так он высок. Ее всегда страшила эта встреча. Она не представляла, как столь холодный, бесстрастный человек отнесется к известию о том, что ему вскоре предстоит стать отцом.
— Черт побери, я-то как раз ничего не забыла. Что до моего нежелания обсуждать будущее… — Она стиснула зубы. — Я бы предпочла отложить обсуждение…
— Не выйдет, дорогая. Мы решим это сейчас же.
О, ей хорошо знаком этот тон. Долго ей под его напором не продержаться. Однако попытка не пытка.
— Во-первых, объясни, как тебе удалось Отключить сигнализацию? Ты не имеешь права! — Дани посмотрела на длиннющий ряд цифр около входной двери. Приборная доска выглядела поистине устрашающе. — Ты не имеешь права впускать мистера Коултера без моего разрешения! Тебе ясно, механическая недотепа?
— ПОЖАЛУЙСТА, ИПОЛЬЗУЙТЕ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ФОРМУ ОБРАЩЕНИЯ, КОГДА ВЫСКАЗЫВАЕТЕ ПРОСЬБУ, — произнес мелодичный голос.
— Мистеру Коултеру запрещается входить сюда, Гемма. И не смей больше выполнять его команды! Тебе все ясно?
— КОД, САНКЦИОНИРУЮЩИЙ ВЫПОЛНЕНИЕ ОТДАННЫХ РАСПОРЯЖЕНИЙ?
— О, черт! 368 86 74. Думаю, так.
— В ИСПОЛНЕНИИ ОТКАЗАНО. ОШИБКА ЧЕТЫРЕСТА ТРИНАДЦАТЬ. ПОЖАЛУЙСТА, ОТДАЙТЕ КОМАНДУ В СООТВЕТСТВИИ С УСТАНОВЛЕННЫМИ ПРАВИЛАМИ. ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ, МИССИС ШЕРАТОН.
— Какого черта? Что это значит. Ник?
— А то, что ты не можешь отменить мое предыдущее распоряжение.
— Почему?
— Потому что у тебя нет нужных кодов для отдачи команд.
— В таком случае сообщи их мне.
— Зачем? Тебе от них не будет никакой пользы.
Она смотрела на него в бессильной ярости. Его взяла. Она ничего не смыслила в электронных монстрах вроде Геммы.
— А что, если я попытаюсь? Как знать, вдруг удача мне улыбнется?
— Да уж, твоя удача. Скорее всего, снова окажешься в полиции по обвинению во взломе. — Едва заметная улыбка тронула его губы.
— Это Гемма ошиблась. Я забыла карточку, а она не распознала мой голос. — Дани погрозила пальцем экрану дисплея. — Она нарочно вызвала полицию!
— Дани, Гемма — это всего лишь машина. Она действовала в строгом соответствии с заданной программой.
— Тогда почему же она при этом смеялась?
— Просто заело модулятор голоса. Подобная ошибка была допущена и в предыдущей модели, но ее уже несколько раз дорабатывали. — Его объяснение прозвучало подозрительно правдоподобно. — Я на этой неделе проверю заложенную в Гемму программу. Теперь, когда мы ждем ребенка, ошибки в работе компьютера недопустимы.
— Главное, не забудь снять свой код.
— И не подумаю. — С типичной для него безапелляционностью Ник сменил тему разговора: — Где поговорим? В кухне или в гостиной?
Он последовал за Дани в кабинет, куда она повела его. Ребенок, думал он, сжав кулаки.
Господи, помоги! Его ребенок! И с какой грацией несет она эту бесценную ношу! Беременность придала особую мягкую плавность ее походке. Дани шла, слегка покачивая бедрами. Ник со страхом обнаружил, что не может отвести от нее глаз. Неважно, что она на последнем месяце беременности. Для него она самая прекрасная женщина на свете. Блеск ее волос стал еще ярче; тяжелые пряди красивыми волнами ниспадали на плечи. Матовая кожа словно светилась изнутри. Ему стоило нечеловеческих усилий удержаться от желания крепко прижать ее к себе и как можно дольше не выпускать из своих объятий. Останавливало лишь одно: Дени ничего не сообщила ему о ребенке.
