Разрушено энергией поля. — В его голосе нарастало смущение. — Я не понимаю этого. Не знаю, почему этот убийственный прибор сделан таким. Ганелон…
Бронзовый гигант покачал головой.
— Не думай об этом, мой старый друг. Моя жизнь не важна. Если таким образом я смогу выполнить свою задачу, так тому и быть. В конце концов, я был рожден именно для этого.
Больше говорить было не о чем. Все трое поднялись на верхние уровни, чтобы дождаться приближения ночи и конца эпохи Падающей Луны.
Наступила последняя совместная трапеза трех путешественников. Все молчали. Каждый ясно понимал, что никогда больше в этом мире они не соберутся за ужином вместе. Потом они стали печально переговариваться, вспоминал совместные приключения, опасности, через которые пришлось пройти, удачи, которые им выпадали. Оба мужчины были внимательны к Арзиле. Ганелон, испытывающий смутные сожаления по поводу своего резкого обращения с девушкой накануне, ласково обращался к ней, стараясь втянуть ее в разговор. Но амазонка казалась замкнутой, полностью погруженной в свои мысли. На все попытки гиганта заговорить с ней она давала краткие ответы и, похоже, изо всех сил стремилась вообще избежать каких-либо разговоров. Зелобион печально улыбнулся: Арзила стремилась отгородиться от объекта своей безнадежной страсти. Только в самом конце ужина девушка вдруг сделала неожиданный жест внимания по отношению к Ганелону: протянув ему кубок с превосходным виноградным вином, она мягко попросила исполина выпить с ней в память о прежних днях. Он с радостью согласился, и ее нежный взгляд так и не отрывался от его лица, пока они осушали кубки.
Затем все разошлись по своим апартаментам, чтобы дождаться восхода Луны, отдохнуть и подготовиться к последнему суровому испытанию. Ганелон упал на свое ложе и вытянулся на мягких подушках. Вообще-то он хотел привести в порядок оружие перед последней битвой. Но его охватила непонятная сонливость. Было довольно глупо, точно зная, что скоро уснешь вечным сном, тратить последние оставшиеся часы жизни на дремоту. Но он ничего не мог поделать с собой и уснул, уверенный, что Зелобион и Арзила разбудят его вовремя. Темнота окутала Ганелона, и он поплыл куда то в неведомые края через туманные лабиринты снов…
Кто-то яростно тряс Ганелона, но он этого не чувствовал. Откуда-то очень издалека доносился голос, выкрикивающий его имя. Исполин вытянул руку и попытался отмахнуться от далекого голоса… и вдруг почувствовал жалящий укус. Неизвестное вещество забурлило в его венах, ускоряя метаболизм, увеличивая количество адреналина. Среброкудрый гигант начал неуверенно просыпаться и наконец смог разглядеть бледное, горестное лицо наклонившегося над ним старого мага. Рука Зелобиона изо всех сил хлестала воина по щекам. Когда туман сна понемногу рассеялся, Ганелон попытался встать. Но сразу это ему не удалось: конечности бы ли словно налиты свинцом, а мозг, казалось, окутался толстым слоем ваты. Гигант попытался сосредоточится на том, что кричит ему Зелобион, но все никак не мог собрать слова воедино. Они то приближались, то снова ускользали от него.
— …должен был узнать ее сразу! Чаша! Чаша, которую Хоприг использовал, чтобы отравить тебя.
Но слова, будто бы уже ставшие понятными, вдруг вновь куда-то уплыли, и Ганелон продолжал лежать в оцепенении, глядя в лицо старика, который безжалостно тряс его. Но вот слова вернулись в его сознание…
— …говорил ей, что после первой дозы вырабатывается иммунитет… она забрала чашу и снова использовала ее, зная, что тебя это не убьет… Ты должен проснуться, просыпайся! Арзила взяла ((ловушку))! Она заперла нас здесь и пошла с ней на площадь! Вставай! Помоги мне! Она погибнет, если использует ловушку!
Внезапно все слова обрели смысл. Ледяной ужас охватил отравленного, полусонного гиганта. Ганелон сразу же проснулся окончательно и, шатаясь, встал на ноги. Комната кружилась вокруг него. Чтобы не упасть, исполину пришлось опереться на плечо мага. Свет вдруг сменился мраком. Неизвестно как он обнаружил себя стоящим перед дверью, ведущей в соседний зал. Амазонка заперла ее, но ужас, отчаяние и ярость Ганелона были столь сильны, что никакое препятствие не могло остановить его. Мощными ударами он разбил металлические панели, И, хотя руки его покрылись кровью, он даже не почувствовал боли. Он что-то все время кричал, какое-то имя, ее имя, но не слышал своего голоса. Потом снова вспыхнул свет, и тьма отступила. Ганелон не знал, сколько прошло времени. Возможно, он терял сознание. Если и так, то лишь ярость была той движущей силой, которая поддерживала гиганта. Сейчас они с Зелобионом находились уже за стенами дворца. Огромная, окруженная пилонами площадь лежала перед ними в холодном свете Падающей Луны. Исполин спотыкаясь брел вперед на подгибающихся ногах, которые, казалось, двигались сами по себе, независимо от его воли. Он снова громко звал Арзилу, но не слышал собственного голоса. Зелобион хлопал его по широкому плечу, куда-то показывая и тоже что-то крича. Ганелон с трудом поднял тяжелые веки и попытался проследить взглядом за рукой старого мага.
