— Глебу нравилась его работа, он чувствовал себя там как рыба в воде. — Знаешь, работа в такой организации совершенно меняет кругозор. Столько новых вещей узнаешь, на все по-другому начинаешь смотреть, мне нравится мое дело, да и потом, мы же стольким людям помогаем, в особенности таким группам населения, которым никто другой не поможет. Я не жалею о своем выборе. Я считаю, что приношу не меньше пользы, чем если бы сидел в поликлинике. Может, даже и больше. И потом, это мое, понимаешь, это то, что у меня получается и приносит удовлетворение.
— А я думал, что в «Милосердии» только практикующие врачи работают и только в горячих точках, — удивился Макс.
— И так, и не так. Смотря в какой стране какие нужды. Есть и врачи в горячих точках, а есть и такие, как я, не практики, но тоже нужные человеки! — улыбнулся Глеб.
— Слушай, — загорелся вдруг Макс, — а не мог бы ты мне найти информацию, где сейчас вашим нужны хирурги? Я имею в виду, именно для оказания медицинской помощи? Посмотри, хорошо?
— Хорошо, — удивленно протянул Глеб, — но имей в виду, что это, скорее всего, окажется где-нибудь в Африке или Латинской Америке, где идет война иди эпидемия какая-нибудь, то есть условия там будут очень тяжелые. Да и платят они не супер по сравнению с другими. Это больше волонтерская организация. Но опыт, конечно, приобретаешь колоссальный в таких условиях. Увидишь то, что здесь нигде за всю жизнь не встретишь. А это ты для себя спрашиваешь?
— Да.
— А чем тебя твоя нынешняя работа не устраивает? — Глеб был удивлен не на шутку. Он слышал от друзей, что Макс работает в хорошей клинике, у него хорошее положение, он делает успехи, зачем ему все это бросать? Он встречал людей, которые работали в горячих точках, о которых спрашивал Макс, но это были врачи-иностранцы, которые пресытились спокойной жизнью дома и пытались повидать свет и набраться острых ощущений, работая в экстремальных условиях. Но, по их рассказам, это был адский труд, требующий большой моральной и физический самоотдачи.
— Понимаешь, мне трудно объяснить это, но я хочу чего-то большего. Там, где я работаю, столько врачей, что, есть я или нет меня, больным все равно окажут помощь, все отлажено, отработано, врачей много, лекарств более или менее достаточно. Я там, по большому счету, не нужен. Так, винтик в большом механизме. Вполне заменимый причем. Я живу спокойной жизнью, делаю то, что и другие могут здесь сделать, а где-то есть люди, которым срочно нужна помощь, которые отчаялись ее получить, а предоставить ее некому. Мне нужна живая жизнь, понимаешь? Живая, а не как по накатанным рельсам.
— Н-да, дела… — Глеб задумался. Он понимал, о чем говорит Макс. Хотя наверняка поймут его немногие. — И ты думаешь, твоя жена поддержит тебя в твоих благих помышлениях?
— Удар ниже пояса, Глеб. Это будет сложно, понимаю. Но, в конце концов, я могу уехать на какое-то время и приезжать домой навещать ее. И годика через два вернусь. А там посмотрим.
— Ладно, надеюсь, ты ее убедишь, а я, как и договорились, как только найду что-нибудь интересное, дам тебе знать.
И он нашел. Он завез к Максу на работу распечатки с информацией о Бугенвиле. Это был остров, входящий в состав Папуа — Новой Гвинеи, где жители подняли восстание за независимость. Несколько лет там уже шла яростная гражданская война, полная разрушений и кровопролития, и, как это бывает на войне, люди были лишены элементарных вещей, включая медицинскую помощь, в которой они так отчаянно нуждались. Представители «Милосердия» открыли там свой офис, послав врачей работать в местном госпитале, обеспечивая население гуманитарной помощью в виде продуктов питания и медикаментов. Но возникла необходимость в дополнительных сотрудниках, так как количество нуждающихся в медицинской помощи было огромно и они не справлялись с потоком больных.
Когда Макс увидел распечатки, сердце его забилось от предвкушения. Это было именно то, что он искал. В его представлении именно в таких местах и протекала настоящая жизнь, без прикрас, без излишней отшлифованности, полная воздуха, эмоций и самореализации. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять для себя решение. Теперь надо было поговорить с Эрикой. Он долго морально готовился к этому разговору, зная, что это будет нелегко. Эрика была не из тех людей, которые понимали и одобряли подобные акции. Для разговора он выбрал один из их тихих совместных вечеров, чтобы никто не отвлекал их. И даже наедине с ней он все не знал, как начать, и в итоге просто дал ей прочитать распечатки, которые принес Глеб.
