Фишка старательно прошерстил книжку Ордовика, выискивая все, что может пригодиться.
Круг внутри эллипса на медальоне представлял собой планету, которая была окружена завитком фосфоресцентного багрового пара. Такой медальон означал, что носивший его имеет непосредственное отношение к планете Тоут и является одним из членов касты жрецов-неотоутиков. Значит, жрецы уже начали охоту за теми, кто пока только мыслил покуситься на их сокровище? Или ему просто подкинули медальон, чтобы сбить со следа?
Время, как гласила древняя максима, покажет.
Затем Фишка поискал в библиотеке информацию о Соле Три, планете, с которой он был совершенно незнаком. Он узнал, что планета по форме представляет собой слегка сплющенный сфероид средних размеров, с атмосферой, в основе содержащей кислород, и силой притяжения ровно в одну единицу гравитации. Местный народ считался очень древним, хотя несколько отсталым в смысле технологий. Когда-то Сол Три назывался Землей – вот уж самомнение, ничего не скажешь. В те времена аборигены еще наивно размышляли над вопросом «Одиноки ли мы во Вселенной?», всерьез полагая себя пупом мира.
Международным планетарным языком был португальский. Ознакомившись с ним, Фишка поморщился: какое грубое варварское наречие. Ни в какое сравнение не шло с языком его предков, языком, способным к передаче на дальние и близкие расстояния, языком, который можно было не только петь, но и свистеть, благодаря множеству гласных – около 350, передающих все смысловые оттенки разговора. Но ничего не попишешь, придется учить еще один, ненужный ему, в общем-то, язык. Он подошел к переборке корабля и погрузил в нее ключ. Створка распахнулась: несведущий принял бы это за потайной сейф, но на самом деле там скрывалась гипнопедия – устройство для ускоренного обучения во сне. Набрав код нужного предмета, он опустился в кресло и под мягкое гудение гипнопедии погрузился в сон. Не прошло и часа, как Фишка проснулся португальцем. За это время он отдохнул, набрался сил, а также заодно выучил разговорный язык и нахватался разных сведений о культуре этой страны.
Когда Фишка проснулся, корабль уже вынырнул из пространства математического парадокса, в котором он путешествовал на сверхсветовой скорости. Со слабой головной болью и легким недомоганием Фишка смотрел на планету, которая расплылась перед ним размазанным облаком грязи, перемешанной с чем-то голубым.
Но это же смешно – всего один спутник! И эти люди считали себя центром Вселенной!
Корабль стал спиралями заходить в плотную атмосферу планеты. Где-то на полпути он завис, дожидаясь, пока планета повернется к нему своим материком под названием Южная Америка. И тогда он сел в Бразилии – мировой столице.
Теперь срочно на поиски Дугана Мотли! Фишка надеялся, что это не займет много времени. Поймав воздушное такси – поскольку скользящих самодвижущихся тротуаров здесь не было, он пустился в путь. «Интересно, почему Дуган Мотли из всех планет цивилизованной галактики выбрал именно эту, отсталую и застойную – настоящее болото устаревших технологий», – размышлял он по дороге.
Здесь все было незыблемо, наверное, с самого начала времен. Таксист хмуро изучал Фишку в зеркало заднего вида. Как только он понял, что перед ним инопланетный турист с набитым кошельком и пустой головой, скитающийся по галактике в поисках развлечений, настроение таксиста заметно улучшилось: он стал более разговорчив. Судя по этому образчику земной расы, земляне были маленьким, смуглолицым, длинноносым народцем, с быстрыми глазами, так и норовящим стырить, что плохо лежит. И, судя по ухваткам, питали нескрываемую враждебную зависть ко всей остальной богатой и цивилизованной галактике. Пока маленькое аэротакси, брызгая турбинами, продиралось сквозь серые моросящие облака, Фишка от нечего делать праздно размышлял о том, как давно Галактические Имперские Силы открыли этот сектор галактики цивилизованному миру и, стало быть, воздействию более развитой культуры. Из разговора с шофером Фишка почерпнул информацию, что крестовый поход на так называемую «Землю» начался в 1968 году, в соответствии с местным календарем. Речь водителя была пересыпана колючими эпитетами, адресованными как местным политикам, так и зарубежным колонизаторам. Фишка понял, что 1968 год был зарей земной цивилизации. За прошедшие с того времени тысячелетия земляне с трудом смогли удержаться на прежнем уровне технологий, не говоря уже об улучшениях. Например, аэротакси было явно музейным экспонатом, с допотопным ядерным реактором, занимавшим целый кубический фут! Неслыханная громоздкость аппарата вызывала у него смех и серьезные опасения за свою жизнь. Конечно, рухни такая колымага с небес, он бы нашел, как выкрутиться из положения. «Но все равно, – понял Фишка, – в этом пещерном мирке надо быть все время настороже».