Он узнал обо всем сам. Почти девять месяцев она держала это в секрете. Такое можно объяснить только ее нежеланием допускать его в свою жизнь. Он стиснул зубы. Хочет она того или нет, он не собирается сдаваться.
— Когда должен родиться ребенок? — поинтересовался он, войдя в ее кабинет.
— В любой день.
— В таком случае у нас не так уж много времени. — К нему вернулась былая решимость.
— Не много времени для чего? — Дани опасливо посмотрела на Ника.
— Для того, чтобы пожениться. Пожалуй, она должна бы уже привыкнуть ко всему и не удивляться. Ведь они знакомы пять лет, и чего только ей не пришлось пережить за эти годы!.. Ей ли не знать о его упорстве. Она на собственном горьком опыте убедилась, что если уж он что-то решил, то его не остановить. Поэтому надо постараться прямо сейчас отговорить его от этой безумной затеи.
— Я больше не хочу выходить замуж. Одного раза с меня достаточно.
— Одного раза замужем за Питером действительно достаточно. Но я не Питер.
Да уж, он не Питер. Между этими двумя мужчинами нет ничего общего. Питер Шератон — ее любовь еще со школы. В нем сохранилось много мальчишеского, он был очень обаятелен. Но на него буквально ни в чем нельзя было положиться. Ник же начисто лишен обаяния. А что касается дара убеждения… Наверняка в его представлении это означает идти напролом, ни перед чем не останавливаясь.
— Послушай, я понимаю, на тебя эта новость свалилась как снег на голову…
— Мы немедленно поженимся!
— …но со временем ты с ней свыкнешься, — упрямо продолжала она, — и все станет на свои места.
— Почему ты скрыла от меня свою беременность?
— На то есть весьма уважительная причина.
— И какая же?
Она вскинула подбородок. Ну как ему объяснить, что она и тосковала по нему, и страшилась своей страсти? Инстинктивно чувствуя: стоит ему узнать о ребенке — и он попытается контролировать и ее жизнь, и жизнь ребенка. С этим ей просто не справиться.
— Я не хотела, чтобы ты узнал. — Ей показалось или он действительно поморщился?
— Почему? — спросил он с напором. — Ты не хочешь, чтобы Я дал ребенку свою фамилию?
— У ребенка есть фамилия. Моя!
— Ошибаешься. — Опершись руками о стол, он подался вперед. — Это фамилия Питера. И я не допущу подобное.
— Юридически нетрудно будет все поправить.
— Этого не понадобится. Когда он родится, у него уже будет моя фамилия.
— Может родиться девочка.
— Мне все равно. Девочка, мальчик, другие наши дети будут носить фамилию Коултер. Этот вопрос обсуждению не подлежит.
Другие наши дети? Нет! Ни за что! Никогда!
— Для меня тоже вопрос не подлежит обсуждению. Я не собираюсь — подчеркиваю, не собираюсь, — выходить за тебя замуж. Ясно?
— Утром первым делом подадим заявление. Тебе решать, перед кем мы будем произносить свои брачные клятвы: перед судьей или перед священником.
— Ты, похоже, меня не слышишь.
— Завтра вечером мы уже будем мужем и женой.
— Прекрати, Ник! — Она с трудом встала с кресла. — Я не выйду замуж ни за тебя, ни за кого другого. Мое решение окончательно. Неужели до тебя еще не дошло? Я даже слышать больше не желаю ни о каком замужестве.
— Может, тебе и не хочется больше выходить замуж. Но ты несешь ответственность перед ребенком, что гораздо важнее твоих личных желаний.
