Главарь пиратов мог одолеть любого из своей команды, даже таких, как светловолосый гигант из Коданга Тангмар или девятифутовый синекожий кочевник Рогир. Все боялись и уважали его, и Чарн Товис сразу понял, что капитан «Ятагана» необычный человек.
Молодому воину из княжеского окружения и джасарку нелегко было привыкнуть к своей новой и такой странной жизни.
В первое же утро, как только они остались одни, Чарн Товис предупредил Тарта, чтобы тот следил за своими словами. Мальчику нужно было забыть о том, что он принц Патанги. Ни своими речами, ни поведением он не должен выдать себя. Для окружающих — он просто Тарн, юный рыбак из Зангабала.
Члены команды относились к спасенным по-дружески. Но пленники должны были очень много работать, а поскольку они не были знакомы с морским делом, то их неуклюжесть бросалась в глаза. Один из пиратов с особым удовольствием отпускал свои насмешки. Звали его Готар. Родом из Турдиса, злобный и неуправляемый, этот грубый негодяй часто затевал скандалы. В одном из морских сражений он потерял правую руку, но оставшейся культей действовал очень ловко. На культю была сделана специальная насадка, в гнездо которой пират мог вставлять различные предметы (на своем поясе он носил целый набор).
Иногда он использовал даже стальной крюк или лезвие пилы.
Худой, обветренный всеми ветрами старый Дурган и дружелюбный толстяк Блей предупредили Товиса, чтобы он остерегался дикого нрава Готара. Ведь тот был настоящим убийцей, от руки которого в драках и скандалах погибли девять человек. Все они были сражены наповал острым, как лезвие бритвы, крюком из арсенала разбойника.
— Как только увидишь, что Готар берется за крюк, берегись, — предупредил молодого воина Дурган, — это значит, он собирается кого-то убить.
Чарн Товис пообещал остерегаться зловещего Готара и велел Тарту держаться от страшного однорукого разбойника подальше. Однако это было легко сказать, но не сделать, так как Готар продолжал обидно насмехаться над беглецами. Молодой воин старался, как мог, выдерживая издевательства и грязную ругань, но когда увидел, что Готар позволяет себе так же обращаться и с мальчиком, он не выдержал.
Как-то Тарт занимался починкой снасти, а это дело требует большого терпения и ловкости рук. В какой-то момент мальчик запутал нить и испортил уже начатую работу. Это совершенно разъярило однорукого пирата. Изрыгая ругательства, он сбил Тарта с ног и уже взмахнул рукой, чтобы ударить его по лицу.
В два прыжка Чарн Товис пересек палубу и, словно тисками, схватил Готара за плечо, развернул его к себе и дважды ударил.
Первый удар был в живот, прямо под ребра. Второй, направленный снизу вверх, пришелся в челюсть. Голова пирата резко дернулась назад, его подбросило вверх на полдюйма, а затем он глухо ударился о перила.
На палубе все стихло. Толстый Блей вращал белками глаз, и только с языка Дургана сорвалось ругательство. Чарн Товис стоял наготове со сжатыми кулаками. Готар, красный от ярости, медленно поднялся на ноги, вытирая струйку крови, протянувшуюся из уголка рта. Глаза его пылали ненавистью. Костлявая рука скользнула к поясу, и в ней оказался огромный нож.
У Чарна все похолодело внутри, но он продолжал стоять, готовый защищаться даже голыми руками.
Вдруг на злобно рычащую фигуру Готара упала черная тень, и кнут, просвистев, ударил его по лицу. Кровь ручьем полилась из рассеченной кожи. Пират отшатнулся и встретил ледяной взгляд Барима Рыжебородого. Хлыст капитана скользнул по палубе, а его серые глаза были холодны, как арктический лед.
Наглец понял — пощады не будет.
— Я следил за тобой, Готар, — проревел Рыжебородый. — Теперь послушай-ка меня, ты, мерзкая собака. Если я еще раз увижу или услышу, что ты коснулся своими грязными лапами этого малыша, я вспорю своим кнутом тебе спину, так что ребра будут торчать наружу. Ты понял меня? А теперь отправляйся в свою конуру, мерзавец! Пошел вон!
Сказав это, капитан презрительно повернулся спиной к Готару, лицо которого побледнело от услышанных оскорблений.
Находившиеся на палубе матросы потупили глаза, и лишь Чарн Товис наблюдал за тем, что же произойдет дальше.
Как большая белая клешня, здоровая рука пирата ощупала пояс и выхватила крюк. Прежде чем Чарн успел опомниться, Готар прицепил крюк к культе. Сделав большой шаг вперед, он вскинул ее, чтобы всадить острый крюк в широкую спину Варима Рыжебородого.