Волочась над облаками со скоростью всего 500 жалких миль в час, таксомотор пролетел над столицей Бразилия, где сбросил высоту над кварталами пригорода. Не успел Фишка выкурить вторую сигару, как под ними потянулись крыши домов, такие же забавные и старинные дома-биотермосы, в которых искусственно поддерживался так называемый «североамериканский» климат. Перед каждым биодомом был посажен вяз, а на крыше располагался гараж на два вертолета. Теперь они пролетали над фешенебельной окраиной Матту Гроссу.
Чем дальше они летели, тем бодрее стучал счетчик такси, и тем более утешительную сумму ожидал увидеть таксист в качестве чаевых. Поэтому «бразилианец» становился все более приветливым и словоохотливым. Он оттаял до того, что стал указывать на местные достопримечательности, над которыми они пролетали: дельту реки Ориноко, Национальный парк Бласко Ибаньеса и полную копию Потерянного города «Зет», который местный народный герой, именуемый «полковником Фосетом», искал, когда встретил ужасную и загадочную смерть, пропав бесследно в затопленных амазонских джунглях, великих и непроходимых. Теперь там, где были ил и вода, бесконечные топи лесов, возвышались кварталы пригородов, словно солдаты, ряд за рядом, в своем примитивном убожестве одинаковых мундиров.
«Вот он, прогресс!», – подумал Фишка не без иронии.
Глава 24
Дом под номером 107 на Авенида-сан-Мигель оказался роскошным особняком, чьи величавые очертания носили благородную патину аристократической колониальной культуры. Это было изготовленное заводским методом сборное строение из жидкого формопластика пастельных тонов в стиле, ностальгически напомнившем Фишке о том времени, когда он гостил в детстве на ферме бабушки. Изящный особняк, который можно было назвать дворцом или палаццо, возвышался над пышным цветущим парком с крохотными извилистыми дорожками между подобными же почти сказочными строениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Круг внутри эллипса на медальоне представлял собой планету, которая была окружена завитком фосфоресцентного багрового пара. Такой медальон означал, что носивший его имеет непосредственное отношение к планете Тоут и является одним из членов касты жрецов-неотоутиков. Значит, жрецы уже начали охоту за теми, кто пока только мыслил покуситься на их сокровище? Или ему просто подкинули медальон, чтобы сбить со следа?
Время, как гласила древняя максима, покажет.
Затем Фишка поискал в библиотеке информацию о Соле Три, планете, с которой он был совершенно незнаком. Он узнал, что планета по форме представляет собой слегка сплющенный сфероид средних размеров, с атмосферой, в основе содержащей кислород, и силой притяжения ровно в одну единицу гравитации. Местный народ считался очень древним, хотя несколько отсталым в смысле технологий. Когда-то Сол Три назывался Землей – вот уж самомнение, ничего не скажешь. В те времена аборигены еще наивно размышляли над вопросом «Одиноки ли мы во Вселенной?», всерьез полагая себя пупом мира.
Международным планетарным языком был португальский. Ознакомившись с ним, Фишка поморщился: какое грубое варварское наречие. Ни в какое сравнение не шло с языком его предков, языком, способным к передаче на дальние и близкие расстояния, языком, который можно было не только петь, но и свистеть, благодаря множеству гласных – около 350, передающих все смысловые оттенки разговора. Но ничего не попишешь, придется учить еще один, ненужный ему, в общем-то, язык. Он подошел к переборке корабля и погрузил в нее ключ. Створка распахнулась: несведущий принял бы это за потайной сейф, но на самом деле там скрывалась гипнопедия – устройство для ускоренного обучения во сне. Набрав код нужного предмета, он опустился в кресло и под мягкое гудение гипнопедии погрузился в сон. Не прошло и часа, как Фишка проснулся португальцем. За это время он отдохнул, набрался сил, а также заодно выучил разговорный язык и нахватался разных сведений о культуре этой страны.
Когда Фишка проснулся, корабль уже вынырнул из пространства математического парадокса, в котором он путешествовал на сверхсветовой скорости. Со слабой головной болью и легким недомоганием Фишка смотрел на планету, которая расплылась перед ним размазанным облаком грязи, перемешанной с чем-то голубым.
