Я слышал его из-за угла. С
двух сторон грузовик украшали плакаты: "Средства Пу от головной боли".
- Ох, ох, - думал дядюшка Лем. - О горе, горе! Что делать мне,
несчастному? Я и вообразить не мог, что кто-нибудь женится на Лили Лу
Матц. Ох, ох!
Ну, скажу я вам, мы все были порядком удивлены, когда Лили Лу Матц
выскочила замуж, - да с той поры еще десяти годков не минуло. Но при чем
тут дядюшка Лем, не могу взять в толк.
Безобразнее Лили Лу нигде не сыскать, страшна как смертный грех.
Уродлива - не то слово для нее, бедняжки. Дедуля сказал как-то, что она
напоминает ему одну семейку по фамилии Горгоны, которую он знавал. Жила
Лили одна, на отшибе, и ей, почитай, уж сорок стукнуло, когда вдруг
откуда-то с той стороны гор явился один малый и, представьте, предложил
выйти за него замуж. Чтоб мне провалиться! Сам-то я не видал этого друга,
но, говорят, и он не писаный красавец.
А если припомнить, думал я, глядя на грузовик, если припомнить,
фамилия его была Пу.
Дядюшка Лем заметил кого-то на краю толпы и засеменил туда. Казалось,
две гориллы, большая и маленькая, стояли рядышком и глазели на приятеля,
размахивающего бутылками.
- Идите же, - взвыл тот, - подходите, получайте свою бутыль
"Надежного средства Пу от головной боли"!
- Ну, Пу, вот и я, - произнес дядюшка Лем, обращаясь к большой
горилле. - Привет, младший, - добавил он.
Я заметил, потом поежился.
Нельзя его винить. Более мерзких представителей рода человеческого я
не видал со дня своего рождения. Старший был одет в воскресный сюртук с
золотой цепочкой на пузе, а уж важничал и задавался!..
- Привет, Лем, - бросил он. - Младший, поздоровайся с мистером
Хогбеном. Ты многим ему обязан, сынуля. - И он гнусно рассмеялся.
Младший и ухом не повел. Его маленькие глазки-бусинки вперились в
толпу по ту сторону улицы. Было ему лет семь.
- Сделать мне сейчас, па? - спросил он скрипучим голосом. - Дай я им
сделаю, па. А, па? - Судя по его тону, будь у него под рукой пулемет, он
бы всех укокошил.
- Чудный парень, не правда ли, Лем? - ухмыляясь, спросил Пу-старший.
- Если бы его видел дедушка! Вообще, замечательная семья - мы, Пу.
Подобных нам нет. Беда лишь в том, что младший - последний. Дошло, зачем я
связался с вами?
Дядюшка Лем снова содрогнулся.
- Да, - сказал он, - дошло. Но вы зря сотрясаете воздух. Я не
собираюсь ничего делать.
Юному Пу не терпелось.
- Дай я им устрою, - проскрипел он. - Сейчас, па, а?
- Заткнись, сынок, - ответил старший и съездил своему отпрыску по
лбу. А уж ручищи у него - будь спок!
- Па, я предупреждал тебя! - закричал младший дурным голосом. - Когда
ты стукнул меня в последний раз, я предупреждал тебя! Теперь ты у меня
получишь!
Он набрал полную грудь воздуха, и его крошечные глазки вдруг
засверкали и так раздулись, что чуть не сошлись у переносицы.
- Хорошо, - быстро отозвался Пу-старший. - Толпа готова - не стоит
тратить силы на меня, сынок.
Тут кто-то вцепился в мой локоть, и тоненький голос произнес очень
вежливо:
- Простите за беспокойство, могу я задать вам вопрос?
Это оказался худенький типчик с блокнотом в руке.
- Что ж, - ответил я столь же вежливо, - валяйте, мистер.
- Меня интересует, как вы себя чувствуете, вот и все.
