Его тень упала на Эрин, но она не отступила.
Тиг заметил, что ее пальцы нервно теребят простыню. Ему пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить, о чем они говорили. Хотелось сорвать эту простыню. Сейчас же. И хватит ломать голову над тайными сговорами, над тем, как перехитрить идиота шерифа и уберечь чересчур умную ученую даму, которая сама сует голову в петлю. К дьяволу все это.
Ему хотелось забыть обо всем и просто овладеть ею. Дать ей понять, как она нужна ему. Почувствовать, что и он ей тоже нужен.
Опасная женщина. Когда она успела стать такой опасной?
– Тогда я подумала то же самое. Пока не вернулась в лабораторию и не нашла твою записку.
Не помня себя, он схватил ее за плечи.
– Какую записку?
– Ту, что ты оставил в ящике стола, поверх моих записей.
7
– Почему ты решила, что это моя записка? – спросил Тиг. – И потом, ты, кажется, сказала, что запираешь свои записи и пленки.
Эрин бросила выразительный взгляд на распахнутые балконные двери, а затем в упор посмотрела на него.
– Итак? – сказала она и, прежде чем он успел ответить, добавила: – Я заперла их в сейф только после того, как нашла записку.
– И о чем же я тебя предупреждал в этой записке?
– Чтобы я не сообщала в полицию о том, что произошло в дельте.
– А с какой стати мне было тебя просить об этом? – пожал плечами Тиг.
Женщина отвела глаза в сторону.
– Эрин?
Эрин упрямо вздернула подбородок.
– Не знаю. Может быть, у тебя есть свои причины держать полицию подальше от тех мест. Из-за Белизэр… Хотя она не производит впечатления человека, который нуждается в опеке. И потом, именно ты отговорил меня идти в полицию.
– Я просто помешал тебе испортить отношения с Белизэр, сообщив в полицию сведения, от которых все равно нет никакого толку.
Выражение ее лица смягчилось.
– Я знаю, что с моей стороны это выглядит неблагодарностью. Я искренне признательна тебе за все, что ты для меня сделал. Но если это не твоя записка, то чья? – Эрин не скрывала своего недоумения.
– Кто еще знает о том, что ты разговаривала с Бодеттом?
– Никто. Но это ничего не значит. Слухом земля полнится. Наверняка есть еще парочка типов, которым не понравились бы мои контакты с полицией. – Но она тут же отбросила это предположение. – Нет. Те двое не могли обо мне знать. И честно говоря, не представляю, чтобы они явились сюда с подобным предупреждением.
– В этом ты права, мой ангел. У приверженцев Белизэр, если только это были они, есть масса других убедительных способов заставить тебя замолчать, – согласился Тиг.
Тиг заметил, как она вздрогнула и плотнее закуталась в простыню.
Он шагнул ближе.
– Это правда, дорогая. Не следует недооценивать могущество Белизэр.
– Знаю.
Он изучающе посмотрел на нее.
– Ты записала тот разговор прошлой ночью, Эрин?
На короткий миг в ее глазах снова мелькнуло подозрение. Мелькнуло и тут же исчезло. – Поэтому ты здесь? Чтобы защитить народ Белизэр? – со вздохом спросила она.
– Ты сама сказала, Белизэр редко нуждается в защите.
– Тогда зачем ты здесь?
Тиг легонько провел пальцем по нежной коже, незащищенной тканью простыни. Эрин тихо охнула, доставив ему неизъяснимое наслаждение.
– Я обещал, что снова попробую тебя на вкус. Возможно, я просто проголодался, дорогая.
Он сказал правду. Едва ощутив под рукой ее теплую упругую кожу, Тиг понял, что работа была лишь предлогом, чтобы увидеться с ней, но не наоборот.
Эрин отстранилась от его ласки и отодвинулась глубже в тень.
– Меня не устраивает роль удобной закуски на скорую руку.
– Поверь мне, мой ангел, ты слишком колючая, чтобы быть удобной.
– Для меня это не новость. Вечная история.
В ее голосе не было жалости к себе, она просто констатировала факт.
– Я тоже всегда был неудобным человеком для окружающих, дорогая. – Он протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке. – Я давно научился принимать это как должное. И пользоваться этим.
Тиг скорее ощутил, чем услышал ее легкое прерывистое дыхание. Придвинувшись вплотную, он коснулся лицом шелковистых волос и слегка отвел назад ее голову.
– Подозреваю, что ты тоже давно этому научилась. – Он склонился к ее губам. – Давай будем неудобными вместе, Эрин Макклюр. Мне просто необходимо снова почувствовать твой вкус, дорогая.
Эрин подняла полуопущенные веки и встретила его горящий взгляд.
– Да, Тиг, – тихо выдохнула она. – Да.