Не раздумывая ни секунды, Товис бросился на Готара. Казалось, время замедлило свой бег. Схватив руку пирата, молодой воин попытался отвести ее в сторону. Страшное острие при этом скользнуло по его груди, оставляя ярко-красный след на бронзовом от загара теле. Чарн Товис задохнулся, почувствовав укус холодной стали. Мышцы на его плечах напряглись. Он резко опустил руку Готара вниз, а затем отвел назад. Крюк по самую рукоятку вошел пирату в живот. Тот побледнел, губы его дрожали, словно он пытался что-то сказать, на них показалась кровавая пена. Пират мешком свалился на палубу. Он так и умер с не произнесенным до конца ругательством на губах.
Чарн Товис почувствовал, что слабеет. Кровь хлестала из раны ручьем. Он покачнулся на онемевших ногах, и палуба закружилась перед глазами. Сильная рука Барима Рыжебородого обняла его за плечи. Капитан помог ему устроиться на куче парусины, а затем своим громовым голосом потребовал, чтобы принесли горячей воды и чистую одежду. Ловко и заботливо, как женщина, Барим промыл рану молодого воина и перевязал ее.
Рана оказалась неглубокой и должна была зажить быстро и без осложнений. Целый день Чарн Товис отдыхал на своей койке, но вскоре поднялся и начал бродить по кораблю. Он заметил, что отношение пиратов к нему и принцу резко изменилось.
Команда корабля не считала их больше чужаками: Товис и Тарт завоевали их дружбу.
Несмотря на свое кровавое ремесло, пираты оказались добрыми людьми. Не имеющие семьи, ведущие грубую, полную смертельной опасности жизнь, они были безгранично преданы капитану и рады выказать свою признательность Чарну Товису, который спас их главаря от предательского удара крюком в спину.
Пока молодой воин отдыхал и залечивал рану, используя свежий воздух, соленый морской ветер и пялящее солнце, старый Дурган, толстяк Блей и другие матросы приняли на себя заботу о Тарте и наперебой обучали мальчика взбираться на реи и держать равновесие.
Тангмар еще раньше стал другом Чарна Товиса и Тарта — с того момента, как бросился с борта «Ятагана» в синие воды залива и спас их. Теперь добродушный светловолосый гигант из Красных лесов Коданга обучал Тарта управлять кораблем, держать руль так, чтобы «Ятаган» стремительно двигался вперед, оставляя позади пенящийся след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Молодому воину из княжеского окружения и джасарку нелегко было привыкнуть к своей новой и такой странной жизни.
В первое же утро, как только они остались одни, Чарн Товис предупредил Тарта, чтобы тот следил за своими словами. Мальчику нужно было забыть о том, что он принц Патанги. Ни своими речами, ни поведением он не должен выдать себя. Для окружающих — он просто Тарн, юный рыбак из Зангабала.
Члены команды относились к спасенным по-дружески. Но пленники должны были очень много работать, а поскольку они не были знакомы с морским делом, то их неуклюжесть бросалась в глаза. Один из пиратов с особым удовольствием отпускал свои насмешки. Звали его Готар. Родом из Турдиса, злобный и неуправляемый, этот грубый негодяй часто затевал скандалы. В одном из морских сражений он потерял правую руку, но оставшейся культей действовал очень ловко. На культю была сделана специальная насадка, в гнездо которой пират мог вставлять различные предметы (на своем поясе он носил целый набор).
Иногда он использовал даже стальной крюк или лезвие пилы.
Худой, обветренный всеми ветрами старый Дурган и дружелюбный толстяк Блей предупредили Товиса, чтобы он остерегался дикого нрава Готара. Ведь тот был настоящим убийцей, от руки которого в драках и скандалах погибли девять человек. Все они были сражены наповал острым, как лезвие бритвы, крюком из арсенала разбойника.
— Как только увидишь, что Готар берется за крюк, берегись, — предупредил молодого воина Дурган, — это значит, он собирается кого-то убить.
Чарн Товис пообещал остерегаться зловещего Готара и велел Тарту держаться от страшного однорукого разбойника подальше. Однако это было легко сказать, но не сделать, так как Готар продолжал обидно насмехаться над беглецами. Молодой воин старался, как мог, выдерживая издевательства и грязную ругань, но когда увидел, что Готар позволяет себе так же обращаться и с мальчиком, он не выдержал.
Как-то Тарт занимался починкой снасти, а это дело требует большого терпения и ловкости рук. В какой-то момент мальчик запутал нить и испортил уже начатую работу. Это совершенно разъярило однорукого пирата. Изрыгая ругательства, он сбил Тарта с ног и уже взмахнул рукой, чтобы ударить его по лицу.