В нескольких сотнях футов от них, в самом центре просторной площади стояла Арзила. У ее ног лежал маленький прибор из сверкающего металла, а руки девушки были заняты настройкой длинной антенны, конец которой теперь направлял строго в центр гигантского диска Луны.
Спотыкаясь, Гаяелон двинулся вперед и попытался бежать. Но ноги не слушались его, они были подобны двум колоннам из мягкой глины. Гигант пошатнулся и упал, растянувшись во весь рост на блестящей мостовой. Зелобион склонился над ним. Он дергал его, пытаясь вновь поднять на ноги, и кричал:
— Ловушка включена! Она включила ее!.. Арзила! Остановись!
С огромным усилием гигант встал на колени. Вокруг бушевал ветер.
Внезапно антенна засветилась, окружив прибор холодным серебристым сиянием. Девушка стояла спиной к своим спутникам, словно темная статуя, четкий силуэт которой вырисовывался на фоне сияющего круга серебристых искр. В мощном последнем крике исполина слились отчаяние и ужас:
— Арзила!!!
И в следующее мгновение девушка скрылась из виду. Серебряный свет озарил всю округу, ослепляя мага и воина. В самом центре площади вырос столб сияющего пламени, подобный дереву, ветви которого тянутся прямо к звездам. Прикрыв глаза рукой, Зелобион запрокинул голову и смотрел, как столб нестерпимо яркого серебристого света исходил от земли, пронзая пространство. Этот мощный луч горящего света вытягивался и вытягивался на сотни, потом на тысячи миль. Площадь содрогалась у них под ногами. Плиты мостовой выгибались и выскакивали из своих гнезд. Пилоны повалились один за другим, как подрубленные дубы — так сильна оказалась вибрация тета-магнитного поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Бронзовый гигант покачал головой.
— Не думай об этом, мой старый друг. Моя жизнь не важна. Если таким образом я смогу выполнить свою задачу, так тому и быть. В конце концов, я был рожден именно для этого.
Больше говорить было не о чем. Все трое поднялись на верхние уровни, чтобы дождаться приближения ночи и конца эпохи Падающей Луны.
Наступила последняя совместная трапеза трех путешественников. Все молчали. Каждый ясно понимал, что никогда больше в этом мире они не соберутся за ужином вместе. Потом они стали печально переговариваться, вспоминал совместные приключения, опасности, через которые пришлось пройти, удачи, которые им выпадали. Оба мужчины были внимательны к Арзиле. Ганелон, испытывающий смутные сожаления по поводу своего резкого обращения с девушкой накануне, ласково обращался к ней, стараясь втянуть ее в разговор. Но амазонка казалась замкнутой, полностью погруженной в свои мысли. На все попытки гиганта заговорить с ней она давала краткие ответы и, похоже, изо всех сил стремилась вообще избежать каких-либо разговоров. Зелобион печально улыбнулся: Арзила стремилась отгородиться от объекта своей безнадежной страсти. Только в самом конце ужина девушка вдруг сделала неожиданный жест внимания по отношению к Ганелону: протянув ему кубок с превосходным виноградным вином, она мягко попросила исполина выпить с ней в память о прежних днях. Он с радостью согласился, и ее нежный взгляд так и не отрывался от его лица, пока они осушали кубки.