- О, прекрасно, - произнес я. - Как это любезно с вашей стороны.
Надеюсь, что вы тоже в добром здравии, мистер.
Он с недоумением кивнул. - В том-то и дело. Просто не могу понять. Я
чувствую себя превосходно.
- Почему бы и нет? - удивился я. - Чудесный день.
- Здесь все чувствуют себя хорошо, - продолжал он, будто не слышал. -
Не считая естественных отклонений, народ здесь собрался вполне здоровый.
Но, думаю, не пройдет и пары минут...
И тут кто-то гвозданул меня молотком прямо по макушке.
Нас, Хогбенов, хоть целый день по башке молоти - уж будь спок.
Попробуйте, убедитесь. Коленки, правда, дрогнули, но через секунду я уже
был в порядке и обернулся, чтобы посмотреть, кто же меня стукнул.
И... некому было. Но боже, как мычала и стонала толпа? Обхватив
головы руками все они, отпихивая друг друга, рвались к грузовику, где тот
приятель раздавал бутылки с такой скоростью, с какой он только мог
принимать долларовые билеты.
Глаза у худенького полезли на лоб, что у селезня в грозу.
- О моя голова! - стонал он. - Ну, что я вам говорил?!
И он заковылял прочь роясь в карманах.
У нас в семье я считаюсь тупоголовым, но провалиться мне на этом
месте, если я тут же не сообразил, что дело не чисто! Я не простофиля, что
бы там ма ни говорила.
- Колдовство, - подумал я совершенно спокойно. - Никогда бы не
поверил, но это настоящее заклятье.
Тут я вспомнил Лили Лу Матц. И мысли дядюшки Лема. И передо мной -
как это говорят? - задребезжал свет. Проталкиваясь к дядюшке Лему, я
решил, что это последний раз я ему помогаю; уж слишком мягкое у него
сердце... и мозги тоже.
- Нет-нет, - твердил он. - Ни за что!
- Дядя Лем! - окликнул я.
- Сонк!
Он покраснел, и позеленел, и вообще всячески выражал свое
негодование, но я-то чувствовал, что ему полегчало.
- Что здесь происходит, дядя Лем?
- Ах, Сонк, все идет совершенно не так! - запричитал дядюшка Лем. -
Взгляни на меня - вот стою я с сердцем из чистого золота...
- Рад познакомиться с вами, молодой человек, - вмешался Эд Пу. - Еще
один Хогбен, я полагаю. Может быть, вы могли бы уговорить вашего дядю?
- Простите, что перебиваю, мистер Пу, - сказал я по-настоящему
вежливо, - но лучше вы объясните по порядку.
Он прокашлялся и важно выпятил грудь. Видно, приятно ему было об этом
поговорить. Чувствовал себя большой шишкой.
- Не знаю, были ль вы знакомы с моей незабвенной покойной женой, ах,
Лили Лу Матц. Вот наше дитя, младший. Прекрасный малый. Как жаль, что не
было у нас еще восьмерых или десятерых таких же. - Он глубоко вздохнул. -
Что ж жизнь есть жизнь. Мечтал я рано жениться и украсить старость
заботами детей... А младший - последний из славной линии. - Па, - квакнул
вдруг младший, - они стихают, па. Дай, я им двойную закачу, а, па? Спорим,
что смогу уложить парочку.
Эд Пу собрался снова погладить своего шалопая, но вовремя передумал.
- Не перебивай старших, сынок, - сказал он. - Папочка занят.
Занимайся своим делом и умолкни. - Он оглядел стонущую толпу. - Добавь-ка
там, у грузовика, чтоб поживее покупали. Но береги силы, малыш. У тебя
растущий организм... Одаренный парень, сам видишь. Унаследовал это от
дорогой нашей мамочки, Лили Лу. Да, так вот, хотел я жениться молодым, но
как-то все дело до женитьбы не доходило, и довелось уже в расцвете сил.