В два прыжка Чарн Товис пересек палубу и, словно тисками, схватил Готара за плечо, развернул его к себе и дважды ударил.
Первый удар был в живот, прямо под ребра. Второй, направленный снизу вверх, пришелся в челюсть. Голова пирата резко дернулась назад, его подбросило вверх на полдюйма, а затем он глухо ударился о перила.
На палубе все стихло. Толстый Блей вращал белками глаз, и только с языка Дургана сорвалось ругательство. Чарн Товис стоял наготове со сжатыми кулаками. Готар, красный от ярости, медленно поднялся на ноги, вытирая струйку крови, протянувшуюся из уголка рта. Глаза его пылали ненавистью. Костлявая рука скользнула к поясу, и в ней оказался огромный нож.
У Чарна все похолодело внутри, но он продолжал стоять, готовый защищаться даже голыми руками.
Вдруг на злобно рычащую фигуру Готара упала черная тень, и кнут, просвистев, ударил его по лицу. Кровь ручьем полилась из рассеченной кожи. Пират отшатнулся и встретил ледяной взгляд Барима Рыжебородого. Хлыст капитана скользнул по палубе, а его серые глаза были холодны, как арктический лед.
Наглец понял — пощады не будет.
— Я следил за тобой, Готар, — проревел Рыжебородый. — Теперь послушай-ка меня, ты, мерзкая собака. Если я еще раз увижу или услышу, что ты коснулся своими грязными лапами этого малыша, я вспорю своим кнутом тебе спину, так что ребра будут торчать наружу. Ты понял меня? А теперь отправляйся в свою конуру, мерзавец! Пошел вон!
Сказав это, капитан презрительно повернулся спиной к Готару, лицо которого побледнело от услышанных оскорблений.
Находившиеся на палубе матросы потупили глаза, и лишь Чарн Товис наблюдал за тем, что же произойдет дальше.
Как большая белая клешня, здоровая рука пирата ощупала пояс и выхватила крюк. Прежде чем Чарн успел опомниться, Готар прицепил крюк к культе. Сделав большой шаг вперед, он вскинул ее, чтобы всадить острый крюк в широкую спину Варима Рыжебородого.
Не раздумывая ни секунды, Товис бросился на Готара. Казалось, время замедлило свой бег. Схватив руку пирата, молодой воин попытался отвести ее в сторону. Страшное острие при этом скользнуло по его груди, оставляя ярко-красный след на бронзовом от загара теле. Чарн Товис задохнулся, почувствовав укус холодной стали. Мышцы на его плечах напряглись. Он резко опустил руку Готара вниз, а затем отвел назад. Крюк по самую рукоятку вошел пирату в живот. Тот побледнел, губы его дрожали, словно он пытался что-то сказать, на них показалась кровавая пена. Пират мешком свалился на палубу. Он так и умер с не произнесенным до конца ругательством на губах.
Чарн Товис почувствовал, что слабеет. Кровь хлестала из раны ручьем. Он покачнулся на онемевших ногах, и палуба закружилась перед глазами. Сильная рука Барима Рыжебородого обняла его за плечи. Капитан помог ему устроиться на куче парусины, а затем своим громовым голосом потребовал, чтобы принесли горячей воды и чистую одежду. Ловко и заботливо, как женщина, Барим промыл рану молодого воина и перевязал ее.
Рана оказалась неглубокой и должна была зажить быстро и без осложнений. Целый день Чарн Товис отдыхал на своей койке, но вскоре поднялся и начал бродить по кораблю. Он заметил, что отношение пиратов к нему и принцу резко изменилось.
Команда корабля не считала их больше чужаками: Товис и Тарт завоевали их дружбу.
Несмотря на свое кровавое ремесло, пираты оказались добрыми людьми. Не имеющие семьи, ведущие грубую, полную смертельной опасности жизнь, они были безгранично преданы капитану и рады выказать свою признательность Чарну Товису, который спас их главаря от предательского удара крюком в спину.
Пока молодой воин отдыхал и залечивал рану, используя свежий воздух, соленый морской ветер и пялящее солнце, старый Дурган, толстяк Блей и другие матросы приняли на себя заботу о Тарте и наперебой обучали мальчика взбираться на реи и держать равновесие.
Тангмар еще раньше стал другом Чарна Товиса и Тарта — с того момента, как бросился с борта «Ятагана» в синие воды залива и спас их. Теперь добродушный светловолосый гигант из Красных лесов Коданга обучал Тарта управлять кораблем, держать руль так, чтобы «Ятаган» стремительно двигался вперед, оставляя позади пенящийся след.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37