— Что это? — Эрика отвлеклась от подпиливания своих ногтей и пробежала глазами текст, не найдя для себя ничего особо интересного. — Решил увлечься изучением гражданских войн в Тихоокеанском регионе? — спросила она, вернувшись к своим ногтям.
— Это Глеб принес. Я же тебе говорил, что встретил его недавно. На этот остров их организация набирает врачей. Не просто набирает, они им жизненно необходимы.
— Ну? Хочешь заняться рекрутингом? С чего это тебя вдруг заинтересовало? — Эрика наконец подняла голову и внимательно посмотрела на Макса. Что еще за идеи взбрели в его голову? Она заметила, что в последнее время он стал несколько странным, часто можно было видеть его с отвлеченным взглядом, мысли его витали где-то далеко, о работе он рассказывал реже и с меньшим энтузиазмом, чем раньше. Но она не вдавалась в его проблемы, не считая их серьезными. По-видимому, она ошибалась. Слишком уж странный был взгляд был у ее мужа.
— Я хочу туда поехать, любимая. Мне это нужно. Я хочу помочь этим людям, хочу сделать что-то важное в своей жизни, хочу увидеть жизнь, как она есть, а не в причесанном и выглаженном виде, как я вижу здесь. Хочу получить опыт, который я никогда не получу здесь, понимаешь? — увлеченно говорил Макс. Его глаза горели, было видно, что эта идея захватила его, как пламя. — Я стал задыхаться здесь, я хочу увидеть мир, но не курорты, пляжи и музеи, а мир других людей, которым нужна моя помощь как воздух. Нужна так, что иначе они просто не выживут. А я могу ее предоставить. Я хочу понять других людей изнутри, а не по книжкам, хочу сделать что-то такое, что сделает мою жизнь не бесполезной.
— Ты с ума сошел или мне надо серьезно воспринимать твои слова? — Эрика не знала, как реагировать. Слишком это было для нее неожиданно. — Тебе мало проблем в твоей клинике? Тебе мало лечить людей здесь? Твоим больным, по-твоему, ты не нужен?
— Нужен, но кроме меня здесь есть столько образованных врачей, что я один не делаю в море погоды. А я хочу приносить ощутимую пользу. Заметную. И тем людям эта помощь нужна больше, чем здешним. Просто потому, что у них не так много шансов ее получить.
— Захотел суровой жизни повидать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— А я думал, что в «Милосердии» только практикующие врачи работают и только в горячих точках, — удивился Макс.
— И так, и не так. Смотря в какой стране какие нужды. Есть и врачи в горячих точках, а есть и такие, как я, не практики, но тоже нужные человеки! — улыбнулся Глеб.
— Слушай, — загорелся вдруг Макс, — а не мог бы ты мне найти информацию, где сейчас вашим нужны хирурги? Я имею в виду, именно для оказания медицинской помощи? Посмотри, хорошо?
— Хорошо, — удивленно протянул Глеб, — но имей в виду, что это, скорее всего, окажется где-нибудь в Африке или Латинской Америке, где идет война иди эпидемия какая-нибудь, то есть условия там будут очень тяжелые. Да и платят они не супер по сравнению с другими. Это больше волонтерская организация. Но опыт, конечно, приобретаешь колоссальный в таких условиях. Увидишь то, что здесь нигде за всю жизнь не встретишь. А это ты для себя спрашиваешь?
— Да.
— А чем тебя твоя нынешняя работа не устраивает? — Глеб был удивлен не на шутку. Он слышал от друзей, что Макс работает в хорошей клинике, у него хорошее положение, он делает успехи, зачем ему все это бросать? Он встречал людей, которые работали в горячих точках, о которых спрашивал Макс, но это были врачи-иностранцы, которые пресытились спокойной жизнью дома и пытались повидать свет и набраться острых ощущений, работая в экстремальных условиях. Но, по их рассказам, это был адский труд, требующий большой моральной и физический самоотдачи.
— Понимаешь, мне трудно объяснить это, но я хочу чего-то большего. Там, где я работаю, столько врачей, что, есть я или нет меня, больным все равно окажут помощь, все отлажено, отработано, врачей много, лекарств более или менее достаточно. Я там, по большому счету, не нужен. Так, винтик в большом механизме. Вполне заменимый причем. Я живу спокойной жизнью, делаю то, что и другие могут здесь сделать, а где-то есть люди, которым срочно нужна помощь, которые отчаялись ее получить, а предоставить ее некому. Мне нужна живая жизнь, понимаешь? Живая, а не как по накатанным рельсам.
