Однако быть другом означало встречать праздники, дни рождения и Рождество вместе, целуя друг друга, но всего лишь дважды ей довелось танцевать с ним.
На его свадьбе с Оливией много лет назад он тоже обнимал ее, и она помнила его объятия до сих пор. Непередаваемо приятные мгновения грели ее всю жизнь. Рэйчел была влюблена в Слоана еще тогда и тайно завидовала Оливии и ее удаче. Но никогда она не позволяла себе перейти границу дозволенного и навредить подруге.
Руки Слоана легко скользнули по ее спине, заставив сердце забиться быстрее, воскрешая былые воспоминания во всех подробностях. Рэйчел ненавидела себя за нелепое волнение, подходящее, скорее, глупой школьнице, которое обязательно охватывало ее, когда она оказывалась рядом со Слоаном.
Она надеялась, что со временем это чувство пройдет, угаснет само собой, ведь Слоан никогда не замечал ее реакции. Однако проходили годы, и все оставалось по-прежнему. Ей приходилось собирать волю в кулак, чтобы не выдать своих чувств. Она всячески пыталась справиться с собой, стараясь не замечать их, стремясь изгнать из своего сознания, отделаться от них. Тщетно прилагая все усилия, она, часто оставаясь наедине с самой собой, сдавалась и страдала молча. И вот теперь она совсем близко к нему, в танце, снова, как в далекие годы, чувствует прикосновение его пальцев к спине, тепло его рук сквозь ткань платья, и у нее все сжимается внутри. Она старается не смотреть на него, рассеянно устремляя взор в пространство.
Что-то мешало ей справиться с собой. Вероятно, пристальный взгляд доктора, требующий, чтобы она ответила на него. Она настолько явно чувствовала его немой приказ посмотреть на него, что с трудом справлялась с дрожью во всем теле, пытаясь победить свое смущение.
Рэйчел медленно подняла голову и увидела прямо перед собой его темные глаза.
Ах, как же он привлекателен! Взгляд его карих глаз был таким горячим и таил для нее столько горечи, подобно крепкому шоколаду!
Она чувствовала исходивший от него запах, так притягивающий ее, похожий на таинственный аромат тропической ночи, сулящий нечто неведомое и желанное. Она заставляла себя гнать прочь мысли, порождающие смятение в ее душе.
Но ее руки по-прежнему лежали на его крепких плечах, линия которых была подчеркнута кроем серого пиджака. Элегантный галстук, повязанный поверх белой рубашки. Разве могла женщина не обратить внимания на столь привлекательного мужчину? Разве могла она не заметить странный блеск в его глазах?
И, даже не задумавшись над тем, стоит ли задавать такой вопрос, она уже заговорила:
– Вы выглядите так, словно вас что-то беспокоит. О чем вы все время думаете?
Слоан пожал плечами, продолжая скользить с ней в танце по залу:
– Я просто пытался понять…
– Понять? – спросила она его с неожиданной настойчивостью. – Понять что?
Он с минуту колебался, словно размышляя над ответом. При этом взгляд его блестел и лучился от удовольствия. Рэйчел почувствовала, как колени ее подгибаются. Наконец Слоан решился.
– Я пытался понять, – сказал он ей, – почему такая красивая женщина, как вы, не выходит замуж. Неужели вы никогда не думали о том, чтобы обзавестись семьей, Рэйчел?
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, оступившись, слегка задела его ногу и поморщилась от досады.
– О господи, – пролепетала она.
– Извините.
; – Пустяки.
Она не знала, что повергло ее в большее замешательство – ее неловкость или же заданный им вопрос.
После свадьбы Оливии она прилагала немало усилий, чтобы встретить человека, с которым бы могла связать свою жизнь и тем самым избавиться от своей неразделенной страсти. У нее было достаточно возможностей для этого. Но ни один мужчина не был похож на Слоана, с которым она невольно всех сравнивала. Затем заболела Оливия, и Рэйчел целиком посвятила себя уходу за подругой. А после она взяла на себя труд заботиться о ее детях, подавляя свои чувства к Слоану и скрывая свои страдания. С этим она справлялась лишь благодаря работе и возможности проводить время с Сидни, Сашей и Софи.
Однако Рэйчел не считала свою жизнь неудачной. Фактически все ее время было заполнено работой и занятиями с девочками. И только ночами ей порой бывало очень одиноко. Тогда щемящая тоска давила на нее, вызывая обильные слезы. Но признаться в этом Слоану? Ни за что!
– Так что же? – Выражение глаз доктора как-то не вязалось с его легкомысленным тоном.
О боже, помоги мне, взмолилась Рэйчел. Он действительно хотел услышать ответ.
