То же самое делали и остальные преподаватели. Никто не разговаривал с ним. Все считали его виноватым в закрытии школы. Хуже всего, что он и сам так считал.
— Послушайте, я повторял уже сто раз и готов повторить в сто первый — мне очень жаль. Я уверен, что школу все равно бы скоро закрыли, но это ничего не меняет. Я виноват и прошу прощения. Сегодня вечером я всех приглашаю на выпивку. Буду ждать вас в «Нэгс Хед».
Не дожидаясь унизительного отказа, Крис вышел. Проходя в последний раз по коридорам опустевшей школы, он думал о том, что Дин был прав. Наверное, ему никогда не понять так называемых трудных подростков. Воспитание, полученное от чудаковатых, но заботливых родителей, проложило пропасть между ним и миром Дина Райдера. Дело было не только в достатке семьи. Даже в привилегированной частной школе, где он учился, хватало хулиганов и бунтарей. Однажды Крис с друзьями заключили пари, согласно которому каждый должен был украсть в магазине шоколадный батончик. В то время еще не было всевидящих видеокамер, и риск был минимален. Однако, когда пришла очередь Криса, он не смог заставить себя украсть и страшно стыдился собственной слабости.
Крис как-то рассказал Бет об этом случае, и она предположила, что он не смог, украсть из-за врожденной честности. Однако в душе Крис всегда знал, что дело не в честности — он и минуты не мучился бы угрызениями совести, — а в страхе быть пойманным. Потом, став учителем, посвятив свою жизнь исправлению юных преступников, он не мог отделаться от зависти к той бесшабашной смелости, с которой они угоняли машины, разбивали окна, писали ругательства на стенах заброшенных зданий. Они не знали страха, хотя у них было куда больше причин бояться, чем у остальных людей. В глубине души Крис всегда восхищался ими.
Он взглянул на часы и сел в машину. До собеседования осталось пятнадцать минут. Нужно поторапливаться.
Пит с трудом выбрался из такси. До встречи с советом директоров оставалось пятнадцать минут. Водитель такси, сжалившись, помог пассажиру в гипсе, за что получил щедрые чаевые. Пит мельком подумал, что теперь, наверное, уже не сможет позволить себе ездить на такси.
Ему хотелось четверть часа провести в своем кабинете, чтобы спокойно собраться с мыслями. Дома спокойно подумать было невозможно из-за Стеллы.
Она забрала его из больницы и всю дорогу домой болтала без умолку. Однако он не слушал ее, занятый мыслями о Бет и о том, что им делать дальше.
Приехав домой, Стелла огорошила Пита заявлением:
— Милый, пока ты был в больнице, я подумала… Смешно, правда? Ты можешь представить меня думающей? Наверное, это от страха за тебя. Так вот, я подумала, что нам стоит сделать две вещи: во-первых, продать этот дом, потому что его покупка была ошибкой, и во-вторых, куда-нибудь уехать на выходные. Отдохнем где-нибудь в маленькой деревенской гостинице…
И она посмотрела на него, с детским воодушевлением ожидая ответа.
— Стелла, — мягко сказал Пит, — во-первых, мы не можем продать дом, пока не приведем его в порядок, а это займет как минимум год. Во-вторых, ты же не любишь отдыхать в Англии. Тебя раздражает погода, чай со сливками, жареная картошка с рыбой.
— Но ведь ты все это любишь! — воскликнула Стелла. — А я вдруг вспомнила, что мы не отдыхали в Англии уже… — Она замолчала, запутавшись в подсчетах.
— Пятнадцать лет, — закончил за нее Пит.
— Неужели так долго? Не может быть!
— Может. И ты сказала, что это больше не повторится.
Стелла вздохнула. Все годы их брака она сама выбирала место для отдыха. Почему он никогда не возражал ей, неизменно соглашаясь с ее выбором? Она отвернулась, сосредоточив все внимание на заваривании чая, чтобы он не видел ее лица.
— Тем более стоит поехать сейчас. Как ты считаешь?
Пит осторожно положил больную руку на стол.
— Не думаю, что мы можем строить планы при нынешнем положении вещей.
Стелла замерла с чайником в руке.
— Ты имеешь в виду завтрашнюю встречу? Но, может, это и к лучшему. То есть, тебе же никогда не нравилась эта работа…
«Откуда тебе знать, Стелла? Ты же не спрашивала», — хотелось сказать Питу, но он промолчал.
— Послушай! — Стелла снова воодушевилась. — А почему бы тебе не взять выходное пособие и не начать собственное дело?
— Какое дело?! От его резкого голоса Стелла вздрогнула.
— Какое тебе понравится, — безжизненно ответила она.
— Было бы здорово, если бы я знал, чего хочу. Но дело не только в этом. Ты же знаешь, у нас проблемы. — Стелла с тревогой ждала его слов. — Это касается мамы.
