Я всего лишь плаксивая, запутавшаяся дурочка, но…
— Кто здесь говорит о дурочках? У тебя было тяжелое время. Ты кажешься такой ранимой…
— Я не хочу казаться ранимой. Я хочу быть сильной и отважной! — возразила Кэти.
— Очень интересно. — Дэниел одарил ее самой очаровательной улыбкой. — Эй! — Он нахмурился, нежно погладив ее по щеке. — Кэти, кисонька, не плачь. Зачем плакать?
— Просто я такая… такая… — Она покачала головой, моментально забыв все слова.
— Красивая? Смелая?
— Не шути! — Кэти отвернулась, избегая его прикосновения, и вытерла глаза. — Плакса, — веско добавила она — вот я кто!
— Ты не плакса. — Дэниел взял ее за плечи и снова развернул лицом к себе. — Не говори так. Ты смелая и красивая женщина, у которой была трудная жизнь, и которая заслуживает лучшего.
— Я трусиха.
— Почему?
— Сам знаешь, почему, — смутившись, пробормотала Кэти. — Любая другая женщина…
— Потому что ты не хочешь переспать со мной? — искренне удивился Дэниел. — Кэти, не суди себя строго. Я умею ждать. Ну, может, терпение не самая сильная моя сторона, но в отношении тебя я буду очень стараться вести себя хорошо.
— Почему ты так говоришь? Я… — Она покачала головой и посмотрела на входную дверь. — Наверное, мне лучше уйти.
— Ты действительно этого хочешь? — Темные, завораживающие глаза не отпускали ее. — В таком случае я отвезу тебя домой. Верь мне, Кэти, когда я говорю, что твое желание важнее для меня всего остального. — Дэниел подумал о собственных желаниях и решил на время забыть о них. Черт! Это было не просто. Он не знал, откуда и силы берутся. — Тем более, меня ждут дела, — с улыбкой добавил он.
— Какие дела? Живопись?
— Живопись?… — Дэниел попытался собраться с мыслями. — Нет, не живопись. — Но позже он непременно собирался вернуться к работе над портретом. — Нет… бумаги. Это связано с благотворительностью.
— А, ясно. — Кэти улыбнулась. — Ты добрый самаритянин?
— Зови меня святым Дэниелом из Лэнгфорда! — усмехнулся он. Кэти была так близко и бесподобно пахла жимолостью и шиповником. — Я покажу тебе мою спальню, — резко сказал Дэниел. — Она напротив комнаты, где спит Робби.
Он упорно старался держаться от нее на расстоянии: не переступил через порог, не прикоснулся к ней.
— Я буду в мастерской, если тебе что-то понадобится.
— Дэниел… — Кэти поймала его за руку. — Спасибо.
— Мне это в радость, — хрипло пробормотал Дэниел. И, к своему собственному удивлению, понял, что это правда.
Седьмая глава
Дэниел подчистил контур мастихином, нанес еще несколько мазков огненно-алой краски и шагнул назад, оценивая результат. Он стремился отразить на холсте невинность и уязвимость Кэти, и чувствовал, что ему это удалось.
Он критически осмотрел полотно; возможно, этот портрет — лучшее его творение на сегодняшний день. А что будет дальше? Кэти, без сомнения, вдохновляет его. Можно только надеяться, что это чудо действует на обоих.
Дэниел потер ладонью ноющую шею, взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти три часа ночи. Дела Лэнгфордского благотворительного фонда отняли у него больше времени, чем он ожидал, а затем, как частенько бывало, он слишком увлекся работой над картиной.
Откуда-то доносились тихие сдавленные звуки, похожие на хныканье. Дэниел прислушался. Шум повторился, на этот раз еще громче. Дэниел положил мастихин на маленький столик и вытер руки промасленной тряпкой. Надо пойти и посмотреть.
Робби дрых без задних ног. Дэниел закрыл дверь спальни для гостей и направился к своей комнате.
Кэти спала беспокойно. Она металась и ворочалась на широкой двуспальной кровати, беспорядочно размахивая руками. Ее лицо в падающем из коридора свете казалось искаженным от боли. Она выкрикнула что-то неразборчивое, и Дэниел вбежал в комнату, плотно закрыв дверь, чтобы не разбудить Робби.
— Кэти… тсс… кисонька, это всего лишь сон… — Он присел на край кровати и легонько тронул ее за плечо. — Кэти… Ты спишь. Просыпайся… — Она снова вскрикнула, и Дэниел обнял ее, прижимая к себе. Он нежно шептал ее имя, убирая с ее лица влажные пряди волос. — Кисонька… все хорошо… все хорошо…
Кэти проснулась в объятиях Дэниела. Она услышала его низкий голос и, зажмурившись, прильнула к его сильному телу. Чудесное ощущение. После кошмара… Кэти плотно закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать свой сон. Она всхлипнула, осознав, что Робби жив, здоров и крепко спит в соседней комнате.
— Милая…
Его голос звучал для нее, как самая сладкая музыка. Он обволакивал ее во тьме. Кэти опустила голову Дэниелу на грудь, чувствуя, что их разделяет лишь тонкая ткань.
