку и начал запихивать каталоги и листовки в мусорную корзину, стоящую возле стола. Сложив счета в стопку, он бессмысленно уставился на них. Неожиданно его внимание привлекло письмо, адресованное ему, с пометкой «в собственные руки». Конверт был надписан от руки.
А это еще что такое? Разорвав конверт, Сэм обнаружил, что письмо написано на личном бланке манхэттенского доктора Натансона, лечащего врача Минит. Но с какой стати Натансон написал ему? Сэм недоуменно пожал плечами. Счета Натансон всегда присылал Минит.
Внезапно он понял, что перед ним вовсе не счет.
«Уважаемый мистер Николсон,
только небеспричинное беспокойство и, пожалуй, медицинская этика заставили меня сообщить вам о состоянии здоровья вашей жены, Минит Ван Вехтен-Николсон, несмотря на ее просьбу ни при каких обстоятельствах не извещать вас о последнем диагнозе.
После долгих и тягостных размышлений я решил все-таки сообщить вам горестное известие о том, что у Минит обнаружена злокачественная опухоль позвоночника. Ей осталось жить не более шести месяцев плюс-минус несколько недель.
С точки зрения медицины…»
Сэм продолжал читать, листок бумаги дрожал в его руках. Дочитав письмо, он застыл неподвижно, ошеломленный известием. Тысячи вопросов роились у него в голове, и в то же время тайна смерти Минит – ее самоубийства, напомнил себе Сэм – наконец разрешилась.
Его сердце переполняла горечь. Какими бы сложными ни были их взаимоотношения, Сэм не мог избавиться от мысли, что судьба слишком жестоко обошлась с прекрасной богатой наследницей Минит Ван Вехтен. Автомобильная катастрофа, увечье, неудачный брак и в довершение всего рак позвоночника. Хуже и быть не могло.
Это несправедливо, думал Сэм. Какая вопиющая несправедливость!
Вдруг он вздрогнул. Неужто после всего, что случилось, он сможет жить? Или воспоминания последних лет будут преследовать его до самой смерти?
Глаза Сэма увлажнились. Неужели и Леони он принесет только горе?
Глава 26
Красный, золотистый, розовый, оранжевый, лиловый, лимонный…
Словно павлин, распустивший роскошный хвост, долина блистала фейерверком красок. С каждым днем к нему добавлялись новые оттенки, радуя глаз своим великолепием. К моменту кульминации этого изумительного зрелища воздух значительно похолодал. Зима была не за горами.
Свет – тот самый свет, который притягивал в эту долину уже не первое поколение художников, – стал особенно ясным и чистым, благодаря ему ландшафт выглядел безупречно отреставрированным полотном, уцелевшим, несмотря на летнюю духоту и влажность.
Наступило время сбора яблок, ветви деревьев поникли, отягощенные сочными плодами, воздух пропитал сладкий, кружащий голову аромат. Налитые тыквы безмолвно ждали, где завершится их существование – на праздничном столе или на передней веранде дома.
Леони закончила накрывать стол в увитом листвой бельведере – этот пикник для себя и Сэма она задумала еще несколько недель назад. Остановившись и подбоченившись, она оглядела свои владения. Дом величественно возвышался перед ней во всей обновленной красе, словно редкостный драгоценный камень в идеально подобранной оправе.
Рай, думала Леони, настоящий рай в своем осеннем великолепии. Уже в который раз восхитившись красотой дома и сада, Леони задумалась, не стоит ли ей осесть здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68