Но это же смешно – всего один спутник! И эти люди считали себя центром Вселенной!
Корабль стал спиралями заходить в плотную атмосферу планеты. Где-то на полпути он завис, дожидаясь, пока планета повернется к нему своим материком под названием Южная Америка. И тогда он сел в Бразилии – мировой столице.
Теперь срочно на поиски Дугана Мотли! Фишка надеялся, что это не займет много времени. Поймав воздушное такси – поскольку скользящих самодвижущихся тротуаров здесь не было, он пустился в путь. «Интересно, почему Дуган Мотли из всех планет цивилизованной галактики выбрал именно эту, отсталую и застойную – настоящее болото устаревших технологий», – размышлял он по дороге.
Здесь все было незыблемо, наверное, с самого начала времен. Таксист хмуро изучал Фишку в зеркало заднего вида. Как только он понял, что перед ним инопланетный турист с набитым кошельком и пустой головой, скитающийся по галактике в поисках развлечений, настроение таксиста заметно улучшилось: он стал более разговорчив. Судя по этому образчику земной расы, земляне были маленьким, смуглолицым, длинноносым народцем, с быстрыми глазами, так и норовящим стырить, что плохо лежит. И, судя по ухваткам, питали нескрываемую враждебную зависть ко всей остальной богатой и цивилизованной галактике. Пока маленькое аэротакси, брызгая турбинами, продиралось сквозь серые моросящие облака, Фишка от нечего делать праздно размышлял о том, как давно Галактические Имперские Силы открыли этот сектор галактики цивилизованному миру и, стало быть, воздействию более развитой культуры. Из разговора с шофером Фишка почерпнул информацию, что крестовый поход на так называемую «Землю» начался в 1968 году, в соответствии с местным календарем. Речь водителя была пересыпана колючими эпитетами, адресованными как местным политикам, так и зарубежным колонизаторам. Фишка понял, что 1968 год был зарей земной цивилизации. За прошедшие с того времени тысячелетия земляне с трудом смогли удержаться на прежнем уровне технологий, не говоря уже об улучшениях. Например, аэротакси было явно музейным экспонатом, с допотопным ядерным реактором, занимавшим целый кубический фут! Неслыханная громоздкость аппарата вызывала у него смех и серьезные опасения за свою жизнь. Конечно, рухни такая колымага с небес, он бы нашел, как выкрутиться из положения. «Но все равно, – понял Фишка, – в этом пещерном мирке надо быть все время настороже».
Волочась над облаками со скоростью всего 500 жалких миль в час, таксомотор пролетел над столицей Бразилия, где сбросил высоту над кварталами пригорода. Не успел Фишка выкурить вторую сигару, как под ними потянулись крыши домов, такие же забавные и старинные дома-биотермосы, в которых искусственно поддерживался так называемый «североамериканский» климат. Перед каждым биодомом был посажен вяз, а на крыше располагался гараж на два вертолета. Теперь они пролетали над фешенебельной окраиной Матту Гроссу.
Чем дальше они летели, тем бодрее стучал счетчик такси, и тем более утешительную сумму ожидал увидеть таксист в качестве чаевых. Поэтому «бразилианец» становился все более приветливым и словоохотливым. Он оттаял до того, что стал указывать на местные достопримечательности, над которыми они пролетали: дельту реки Ориноко, Национальный парк Бласко Ибаньеса и полную копию Потерянного города «Зет», который местный народный герой, именуемый «полковником Фосетом», искал, когда встретил ужасную и загадочную смерть, пропав бесследно в затопленных амазонских джунглях, великих и непроходимых. Теперь там, где были ил и вода, бесконечные топи лесов, возвышались кварталы пригородов, словно солдаты, ряд за рядом, в своем примитивном убожестве одинаковых мундиров.
«Вот он, прогресс!», – подумал Фишка не без иронии.
Глава 24
Дом под номером 107 на Авенида-сан-Мигель оказался роскошным особняком, чьи величавые очертания носили благородную патину аристократической колониальной культуры. Это было изготовленное заводским методом сборное строение из жидкого формопластика пастельных тонов в стиле, ностальгически напомнившем Фишке о том времени, когда он гостил в детстве на ферме бабушки. Изящный особняк, который можно было назвать дворцом или палаццо, возвышался над пышным цветущим парком с крохотными извилистыми дорожками между подобными же почти сказочными строениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25