С глухим стоном он прильнул к ее губам. Его охватило ощущение, что он наконец обрел дом. Манящее, желанное – и губительное. Тиг сознавал всю степень опасности, но уйти он не мог. Эта женщина была создана для него, и ради близости с нею он готов был рискнуть всем.
Тиг бережно обнял ее, будто желая заслонить своим телом. Но, когда Эрин отпустила простыню и обвила его руками, он сам почувствовал себя под надежной защитой.
У него снова вырвался протяжный гортанный стон. Тяжело дыша, он уткнулся лицом ей в шею.
– Эрин, – это прозвучало как мольба и приказ одновременно.
Она целовала его шею, легонько прикусывая бешено пульсирующую вену. Потом ее губы переместились к вырезу рубашки, а руки стали вытаскивать футболку из джинсов. Тиг резко вдохнул, ощутив ее прикосновение к своей спине.
– Какой ты горячий, дорогой…
Эрин раздвинула ворот футболки и прижалась губами к мягким курчавым волоскам на его груди. Тига охватила дрожь. А когда она легонько провела языком от груди к шее, он почувствовал, что теряет самообладание.
Он откинул голову назад. Эрин восприняла это как приглашение. Действительно ли это было приглашением? Он сам не мог бы сказать наверняка. Да и какое это имело значение?
Тиг крепко держал ее за талию, словно боялся, что она может исчезнуть из его жизни навсегда. Эрин провела языком по шее, затем легонько прикусила ему подбородок. Ее руки скользили по его телу, ласкали плечи, спину, грудь.
Тиг и раньше позволял женщинам ласкать себя, но никогда не позволял себя соблазнить. Такого с ним еще не случалось. Это была безоговорочная капитуляция, но здесь он был бессилен. Эта женщина не оставляла ему выбора.
Когда Эрин снова приникла к его губам и он безоглядно отдался ее поцелую, в душе у него вдруг проснулась потребность, которую он давно считал умершей и погребенной.
Потребность в любви и ласке. Потребность быть нужным кому-то. И не только для плотских утех.
Это привело его в ужас.
Но запретный плод манил еще больше. Что он видел в любви? Только темную сторону. Любовь и потребность в другом человеке всегда вели за собой боль и страдание, поэтому он давно отверг и то и другое.
– Тиг, – хрипло прошептала она, изнемогая от желания.
Он ответил едва слышным стоном. Тело налилось тяжестью, как губка впитывая лавину головокружительных ощущений. Он не мог – и не хотел – пошевелиться, боясь разрушить очарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Тиг заметил, что ее пальцы нервно теребят простыню. Ему пришлось сделать усилие, чтобы вспомнить, о чем они говорили. Хотелось сорвать эту простыню. Сейчас же. И хватит ломать голову над тайными сговорами, над тем, как перехитрить идиота шерифа и уберечь чересчур умную ученую даму, которая сама сует голову в петлю. К дьяволу все это.
Ему хотелось забыть обо всем и просто овладеть ею. Дать ей понять, как она нужна ему. Почувствовать, что и он ей тоже нужен.
Опасная женщина. Когда она успела стать такой опасной?
– Тогда я подумала то же самое. Пока не вернулась в лабораторию и не нашла твою записку.
Не помня себя, он схватил ее за плечи.
– Какую записку?
– Ту, что ты оставил в ящике стола, поверх моих записей.
7
– Почему ты решила, что это моя записка? – спросил Тиг. – И потом, ты, кажется, сказала, что запираешь свои записи и пленки.
Эрин бросила выразительный взгляд на распахнутые балконные двери, а затем в упор посмотрела на него.
– Итак? – сказала она и, прежде чем он успел ответить, добавила: – Я заперла их в сейф только после того, как нашла записку.
– И о чем же я тебя предупреждал в этой записке?
– Чтобы я не сообщала в полицию о том, что произошло в дельте.
– А с какой стати мне было тебя просить об этом? – пожал плечами Тиг.
Женщина отвела глаза в сторону.
– Эрин?
Эрин упрямо вздернула подбородок.
– Не знаю. Может быть, у тебя есть свои причины держать полицию подальше от тех мест. Из-за Белизэр… Хотя она не производит впечатления человека, который нуждается в опеке. И потом, именно ты отговорил меня идти в полицию.
– Я просто помешал тебе испортить отношения с Белизэр, сообщив в полицию сведения, от которых все равно нет никакого толку.
Выражение ее лица смягчилось.
– Я знаю, что с моей стороны это выглядит неблагодарностью. Я искренне признательна тебе за все, что ты для меня сделал. Но если это не твоя записка, то чья? – Эрин не скрывала своего недоумения.
– Кто еще знает о том, что ты разговаривала с Бодеттом?
– Никто. Но это ничего не значит. Слухом земля полнится. Наверняка есть еще парочка типов, которым не понравились бы мои контакты с полицией. – Но она тут же отбросила это предположение. – Нет. Те двое не могли обо мне знать. И честно говоря, не представляю, чтобы они явились сюда с подобным предупреждением.