— Глупости! Сколько незамужних женщин растят детей без мужской помощи, и те даже не знают своих отцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Черт побери, я-то как раз ничего не забыла. Что до моего нежелания обсуждать будущее… — Она стиснула зубы. — Я бы предпочла отложить обсуждение…
— Не выйдет, дорогая. Мы решим это сейчас же.
О, ей хорошо знаком этот тон. Долго ей под его напором не продержаться. Однако попытка не пытка.
— Во-первых, объясни, как тебе удалось Отключить сигнализацию? Ты не имеешь права! — Дани посмотрела на длиннющий ряд цифр около входной двери. Приборная доска выглядела поистине устрашающе. — Ты не имеешь права впускать мистера Коултера без моего разрешения! Тебе ясно, механическая недотепа?
— ПОЖАЛУЙСТА, ИПОЛЬЗУЙТЕ СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ФОРМУ ОБРАЩЕНИЯ, КОГДА ВЫСКАЗЫВАЕТЕ ПРОСЬБУ, — произнес мелодичный голос.
— Мистеру Коултеру запрещается входить сюда, Гемма. И не смей больше выполнять его команды! Тебе все ясно?
— КОД, САНКЦИОНИРУЮЩИЙ ВЫПОЛНЕНИЕ ОТДАННЫХ РАСПОРЯЖЕНИЙ?
— О, черт! 368 86 74. Думаю, так.
— В ИСПОЛНЕНИИ ОТКАЗАНО. ОШИБКА ЧЕТЫРЕСТА ТРИНАДЦАТЬ. ПОЖАЛУЙСТА, ОТДАЙТЕ КОМАНДУ В СООТВЕТСТВИИ С УСТАНОВЛЕННЫМИ ПРАВИЛАМИ. ХОРОШЕГО ВАМ ДНЯ, МИССИС ШЕРАТОН.
— Какого черта? Что это значит. Ник?
— А то, что ты не можешь отменить мое предыдущее распоряжение.
— Почему?
— Потому что у тебя нет нужных кодов для отдачи команд.
— В таком случае сообщи их мне.
— Зачем? Тебе от них не будет никакой пользы.
Она смотрела на него в бессильной ярости. Его взяла. Она ничего не смыслила в электронных монстрах вроде Геммы.
— А что, если я попытаюсь? Как знать, вдруг удача мне улыбнется?
— Да уж, твоя удача. Скорее всего, снова окажешься в полиции по обвинению во взломе. — Едва заметная улыбка тронула его губы.
— Это Гемма ошиблась. Я забыла карточку, а она не распознала мой голос. — Дани погрозила пальцем экрану дисплея. — Она нарочно вызвала полицию!
— Дани, Гемма — это всего лишь машина. Она действовала в строгом соответствии с заданной программой.
— Тогда почему же она при этом смеялась?
— Просто заело модулятор голоса. Подобная ошибка была допущена и в предыдущей модели, но ее уже несколько раз дорабатывали. — Его объяснение прозвучало подозрительно правдоподобно. — Я на этой неделе проверю заложенную в Гемму программу. Теперь, когда мы ждем ребенка, ошибки в работе компьютера недопустимы.
— Главное, не забудь снять свой код.
— И не подумаю. — С типичной для него безапелляционностью Ник сменил тему разговора: — Где поговорим? В кухне или в гостиной?
Он последовал за Дани в кабинет, куда она повела его. Ребенок, думал он, сжав кулаки.
Господи, помоги! Его ребенок! И с какой грацией несет она эту бесценную ношу! Беременность придала особую мягкую плавность ее походке. Дани шла, слегка покачивая бедрами. Ник со страхом обнаружил, что не может отвести от нее глаз. Неважно, что она на последнем месяце беременности. Для него она самая прекрасная женщина на свете. Блеск ее волос стал еще ярче; тяжелые пряди красивыми волнами ниспадали на плечи. Матовая кожа словно светилась изнутри. Ему стоило нечеловеческих усилий удержаться от желания крепко прижать ее к себе и как можно дольше не выпускать из своих объятий. Останавливало лишь одно: Дени ничего не сообщила ему о ребенке.