1 2 3 4 5
двух сторон грузовик украшали плакаты: "Средства Пу от головной боли".
- Ох, ох, - думал дядюшка Лем. - О горе, горе! Что делать мне,
несчастному? Я и вообразить не мог, что кто-нибудь женится на Лили Лу
Матц. Ох, ох!
Ну, скажу я вам, мы все были порядком удивлены, когда Лили Лу Матц
выскочила замуж, - да с той поры еще десяти годков не минуло. Но при чем
тут дядюшка Лем, не могу взять в толк.
Безобразнее Лили Лу нигде не сыскать, страшна как смертный грех.
Уродлива - не то слово для нее, бедняжки. Дедуля сказал как-то, что она
напоминает ему одну семейку по фамилии Горгоны, которую он знавал. Жила
Лили одна, на отшибе, и ей, почитай, уж сорок стукнуло, когда вдруг
откуда-то с той стороны гор явился один малый и, представьте, предложил
выйти за него замуж. Чтоб мне провалиться! Сам-то я не видал этого друга,
но, говорят, и он не писаный красавец.
А если припомнить, думал я, глядя на грузовик, если припомнить,
фамилия его была Пу.
Дядюшка Лем заметил кого-то на краю толпы и засеменил туда. Казалось,
две гориллы, большая и маленькая, стояли рядышком и глазели на приятеля,
размахивающего бутылками.
- Идите же, - взвыл тот, - подходите, получайте свою бутыль
"Надежного средства Пу от головной боли"!
- Ну, Пу, вот и я, - произнес дядюшка Лем, обращаясь к большой
горилле. - Привет, младший, - добавил он.
Я заметил, потом поежился.
Нельзя его винить. Более мерзких представителей рода человеческого я
не видал со дня своего рождения. Старший был одет в воскресный сюртук с
золотой цепочкой на пузе, а уж важничал и задавался!..
- Привет, Лем, - бросил он. - Младший, поздоровайся с мистером
Хогбеном. Ты многим ему обязан, сынуля. - И он гнусно рассмеялся.
Младший и ухом не повел. Его маленькие глазки-бусинки вперились в
толпу по ту сторону улицы. Было ему лет семь.
- Сделать мне сейчас, па? - спросил он скрипучим голосом. - Дай я им
сделаю, па. А, па? - Судя по его тону, будь у него под рукой пулемет, он
бы всех укокошил.
- Чудный парень, не правда ли, Лем? - ухмыляясь, спросил Пу-старший.
- Если бы его видел дедушка! Вообще, замечательная семья - мы, Пу.
Подобных нам нет. Беда лишь в том, что младший - последний. Дошло, зачем я
связался с вами?
Дядюшка Лем снова содрогнулся.
- Да, - сказал он, - дошло. Но вы зря сотрясаете воздух. Я не
собираюсь ничего делать.
Юному Пу не терпелось.
- Дай я им устрою, - проскрипел он. - Сейчас, па, а?
- Заткнись, сынок, - ответил старший и съездил своему отпрыску по
лбу. А уж ручищи у него - будь спок!
- Па, я предупреждал тебя! - закричал младший дурным голосом. - Когда
ты стукнул меня в последний раз, я предупреждал тебя! Теперь ты у меня
получишь!
Он набрал полную грудь воздуха, и его крошечные глазки вдруг
засверкали и так раздулись, что чуть не сошлись у переносицы.
- Хорошо, - быстро отозвался Пу-старший. - Толпа готова - не стоит
тратить силы на меня, сынок.
Тут кто-то вцепился в мой локоть, и тоненький голос произнес очень
вежливо:
- Простите за беспокойство, могу я задать вам вопрос?
Это оказался худенький типчик с блокнотом в руке.
- Что ж, - ответил я столь же вежливо, - валяйте, мистер.
- Меня интересует, как вы себя чувствуете, вот и все.