— Дэниел… это был ужасный сон. У меня забрали Робби, и я пыталась найти его, но где бы ни искала… — Кэти с дрожью перевела дыхание. — Там был человек с обожженным лицом и когтями на пальцах…
— Тсс. — Он крепче ее обнял. — Не думай больше об этом. Робби в безопасности… ты в безопасности.
— Да… — Кэти вздохнула снова. Ее возбуждал острый, чувственный запах мужского тела. — Дэниел?…
— Что?
Кэти сглотнула и подняла голову, глядя на него в мягком лунном свете.
— Ты не… поцелуешь меня? — спросила она.
Комнату затопила тишина. Сначала Кэти подумала, что он не расслышал, затем — что он не хочет ее целовать, что она совершила чудовищную ошибку и снова выставила себя дурой. Но потом Дэниел наклонился к ней, и она почувствовала жаркое прикосновение его губ…
Его губы были мягкими и теплыми, источающими медленную, томительную нежность. Кэти прижалась к нему, поддавшись охватившему ее желанию. Она никогда не испытывала такой страсти, такого радостного предвкушения, возбуждения и восторга, слившихся воедино.
— Кэти… — Голос Дэниела был хриплым от желания. Ей нравились эти резкие звуки, проникающие прямо в душу, нравились ласки его сильных рук. — Ты уверена?
— Гмм… — Кэти утратила дар речи, когда он начал покрывать поцелуями ее шею.
Дэниел снова уложил ее на постель. Кэти ощутила разгоряченной кожей прохладное прикосновение простыни.
— Ты знаешь, что я хотел тебя с самой первой секунды? — Дэниел приподнялся, чтобы видеть ее глаза. — В тебе есть что-то необыкновенное, Кэти. Ты меня очаровала. Я чувствую… — Он покачал головой, словно не находя слов. — Позволь, я покажу тебе… — хрипло пробормотал он.
Проснувшись на следующее утро, Кэти не сразу поняла, где находится. Она открыла глаза и увидела перед собой стопку книг и маленький будильник в серебряном корпусе, часовая стрелка которого замерла на восьми.
Затем она начала вспоминать, и по ее телу пробежала дрожь восторга. Прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни. Ужасный кошмар обернулся сказочным сном. Она вспоминала, как Дэниел обнимал ее, прикасался к ней, ласкал. Они любили друг друга, и это были самые чудесные, самые захватывающие и приятные мгновения ее жизни…
Снаружи донесся знакомый вопль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Кто здесь говорит о дурочках? У тебя было тяжелое время. Ты кажешься такой ранимой…
— Я не хочу казаться ранимой. Я хочу быть сильной и отважной! — возразила Кэти.
— Очень интересно. — Дэниел одарил ее самой очаровательной улыбкой. — Эй! — Он нахмурился, нежно погладив ее по щеке. — Кэти, кисонька, не плачь. Зачем плакать?
— Просто я такая… такая… — Она покачала головой, моментально забыв все слова.
— Красивая? Смелая?
— Не шути! — Кэти отвернулась, избегая его прикосновения, и вытерла глаза. — Плакса, — веско добавила она — вот я кто!
— Ты не плакса. — Дэниел взял ее за плечи и снова развернул лицом к себе. — Не говори так. Ты смелая и красивая женщина, у которой была трудная жизнь, и которая заслуживает лучшего.
— Я трусиха.
— Почему?
— Сам знаешь, почему, — смутившись, пробормотала Кэти. — Любая другая женщина…
— Потому что ты не хочешь переспать со мной? — искренне удивился Дэниел. — Кэти, не суди себя строго. Я умею ждать. Ну, может, терпение не самая сильная моя сторона, но в отношении тебя я буду очень стараться вести себя хорошо.
— Почему ты так говоришь? Я… — Она покачала головой и посмотрела на входную дверь. — Наверное, мне лучше уйти.
— Ты действительно этого хочешь? — Темные, завораживающие глаза не отпускали ее. — В таком случае я отвезу тебя домой. Верь мне, Кэти, когда я говорю, что твое желание важнее для меня всего остального. — Дэниел подумал о собственных желаниях и решил на время забыть о них. Черт! Это было не просто. Он не знал, откуда и силы берутся. — Тем более, меня ждут дела, — с улыбкой добавил он.
— Какие дела? Живопись?
— Живопись?… — Дэниел попытался собраться с мыслями. — Нет, не живопись. — Но позже он непременно собирался вернуться к работе над портретом. — Нет… бумаги. Это связано с благотворительностью.
— А, ясно. — Кэти улыбнулась. — Ты добрый самаритянин?
— Зови меня святым Дэниелом из Лэнгфорда! — усмехнулся он. Кэти была так близко и бесподобно пахла жимолостью и шиповником. — Я покажу тебе мою спальню, — резко сказал Дэниел. — Она напротив комнаты, где спит Робби.
Он упорно старался держаться от нее на расстоянии: не переступил через порог, не прикоснулся к ней.
— Я буду в мастерской, если тебе что-то понадобится.