Он узнал обо всем сам. Почти девять месяцев она держала это в секрете. Такое можно объяснить только ее нежеланием допускать его в свою жизнь. Он стиснул зубы. Хочет она того или нет, он не собирается сдаваться.
— Когда должен родиться ребенок? — поинтересовался он, войдя в ее кабинет.
— В любой день.
— В таком случае у нас не так уж много времени. — К нему вернулась былая решимость.
— Не много времени для чего? — Дани опасливо посмотрела на Ника.
— Для того, чтобы пожениться. Пожалуй, она должна бы уже привыкнуть ко всему и не удивляться. Ведь они знакомы пять лет, и чего только ей не пришлось пережить за эти годы!.. Ей ли не знать о его упорстве. Она на собственном горьком опыте убедилась, что если уж он что-то решил, то его не остановить. Поэтому надо постараться прямо сейчас отговорить его от этой безумной затеи.
— Я больше не хочу выходить замуж. Одного раза с меня достаточно.
— Одного раза замужем за Питером действительно достаточно. Но я не Питер.
Да уж, он не Питер. Между этими двумя мужчинами нет ничего общего. Питер Шератон — ее любовь еще со школы. В нем сохранилось много мальчишеского, он был очень обаятелен. Но на него буквально ни в чем нельзя было положиться. Ник же начисто лишен обаяния. А что касается дара убеждения… Наверняка в его представлении это означает идти напролом, ни перед чем не останавливаясь.
— Послушай, я понимаю, на тебя эта новость свалилась как снег на голову…
— Мы немедленно поженимся!
— …но со временем ты с ней свыкнешься, — упрямо продолжала она, — и все станет на свои места.
— Почему ты скрыла от меня свою беременность?
— На то есть весьма уважительная причина.
— И какая же?
Она вскинула подбородок. Ну как ему объяснить, что она и тосковала по нему, и страшилась своей страсти? Инстинктивно чувствуя: стоит ему узнать о ребенке — и он попытается контролировать и ее жизнь, и жизнь ребенка. С этим ей просто не справиться.
— Я не хотела, чтобы ты узнал. — Ей показалось или он действительно поморщился?
— Почему? — спросил он с напором. — Ты не хочешь, чтобы Я дал ребенку свою фамилию?
— У ребенка есть фамилия. Моя!
— Ошибаешься. — Опершись руками о стол, он подался вперед. — Это фамилия Питера. И я не допущу подобное.
— Юридически нетрудно будет все поправить.
— Этого не понадобится. Когда он родится, у него уже будет моя фамилия.
— Может родиться девочка.
— Мне все равно. Девочка, мальчик, другие наши дети будут носить фамилию Коултер. Этот вопрос обсуждению не подлежит.
Другие наши дети? Нет! Ни за что! Никогда!
— Для меня тоже вопрос не подлежит обсуждению. Я не собираюсь — подчеркиваю, не собираюсь, — выходить за тебя замуж. Ясно?
— Утром первым делом подадим заявление. Тебе решать, перед кем мы будем произносить свои брачные клятвы: перед судьей или перед священником.
— Ты, похоже, меня не слышишь.
— Завтра вечером мы уже будем мужем и женой.
— Прекрати, Ник! — Она с трудом встала с кресла. — Я не выйду замуж ни за тебя, ни за кого другого. Мое решение окончательно. Неужели до тебя еще не дошло? Я даже слышать больше не желаю ни о каком замужестве.
— Может, тебе и не хочется больше выходить замуж. Но ты несешь ответственность перед ребенком, что гораздо важнее твоих личных желаний.
— Глупости! Сколько незамужних женщин растят детей без мужской помощи, и те даже не знают своих отцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29