— Н-да, дела… — Глеб задумался. Он понимал, о чем говорит Макс. Хотя наверняка поймут его немногие. — И ты думаешь, твоя жена поддержит тебя в твоих благих помышлениях?
— Удар ниже пояса, Глеб. Это будет сложно, понимаю. Но, в конце концов, я могу уехать на какое-то время и приезжать домой навещать ее. И годика через два вернусь. А там посмотрим.
— Ладно, надеюсь, ты ее убедишь, а я, как и договорились, как только найду что-нибудь интересное, дам тебе знать.
И он нашел. Он завез к Максу на работу распечатки с информацией о Бугенвиле. Это был остров, входящий в состав Папуа — Новой Гвинеи, где жители подняли восстание за независимость. Несколько лет там уже шла яростная гражданская война, полная разрушений и кровопролития, и, как это бывает на войне, люди были лишены элементарных вещей, включая медицинскую помощь, в которой они так отчаянно нуждались. Представители «Милосердия» открыли там свой офис, послав врачей работать в местном госпитале, обеспечивая население гуманитарной помощью в виде продуктов питания и медикаментов. Но возникла необходимость в дополнительных сотрудниках, так как количество нуждающихся в медицинской помощи было огромно и они не справлялись с потоком больных.
Когда Макс увидел распечатки, сердце его забилось от предвкушения. Это было именно то, что он искал. В его представлении именно в таких местах и протекала настоящая жизнь, без прикрас, без излишней отшлифованности, полная воздуха, эмоций и самореализации. Ему не потребовалось много времени, чтобы принять для себя решение. Теперь надо было поговорить с Эрикой. Он долго морально готовился к этому разговору, зная, что это будет нелегко. Эрика была не из тех людей, которые понимали и одобряли подобные акции. Для разговора он выбрал один из их тихих совместных вечеров, чтобы никто не отвлекал их. И даже наедине с ней он все не знал, как начать, и в итоге просто дал ей прочитать распечатки, которые принес Глеб.
— Что это? — Эрика отвлеклась от подпиливания своих ногтей и пробежала глазами текст, не найдя для себя ничего особо интересного. — Решил увлечься изучением гражданских войн в Тихоокеанском регионе? — спросила она, вернувшись к своим ногтям.
— Это Глеб принес. Я же тебе говорил, что встретил его недавно. На этот остров их организация набирает врачей. Не просто набирает, они им жизненно необходимы.
— Ну? Хочешь заняться рекрутингом? С чего это тебя вдруг заинтересовало? — Эрика наконец подняла голову и внимательно посмотрела на Макса. Что еще за идеи взбрели в его голову? Она заметила, что в последнее время он стал несколько странным, часто можно было видеть его с отвлеченным взглядом, мысли его витали где-то далеко, о работе он рассказывал реже и с меньшим энтузиазмом, чем раньше. Но она не вдавалась в его проблемы, не считая их серьезными. По-видимому, она ошибалась. Слишком уж странный был взгляд был у ее мужа.
— Я хочу туда поехать, любимая. Мне это нужно. Я хочу помочь этим людям, хочу сделать что-то важное в своей жизни, хочу увидеть жизнь, как она есть, а не в причесанном и выглаженном виде, как я вижу здесь. Хочу получить опыт, который я никогда не получу здесь, понимаешь? — увлеченно говорил Макс. Его глаза горели, было видно, что эта идея захватила его, как пламя. — Я стал задыхаться здесь, я хочу увидеть мир, но не курорты, пляжи и музеи, а мир других людей, которым нужна моя помощь как воздух. Нужна так, что иначе они просто не выживут. А я могу ее предоставить. Я хочу понять других людей изнутри, а не по книжкам, хочу сделать что-то такое, что сделает мою жизнь не бесполезной.
— Ты с ума сошел или мне надо серьезно воспринимать твои слова? — Эрика не знала, как реагировать. Слишком это было для нее неожиданно. — Тебе мало проблем в твоей клинике? Тебе мало лечить людей здесь? Твоим больным, по-твоему, ты не нужен?
— Нужен, но кроме меня здесь есть столько образованных врачей, что я один не делаю в море погоды. А я хочу приносить ощутимую пользу. Заметную. И тем людям эта помощь нужна больше, чем здешним. Просто потому, что у них не так много шансов ее получить.
— Захотел суровой жизни повидать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78