Она посмотрела в пустоту поверх его плеча и бодро сказала:
– Если бы мне довелось встретить подходящую кандидатуру, я бы приняла предложение. И затем добавила:
– Немедленно.
В целом она говорила истинную Правду.
Встретить порядочного человека вполне возможно для нее, но, чтобы выйти за него замуж, она должна была полюбить.
Привязанность к Слоану служила для нее постоянным источником чувства вины. Она считала себя грешницей, потому что не могла устоять против удивительного чувства защищенности, окутывавшего ее подобно теплому шерстяному пледу всякий раз, когда она оказывалась рядом с ним. В такие моменты ей не было дела ни до чего на свете. Ровным счетом ни до чего…
В это время музыка постепенно затихла, и она поняла, что диджей уже объявил другой танец, твист. Слоан продолжал танцевать, улыбаясь так чарующе и нежно, что у нее перехватывало дыхание.
– Не откажетесь от еще одного танца? спросил он, и взгляд его темных глаз призывал и умолял согласиться.
Его голос завораживал, и она с удовольствием кивнула ему, улыбаясь. И вновь чувство вины, внезапно появившееся, так же внезапно исчезло, как только музыка зазвучала громче. Вокруг них танцевало множество детей.
Слоан двигался так легко, что Рэйчел казалось, будто они скользят над полом. Было странно, что столь серьезный, высокий и статный мужчина может танцевать с такой элегантной легкостью и грацией. Рэйчел сбилась с ритма, но ей было все равно. Вокруг шумели дети, толкая и задевая друг друга. Рэйчел запрокинула голову и рассмеялась. Теперь она была так близко от своего партнера, что плечи их почти соприкасались. Внезапно Слоан сплел свои пальцы с ее, и, оказавшись в самом центре круга, они так и танцевали, крепко держась за руки.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасно танцуете? – спросила она.
– Я немного медлителен, – ответил он, стараясь перекричать музыку, – но и спешить мне некуда.
Рэйчел кивнула:
– Мне тоже.
– Мои дочери и не догадываются о том, что происходит, – сказал он, улыбаясь.
Она рассмеялась.
– Они так заняты танцами, что, наверное, вообще о нас и думать забыли.
В эту минуту быстрый темп сменился медленной мелодией.
– Хорошо, если так, – заметил Слоан, – потому что я надеюсь, что мы с вами будем танцевать и дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
На его свадьбе с Оливией много лет назад он тоже обнимал ее, и она помнила его объятия до сих пор. Непередаваемо приятные мгновения грели ее всю жизнь. Рэйчел была влюблена в Слоана еще тогда и тайно завидовала Оливии и ее удаче. Но никогда она не позволяла себе перейти границу дозволенного и навредить подруге.
Руки Слоана легко скользнули по ее спине, заставив сердце забиться быстрее, воскрешая былые воспоминания во всех подробностях. Рэйчел ненавидела себя за нелепое волнение, подходящее, скорее, глупой школьнице, которое обязательно охватывало ее, когда она оказывалась рядом со Слоаном.
Она надеялась, что со временем это чувство пройдет, угаснет само собой, ведь Слоан никогда не замечал ее реакции. Однако проходили годы, и все оставалось по-прежнему. Ей приходилось собирать волю в кулак, чтобы не выдать своих чувств. Она всячески пыталась справиться с собой, стараясь не замечать их, стремясь изгнать из своего сознания, отделаться от них. Тщетно прилагая все усилия, она, часто оставаясь наедине с самой собой, сдавалась и страдала молча. И вот теперь она совсем близко к нему, в танце, снова, как в далекие годы, чувствует прикосновение его пальцев к спине, тепло его рук сквозь ткань платья, и у нее все сжимается внутри. Она старается не смотреть на него, рассеянно устремляя взор в пространство.
Что-то мешало ей справиться с собой. Вероятно, пристальный взгляд доктора, требующий, чтобы она ответила на него. Она настолько явно чувствовала его немой приказ посмотреть на него, что с трудом справлялась с дрожью во всем теле, пытаясь победить свое смущение.
Рэйчел медленно подняла голову и увидела прямо перед собой его темные глаза.
Ах, как же он привлекателен! Взгляд его карих глаз был таким горячим и таил для нее столько горечи, подобно крепкому шоколаду!
Она чувствовала исходивший от него запах, так притягивающий ее, похожий на таинственный аромат тропической ночи, сулящий нечто неведомое и желанное. Она заставляла себя гнать прочь мысли, порождающие смятение в ее душе.