Затем все разошлись по своим апартаментам, чтобы дождаться восхода Луны, отдохнуть и подготовиться к последнему суровому испытанию. Ганелон упал на свое ложе и вытянулся на мягких подушках. Вообще-то он хотел привести в порядок оружие перед последней битвой. Но его охватила непонятная сонливость. Было довольно глупо, точно зная, что скоро уснешь вечным сном, тратить последние оставшиеся часы жизни на дремоту. Но он ничего не мог поделать с собой и уснул, уверенный, что Зелобион и Арзила разбудят его вовремя. Темнота окутала Ганелона, и он поплыл куда то в неведомые края через туманные лабиринты снов…
Кто-то яростно тряс Ганелона, но он этого не чувствовал. Откуда-то очень издалека доносился голос, выкрикивающий его имя. Исполин вытянул руку и попытался отмахнуться от далекого голоса… и вдруг почувствовал жалящий укус. Неизвестное вещество забурлило в его венах, ускоряя метаболизм, увеличивая количество адреналина. Среброкудрый гигант начал неуверенно просыпаться и наконец смог разглядеть бледное, горестное лицо наклонившегося над ним старого мага. Рука Зелобиона изо всех сил хлестала воина по щекам. Когда туман сна понемногу рассеялся, Ганелон попытался встать. Но сразу это ему не удалось: конечности бы ли словно налиты свинцом, а мозг, казалось, окутался толстым слоем ваты. Гигант попытался сосредоточится на том, что кричит ему Зелобион, но все никак не мог собрать слова воедино. Они то приближались, то снова ускользали от него.
— …должен был узнать ее сразу! Чаша! Чаша, которую Хоприг использовал, чтобы отравить тебя.
Но слова, будто бы уже ставшие понятными, вдруг вновь куда-то уплыли, и Ганелон продолжал лежать в оцепенении, глядя в лицо старика, который безжалостно тряс его. Но вот слова вернулись в его сознание…
— …говорил ей, что после первой дозы вырабатывается иммунитет… она забрала чашу и снова использовала ее, зная, что тебя это не убьет… Ты должен проснуться, просыпайся! Арзила взяла ((ловушку))! Она заперла нас здесь и пошла с ней на площадь! Вставай! Помоги мне! Она погибнет, если использует ловушку!
Внезапно все слова обрели смысл. Ледяной ужас охватил отравленного, полусонного гиганта. Ганелон сразу же проснулся окончательно и, шатаясь, встал на ноги. Комната кружилась вокруг него. Чтобы не упасть, исполину пришлось опереться на плечо мага. Свет вдруг сменился мраком. Неизвестно как он обнаружил себя стоящим перед дверью, ведущей в соседний зал. Амазонка заперла ее, но ужас, отчаяние и ярость Ганелона были столь сильны, что никакое препятствие не могло остановить его. Мощными ударами он разбил металлические панели, И, хотя руки его покрылись кровью, он даже не почувствовал боли. Он что-то все время кричал, какое-то имя, ее имя, но не слышал своего голоса. Потом снова вспыхнул свет, и тьма отступила. Ганелон не знал, сколько прошло времени. Возможно, он терял сознание. Если и так, то лишь ярость была той движущей силой, которая поддерживала гиганта. Сейчас они с Зелобионом находились уже за стенами дворца. Огромная, окруженная пилонами площадь лежала перед ними в холодном свете Падающей Луны. Исполин спотыкаясь брел вперед на подгибающихся ногах, которые, казалось, двигались сами по себе, независимо от его воли. Он снова громко звал Арзилу, но не слышал собственного голоса. Зелобион хлопал его по широкому плечу, куда-то показывая и тоже что-то крича. Ганелон с трудом поднял тяжелые веки и попытался проследить взглядом за рукой старого мага.
В нескольких сотнях футов от них, в самом центре просторной площади стояла Арзила. У ее ног лежал маленький прибор из сверкающего металла, а руки девушки были заняты настройкой длинной антенны, конец которой теперь направлял строго в центр гигантского диска Луны.
Спотыкаясь, Гаяелон двинулся вперед и попытался бежать. Но ноги не слушались его, они были подобны двум колоннам из мягкой глины. Гигант пошатнулся и упал, растянувшись во весь рост на блестящей мостовой. Зелобион склонился над ним. Он дергал его, пытаясь вновь поднять на ноги, и кричал:
— Ловушка включена! Она включила ее!.. Арзила! Остановись!
С огромным усилием гигант встал на колени. Вокруг бушевал ветер.
Внезапно антенна засветилась, окружив прибор холодным серебристым сиянием. Девушка стояла спиной к своим спутникам, словно темная статуя, четкий силуэт которой вырисовывался на фоне сияющего круга серебристых искр. В мощном последнем крике исполина слились отчаяние и ужас:
— Арзила!!!
И в следующее мгновение девушка скрылась из виду. Серебряный свет озарил всю округу, ослепляя мага и воина. В самом центре площади вырос столб сияющего пламени, подобный дереву, ветви которого тянутся прямо к звездам. Прикрыв глаза рукой, Зелобион запрокинул голову и смотрел, как столб нестерпимо яркого серебристого света исходил от земли, пронзая пространство. Этот мощный луч горящего света вытягивался и вытягивался на сотни, потом на тысячи миль. Площадь содрогалась у них под ногами. Плиты мостовой выгибались и выскакивали из своих гнезд. Пилоны повалились один за другим, как подрубленные дубы — так сильна оказалась вибрация тета-магнитного поля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40