– В этом ты права, мой ангел. У приверженцев Белизэр, если только это были они, есть масса других убедительных способов заставить тебя замолчать, – согласился Тиг.
Тиг заметил, как она вздрогнула и плотнее закуталась в простыню.
Он шагнул ближе.
– Это правда, дорогая. Не следует недооценивать могущество Белизэр.
– Знаю.
Он изучающе посмотрел на нее.
– Ты записала тот разговор прошлой ночью, Эрин?
На короткий миг в ее глазах снова мелькнуло подозрение. Мелькнуло и тут же исчезло. – Поэтому ты здесь? Чтобы защитить народ Белизэр? – со вздохом спросила она.
– Ты сама сказала, Белизэр редко нуждается в защите.
– Тогда зачем ты здесь?
Тиг легонько провел пальцем по нежной коже, незащищенной тканью простыни. Эрин тихо охнула, доставив ему неизъяснимое наслаждение.
– Я обещал, что снова попробую тебя на вкус. Возможно, я просто проголодался, дорогая.
Он сказал правду. Едва ощутив под рукой ее теплую упругую кожу, Тиг понял, что работа была лишь предлогом, чтобы увидеться с ней, но не наоборот.
Эрин отстранилась от его ласки и отодвинулась глубже в тень.
– Меня не устраивает роль удобной закуски на скорую руку.
– Поверь мне, мой ангел, ты слишком колючая, чтобы быть удобной.
– Для меня это не новость. Вечная история.
В ее голосе не было жалости к себе, она просто констатировала факт.
– Я тоже всегда был неудобным человеком для окружающих, дорогая. – Он протянул руку и провел большим пальцем по ее щеке. – Я давно научился принимать это как должное. И пользоваться этим.
Тиг скорее ощутил, чем услышал ее легкое прерывистое дыхание. Придвинувшись вплотную, он коснулся лицом шелковистых волос и слегка отвел назад ее голову.
– Подозреваю, что ты тоже давно этому научилась. – Он склонился к ее губам. – Давай будем неудобными вместе, Эрин Макклюр. Мне просто необходимо снова почувствовать твой вкус, дорогая.
Эрин подняла полуопущенные веки и встретила его горящий взгляд.
– Да, Тиг, – тихо выдохнула она. – Да.
С глухим стоном он прильнул к ее губам. Его охватило ощущение, что он наконец обрел дом. Манящее, желанное – и губительное. Тиг сознавал всю степень опасности, но уйти он не мог. Эта женщина была создана для него, и ради близости с нею он готов был рискнуть всем.
Тиг бережно обнял ее, будто желая заслонить своим телом. Но, когда Эрин отпустила простыню и обвила его руками, он сам почувствовал себя под надежной защитой.
У него снова вырвался протяжный гортанный стон. Тяжело дыша, он уткнулся лицом ей в шею.
– Эрин, – это прозвучало как мольба и приказ одновременно.
Она целовала его шею, легонько прикусывая бешено пульсирующую вену. Потом ее губы переместились к вырезу рубашки, а руки стали вытаскивать футболку из джинсов. Тиг резко вдохнул, ощутив ее прикосновение к своей спине.
– Какой ты горячий, дорогой…
Эрин раздвинула ворот футболки и прижалась губами к мягким курчавым волоскам на его груди. Тига охватила дрожь. А когда она легонько провела языком от груди к шее, он почувствовал, что теряет самообладание.
Он откинул голову назад. Эрин восприняла это как приглашение. Действительно ли это было приглашением? Он сам не мог бы сказать наверняка. Да и какое это имело значение?
Тиг крепко держал ее за талию, словно боялся, что она может исчезнуть из его жизни навсегда. Эрин провела языком по шее, затем легонько прикусила ему подбородок. Ее руки скользили по его телу, ласкали плечи, спину, грудь.
Тиг и раньше позволял женщинам ласкать себя, но никогда не позволял себя соблазнить. Такого с ним еще не случалось. Это была безоговорочная капитуляция, но здесь он был бессилен. Эта женщина не оставляла ему выбора.
Когда Эрин снова приникла к его губам и он безоглядно отдался ее поцелую, в душе у него вдруг проснулась потребность, которую он давно считал умершей и погребенной.
Потребность в любви и ласке. Потребность быть нужным кому-то. И не только для плотских утех.
Это привело его в ужас.
Но запретный плод манил еще больше. Что он видел в любви? Только темную сторону. Любовь и потребность в другом человеке всегда вели за собой боль и страдание, поэтому он давно отверг и то и другое.
– Тиг, – хрипло прошептала она, изнемогая от желания.
Он ответил едва слышным стоном. Тело налилось тяжестью, как губка впитывая лавину головокружительных ощущений. Он не мог – и не хотел – пошевелиться, боясь разрушить очарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42