Но ее руки по-прежнему лежали на его крепких плечах, линия которых была подчеркнута кроем серого пиджака. Элегантный галстук, повязанный поверх белой рубашки. Разве могла женщина не обратить внимания на столь привлекательного мужчину? Разве могла она не заметить странный блеск в его глазах?
И, даже не задумавшись над тем, стоит ли задавать такой вопрос, она уже заговорила:
– Вы выглядите так, словно вас что-то беспокоит. О чем вы все время думаете?
Слоан пожал плечами, продолжая скользить с ней в танце по залу:
– Я просто пытался понять…
– Понять? – спросила она его с неожиданной настойчивостью. – Понять что?
Он с минуту колебался, словно размышляя над ответом. При этом взгляд его блестел и лучился от удовольствия. Рэйчел почувствовала, как колени ее подгибаются. Наконец Слоан решился.
– Я пытался понять, – сказал он ей, – почему такая красивая женщина, как вы, не выходит замуж. Неужели вы никогда не думали о том, чтобы обзавестись семьей, Рэйчел?
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, оступившись, слегка задела его ногу и поморщилась от досады.
– О господи, – пролепетала она.
– Извините.
; – Пустяки.
Она не знала, что повергло ее в большее замешательство – ее неловкость или же заданный им вопрос.
После свадьбы Оливии она прилагала немало усилий, чтобы встретить человека, с которым бы могла связать свою жизнь и тем самым избавиться от своей неразделенной страсти. У нее было достаточно возможностей для этого. Но ни один мужчина не был похож на Слоана, с которым она невольно всех сравнивала. Затем заболела Оливия, и Рэйчел целиком посвятила себя уходу за подругой. А после она взяла на себя труд заботиться о ее детях, подавляя свои чувства к Слоану и скрывая свои страдания. С этим она справлялась лишь благодаря работе и возможности проводить время с Сидни, Сашей и Софи.
Однако Рэйчел не считала свою жизнь неудачной. Фактически все ее время было заполнено работой и занятиями с девочками. И только ночами ей порой бывало очень одиноко. Тогда щемящая тоска давила на нее, вызывая обильные слезы. Но признаться в этом Слоану? Ни за что!
– Так что же? – Выражение глаз доктора как-то не вязалось с его легкомысленным тоном.
О боже, помоги мне, взмолилась Рэйчел. Он действительно хотел услышать ответ.
Она посмотрела в пустоту поверх его плеча и бодро сказала:
– Если бы мне довелось встретить подходящую кандидатуру, я бы приняла предложение. И затем добавила:
– Немедленно.
В целом она говорила истинную Правду.
Встретить порядочного человека вполне возможно для нее, но, чтобы выйти за него замуж, она должна была полюбить.
Привязанность к Слоану служила для нее постоянным источником чувства вины. Она считала себя грешницей, потому что не могла устоять против удивительного чувства защищенности, окутывавшего ее подобно теплому шерстяному пледу всякий раз, когда она оказывалась рядом с ним. В такие моменты ей не было дела ни до чего на свете. Ровным счетом ни до чего…
В это время музыка постепенно затихла, и она поняла, что диджей уже объявил другой танец, твист. Слоан продолжал танцевать, улыбаясь так чарующе и нежно, что у нее перехватывало дыхание.
– Не откажетесь от еще одного танца? спросил он, и взгляд его темных глаз призывал и умолял согласиться.
Его голос завораживал, и она с удовольствием кивнула ему, улыбаясь. И вновь чувство вины, внезапно появившееся, так же внезапно исчезло, как только музыка зазвучала громче. Вокруг них танцевало множество детей.
Слоан двигался так легко, что Рэйчел казалось, будто они скользят над полом. Было странно, что столь серьезный, высокий и статный мужчина может танцевать с такой элегантной легкостью и грацией. Рэйчел сбилась с ритма, но ей было все равно. Вокруг шумели дети, толкая и задевая друг друга. Рэйчел запрокинула голову и рассмеялась. Теперь она была так близко от своего партнера, что плечи их почти соприкасались. Внезапно Слоан сплел свои пальцы с ее, и, оказавшись в самом центре круга, они так и танцевали, крепко держась за руки.
– Вам кто-нибудь говорил, что вы прекрасно танцуете? – спросила она.
– Я немного медлителен, – ответил он, стараясь перекричать музыку, – но и спешить мне некуда.
Рэйчел кивнула:
– Мне тоже.
– Мои дочери и не догадываются о том, что происходит, – сказал он, улыбаясь.
Она рассмеялась.
– Они так заняты танцами, что, наверное, вообще о нас и думать забыли.
В эту минуту быстрый темп сменился медленной мелодией.
– Хорошо, если так, – заметил Слоан, – потому что я надеюсь, что мы с вами будем танцевать и дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32