— Дэниел… — Кэти поймала его за руку. — Спасибо.
— Мне это в радость, — хрипло пробормотал Дэниел. И, к своему собственному удивлению, понял, что это правда.
Седьмая глава
Дэниел подчистил контур мастихином, нанес еще несколько мазков огненно-алой краски и шагнул назад, оценивая результат. Он стремился отразить на холсте невинность и уязвимость Кэти, и чувствовал, что ему это удалось.
Он критически осмотрел полотно; возможно, этот портрет — лучшее его творение на сегодняшний день. А что будет дальше? Кэти, без сомнения, вдохновляет его. Можно только надеяться, что это чудо действует на обоих.
Дэниел потер ладонью ноющую шею, взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти три часа ночи. Дела Лэнгфордского благотворительного фонда отняли у него больше времени, чем он ожидал, а затем, как частенько бывало, он слишком увлекся работой над картиной.
Откуда-то доносились тихие сдавленные звуки, похожие на хныканье. Дэниел прислушался. Шум повторился, на этот раз еще громче. Дэниел положил мастихин на маленький столик и вытер руки промасленной тряпкой. Надо пойти и посмотреть.
Робби дрых без задних ног. Дэниел закрыл дверь спальни для гостей и направился к своей комнате.
Кэти спала беспокойно. Она металась и ворочалась на широкой двуспальной кровати, беспорядочно размахивая руками. Ее лицо в падающем из коридора свете казалось искаженным от боли. Она выкрикнула что-то неразборчивое, и Дэниел вбежал в комнату, плотно закрыв дверь, чтобы не разбудить Робби.
— Кэти… тсс… кисонька, это всего лишь сон… — Он присел на край кровати и легонько тронул ее за плечо. — Кэти… Ты спишь. Просыпайся… — Она снова вскрикнула, и Дэниел обнял ее, прижимая к себе. Он нежно шептал ее имя, убирая с ее лица влажные пряди волос. — Кисонька… все хорошо… все хорошо…
Кэти проснулась в объятиях Дэниела. Она услышала его низкий голос и, зажмурившись, прильнула к его сильному телу. Чудесное ощущение. После кошмара… Кэти плотно закрыла глаза. Ей не хотелось вспоминать свой сон. Она всхлипнула, осознав, что Робби жив, здоров и крепко спит в соседней комнате.
— Милая…
Его голос звучал для нее, как самая сладкая музыка. Он обволакивал ее во тьме. Кэти опустила голову Дэниелу на грудь, чувствуя, что их разделяет лишь тонкая ткань.
— Дэниел… это был ужасный сон. У меня забрали Робби, и я пыталась найти его, но где бы ни искала… — Кэти с дрожью перевела дыхание. — Там был человек с обожженным лицом и когтями на пальцах…
— Тсс. — Он крепче ее обнял. — Не думай больше об этом. Робби в безопасности… ты в безопасности.
— Да… — Кэти вздохнула снова. Ее возбуждал острый, чувственный запах мужского тела. — Дэниел?…
— Что?
Кэти сглотнула и подняла голову, глядя на него в мягком лунном свете.
— Ты не… поцелуешь меня? — спросила она.
Комнату затопила тишина. Сначала Кэти подумала, что он не расслышал, затем — что он не хочет ее целовать, что она совершила чудовищную ошибку и снова выставила себя дурой. Но потом Дэниел наклонился к ней, и она почувствовала жаркое прикосновение его губ…
Его губы были мягкими и теплыми, источающими медленную, томительную нежность. Кэти прижалась к нему, поддавшись охватившему ее желанию. Она никогда не испытывала такой страсти, такого радостного предвкушения, возбуждения и восторга, слившихся воедино.
— Кэти… — Голос Дэниела был хриплым от желания. Ей нравились эти резкие звуки, проникающие прямо в душу, нравились ласки его сильных рук. — Ты уверена?
— Гмм… — Кэти утратила дар речи, когда он начал покрывать поцелуями ее шею.
Дэниел снова уложил ее на постель. Кэти ощутила разгоряченной кожей прохладное прикосновение простыни.
— Ты знаешь, что я хотел тебя с самой первой секунды? — Дэниел приподнялся, чтобы видеть ее глаза. — В тебе есть что-то необыкновенное, Кэти. Ты меня очаровала. Я чувствую… — Он покачал головой, словно не находя слов. — Позволь, я покажу тебе… — хрипло пробормотал он.
Проснувшись на следующее утро, Кэти не сразу поняла, где находится. Она открыла глаза и увидела перед собой стопку книг и маленький будильник в серебряном корпусе, часовая стрелка которого замерла на восьми.
Затем она начала вспоминать, и по ее телу пробежала дрожь восторга. Прошлая ночь была самой прекрасной в ее жизни. Ужасный кошмар обернулся сказочным сном. Она вспоминала, как Дэниел обнимал ее, прикасался к ней, ласкал. Они любили друг друга, и это были самые чудесные, самые захватывающие и приятные мгновения ее жизни…
Снаружи донесся знакомый вопль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37