Стелла перевела дух, благодарная судьбе за передышку.
— А что с ней?
— Ты даже не спросила, как вчера прошло обследование.
Стелла хлопнула себя ладонью по лбу:
— О господи, прости меня! Совсем вылетело из головы. Но я так переживала за тебя!
Увидев обеспокоенное лицо жены, Пит смягчился:
— Положение серьезное. Похоже, маме предстоит операция.
— Бедная Энн… — сочувственно вздохнула она. Пит знал, что Стелла всегда любила его родителей, и они отвечали ей взаимностью. Именно поэтому Билл пришел в такую ярость, застав его с Бет. Пит закрыл глаза, вспомнив гневные речи отца. Отругав его и все их поколение за ветреность и непостоянство, он наконец сбавил тон и рассказал о визите Энн к врачу и о сумме, требующейся на операцию. Пит был в отчаянии.
— Мне не следовало брать у вас деньги, отец. Но я оплачу маме операцию, обещаю!
В белом больничном кресле Билл вдруг показался ему маленьким и старым. Он похлопал Пита по руке:
— Сделай все, что сможешь, сынок. Прошу тебя ради мамы.
Пит передал Стелле сильно смягченную версию разговора с отцом, и она сразу поникла.
— Восемнадцать тысяч… — прошептала она. — А ты сможешь получить такие деньги завтра?
Пит глубоко вздохнул:
— Не знаю. Среди наших знакомых есть хоть один религиозный человек, который помолился бы за нас? — Он пытался шутить, но Стелле было не до шуток.
— По крайней мере, мы сможем немного отвлечься в субботу.
Пит посмотрел на нее пустым взглядом:
— А что произойдет в субботу?
— День рождения Лорен. Мы каждый год к ней ходим. Я тебе уже давно говорила о ленче.
— В этот раз я не пойду. — Он покачал головой. — Позвони матери Лорен и расскажи о несчастном случае. Она должна понять.
— Пит, пожалуйста! — Голос Стеллы задрожал. — Я просто не могу не пойти: ведь Лорен — моя лучшая подруга. Кроме того, для нас ее вечеринка будет отличным способом немного развеяться. Я поведу машину, а ты устроишься на заднем сиденье. Там ты сможешь выпить.
— Но в этот раз ты можешь пойти одна. Ей осталось только умолять:
— Пит, прошу тебя! Я хочу, чтобы мы пошли к Лорен вместе. Для меня это очень важно. Я никогда не просила тебя раньше. Пожалуйста!
Пит вдруг почувствовал, что страшно устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Послушайте, я повторял уже сто раз и готов повторить в сто первый — мне очень жаль. Я уверен, что школу все равно бы скоро закрыли, но это ничего не меняет. Я виноват и прошу прощения. Сегодня вечером я всех приглашаю на выпивку. Буду ждать вас в «Нэгс Хед».
Не дожидаясь унизительного отказа, Крис вышел. Проходя в последний раз по коридорам опустевшей школы, он думал о том, что Дин был прав. Наверное, ему никогда не понять так называемых трудных подростков. Воспитание, полученное от чудаковатых, но заботливых родителей, проложило пропасть между ним и миром Дина Райдера. Дело было не только в достатке семьи. Даже в привилегированной частной школе, где он учился, хватало хулиганов и бунтарей. Однажды Крис с друзьями заключили пари, согласно которому каждый должен был украсть в магазине шоколадный батончик. В то время еще не было всевидящих видеокамер, и риск был минимален. Однако, когда пришла очередь Криса, он не смог заставить себя украсть и страшно стыдился собственной слабости.
Крис как-то рассказал Бет об этом случае, и она предположила, что он не смог, украсть из-за врожденной честности. Однако в душе Крис всегда знал, что дело не в честности — он и минуты не мучился бы угрызениями совести, — а в страхе быть пойманным. Потом, став учителем, посвятив свою жизнь исправлению юных преступников, он не мог отделаться от зависти к той бесшабашной смелости, с которой они угоняли машины, разбивали окна, писали ругательства на стенах заброшенных зданий. Они не знали страха, хотя у них было куда больше причин бояться, чем у остальных людей. В глубине души Крис всегда восхищался ими.
Он взглянул на часы и сел в машину. До собеседования осталось пятнадцать минут. Нужно поторапливаться.
Пит с трудом выбрался из такси. До встречи с советом директоров оставалось пятнадцать минут. Водитель такси, сжалившись, помог пассажиру в гипсе, за что получил щедрые чаевые. Пит мельком подумал, что теперь, наверное, уже не сможет позволить себе ездить на такси.
Ему хотелось четверть часа провести в своем кабинете, чтобы спокойно собраться с мыслями. Дома спокойно подумать было невозможно из-за Стеллы.
Она забрала его из больницы и всю дорогу домой болтала без умолку. Однако он не слушал ее, занятый мыслями о Бет и о том, что им делать дальше.