- О, прекрасно, - произнес я. - Как это любезно с вашей стороны.
Надеюсь, что вы тоже в добром здравии, мистер.
Он с недоумением кивнул. - В том-то и дело. Просто не могу понять. Я
чувствую себя превосходно.
- Почему бы и нет? - удивился я. - Чудесный день.
- Здесь все чувствуют себя хорошо, - продолжал он, будто не слышал. -
Не считая естественных отклонений, народ здесь собрался вполне здоровый.
Но, думаю, не пройдет и пары минут...
И тут кто-то гвозданул меня молотком прямо по макушке.
Нас, Хогбенов, хоть целый день по башке молоти - уж будь спок.
Попробуйте, убедитесь. Коленки, правда, дрогнули, но через секунду я уже
был в порядке и обернулся, чтобы посмотреть, кто же меня стукнул.
И... некому было. Но боже, как мычала и стонала толпа? Обхватив
головы руками все они, отпихивая друг друга, рвались к грузовику, где тот
приятель раздавал бутылки с такой скоростью, с какой он только мог
принимать долларовые билеты.
Глаза у худенького полезли на лоб, что у селезня в грозу.
- О моя голова! - стонал он. - Ну, что я вам говорил?!
И он заковылял прочь роясь в карманах.
У нас в семье я считаюсь тупоголовым, но провалиться мне на этом
месте, если я тут же не сообразил, что дело не чисто! Я не простофиля, что
бы там ма ни говорила.
- Колдовство, - подумал я совершенно спокойно. - Никогда бы не
поверил, но это настоящее заклятье.
Тут я вспомнил Лили Лу Матц. И мысли дядюшки Лема. И передо мной -
как это говорят? - задребезжал свет. Проталкиваясь к дядюшке Лему, я
решил, что это последний раз я ему помогаю; уж слишком мягкое у него
сердце... и мозги тоже.
- Нет-нет, - твердил он. - Ни за что!
- Дядя Лем! - окликнул я.
- Сонк!
Он покраснел, и позеленел, и вообще всячески выражал свое
негодование, но я-то чувствовал, что ему полегчало.
- Что здесь происходит, дядя Лем?
- Ах, Сонк, все идет совершенно не так! - запричитал дядюшка Лем. -
Взгляни на меня - вот стою я с сердцем из чистого золота...
- Рад познакомиться с вами, молодой человек, - вмешался Эд Пу. - Еще
один Хогбен, я полагаю. Может быть, вы могли бы уговорить вашего дядю?
- Простите, что перебиваю, мистер Пу, - сказал я по-настоящему
вежливо, - но лучше вы объясните по порядку.
Он прокашлялся и важно выпятил грудь. Видно, приятно ему было об этом
поговорить. Чувствовал себя большой шишкой.
- Не знаю, были ль вы знакомы с моей незабвенной покойной женой, ах,
Лили Лу Матц. Вот наше дитя, младший. Прекрасный малый. Как жаль, что не
было у нас еще восьмерых или десятерых таких же. - Он глубоко вздохнул. -
Что ж жизнь есть жизнь. Мечтал я рано жениться и украсить старость
заботами детей... А младший - последний из славной линии. - Па, - квакнул
вдруг младший, - они стихают, па. Дай, я им двойную закачу, а, па? Спорим,
что смогу уложить парочку.
Эд Пу собрался снова погладить своего шалопая, но вовремя передумал.
- Не перебивай старших, сынок, - сказал он. - Папочка занят.
Занимайся своим делом и умолкни. - Он оглядел стонущую толпу. - Добавь-ка
там, у грузовика, чтоб поживее покупали. Но береги силы, малыш. У тебя
растущий организм... Одаренный парень, сам видишь. Унаследовал это от
дорогой нашей мамочки, Лили Лу. Да, так вот, хотел я жениться молодым, но
как-то все дело до женитьбы не доходило, и довелось уже в расцвете сил.
1 2 3 4 5