Приехав домой, Стелла огорошила Пита заявлением:
— Милый, пока ты был в больнице, я подумала… Смешно, правда? Ты можешь представить меня думающей? Наверное, это от страха за тебя. Так вот, я подумала, что нам стоит сделать две вещи: во-первых, продать этот дом, потому что его покупка была ошибкой, и во-вторых, куда-нибудь уехать на выходные. Отдохнем где-нибудь в маленькой деревенской гостинице…
И она посмотрела на него, с детским воодушевлением ожидая ответа.
— Стелла, — мягко сказал Пит, — во-первых, мы не можем продать дом, пока не приведем его в порядок, а это займет как минимум год. Во-вторых, ты же не любишь отдыхать в Англии. Тебя раздражает погода, чай со сливками, жареная картошка с рыбой.
— Но ведь ты все это любишь! — воскликнула Стелла. — А я вдруг вспомнила, что мы не отдыхали в Англии уже… — Она замолчала, запутавшись в подсчетах.
— Пятнадцать лет, — закончил за нее Пит.
— Неужели так долго? Не может быть!
— Может. И ты сказала, что это больше не повторится.
Стелла вздохнула. Все годы их брака она сама выбирала место для отдыха. Почему он никогда не возражал ей, неизменно соглашаясь с ее выбором? Она отвернулась, сосредоточив все внимание на заваривании чая, чтобы он не видел ее лица.
— Тем более стоит поехать сейчас. Как ты считаешь?
Пит осторожно положил больную руку на стол.
— Не думаю, что мы можем строить планы при нынешнем положении вещей.
Стелла замерла с чайником в руке.
— Ты имеешь в виду завтрашнюю встречу? Но, может, это и к лучшему. То есть, тебе же никогда не нравилась эта работа…
«Откуда тебе знать, Стелла? Ты же не спрашивала», — хотелось сказать Питу, но он промолчал.
— Послушай! — Стелла снова воодушевилась. — А почему бы тебе не взять выходное пособие и не начать собственное дело?
— Какое дело?! От его резкого голоса Стелла вздрогнула.
— Какое тебе понравится, — безжизненно ответила она.
— Было бы здорово, если бы я знал, чего хочу. Но дело не только в этом. Ты же знаешь, у нас проблемы. — Стелла с тревогой ждала его слов. — Это касается мамы.
Стелла перевела дух, благодарная судьбе за передышку.
— А что с ней?
— Ты даже не спросила, как вчера прошло обследование.
Стелла хлопнула себя ладонью по лбу:
— О господи, прости меня! Совсем вылетело из головы. Но я так переживала за тебя!
Увидев обеспокоенное лицо жены, Пит смягчился:
— Положение серьезное. Похоже, маме предстоит операция.
— Бедная Энн… — сочувственно вздохнула она. Пит знал, что Стелла всегда любила его родителей, и они отвечали ей взаимностью. Именно поэтому Билл пришел в такую ярость, застав его с Бет. Пит закрыл глаза, вспомнив гневные речи отца. Отругав его и все их поколение за ветреность и непостоянство, он наконец сбавил тон и рассказал о визите Энн к врачу и о сумме, требующейся на операцию. Пит был в отчаянии.
— Мне не следовало брать у вас деньги, отец. Но я оплачу маме операцию, обещаю!
В белом больничном кресле Билл вдруг показался ему маленьким и старым. Он похлопал Пита по руке:
— Сделай все, что сможешь, сынок. Прошу тебя ради мамы.
Пит передал Стелле сильно смягченную версию разговора с отцом, и она сразу поникла.
— Восемнадцать тысяч… — прошептала она. — А ты сможешь получить такие деньги завтра?
Пит глубоко вздохнул:
— Не знаю. Среди наших знакомых есть хоть один религиозный человек, который помолился бы за нас? — Он пытался шутить, но Стелле было не до шуток.
— По крайней мере, мы сможем немного отвлечься в субботу.
Пит посмотрел на нее пустым взглядом:
— А что произойдет в субботу?
— День рождения Лорен. Мы каждый год к ней ходим. Я тебе уже давно говорила о ленче.
— В этот раз я не пойду. — Он покачал головой. — Позвони матери Лорен и расскажи о несчастном случае. Она должна понять.
— Пит, пожалуйста! — Голос Стеллы задрожал. — Я просто не могу не пойти: ведь Лорен — моя лучшая подруга. Кроме того, для нас ее вечеринка будет отличным способом немного развеяться. Я поведу машину, а ты устроишься на заднем сиденье. Там ты сможешь выпить.
— Но в этот раз ты можешь пойти одна. Ей осталось только умолять:
— Пит, прошу тебя! Я хочу, чтобы мы пошли к Лорен вместе. Для меня это очень важно. Я никогда не просила тебя раньше. Пожалуйста!
Пит вдруг почувствовал, что страшно устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76