Она моя. — Темными грозными глазами он обвел своих спутников. — Кого-то это не устраивает? — (Ему никто не ответил.) — Вот так-то. Вперед!..
— Эй, можно присоединиться? — услышала Виктория низкий голос. Она приоткрыла глаза и увидела Зака, идущего к ней по воде. — Я заметил, ты была не одна.
— Не одна? — повторила она в замешательстве.
— Старик прямо балдел от твоей ослепительной улыбки, так что я решил не мешать.
— Да… правильно. Старик.
— А ты думала, я кого имею в виду?
— Старика, конечно… Просто я не знала, что ты за мной наблюдаешь. Чувствуешь себя получше? — спросила она.
— Да, почти как человек. Почему ты позволила мне вчера ночью так себя вести?
— Что ты имеешь в виду?!
— Напиться до бесчувствия, что же еще? А я еще что-нибудь делал?
— Ничего особенно важного. — Для тебя, во всяком случае, подумала она.
— Если ты отдашь мне ботинки, я донесу тебя до салуна, там ты переобуешься, и мы пойдем осмотрим городок. Ну, что скажешь?
Она сняла ботинки и протянула ему. Зак обулся и подхватил ее на руки так легко, будто она ничего не весит.
Он донес ее до самого салуна, и Виктория поднялась наверх переодеться. Становилось все теплее, и она достала из чемодана белые шорты.
Когда она села за туалетный столик, чтобы причесаться, то в зеркало увидела, что на подушке что-то лежит. Неужели правда? Обернувшись, поняла, что да. Улыбаясь, она подошла к кровати и взяла с подушки букетик свежих полевых цветов. Как мило со стороны Зака. Она продолжала улыбаться. Собравшись спуститься вниз поблагодарить его, она вдруг передумала. Нет, раз он не сознается в своих действиях прошлой ночью, то и она ничего не скажет про цветы. Но этот букет тронул ее до глубины души.
Когда она спустилась вниз, Зак уже успел побриться. От него исходил приятный запах лимона и пряностей. Осматривая город, Виктория заметила, что двери всех зданий, перед которыми они останавливались, закрыты на замок. Похоже, открытым оставили только салун, как бы приглашая их именно туда.
— Не хочешь ли завести здесь счет? — спросил Зак перед дверями банка. — Или, например, оставить все золото, которое ты намыла сегодня утром?
Виктория рассмеялась.
— Если бы я хоть что-то нашла, то оставила бы вон там. — И она указала на здание, на котором красовалась вывеска «Золотой самородок».
— Так ты еще хочешь играть в азартные игры? — поддел ее Зак, разглядывая казино. — А я-то думал, что отбил у тебя эту охоту.
— Просто теперь я буду осторожней. В следующий раз ты меня не обставишь.
— А может быть, ты придумаешь для нас какое-нибудь другое занятие? — предложил он.
Она проигнорировала его предложение, и они вошли в магазин, на двери которого висел открытый замок. Наверное, это Зак взломал его сегодня утром.
Виктория набрала продуктов, которые ей понадобятся для обеда, и тут вспомнила про банки с колой и пивом.
— Зак, я оставила банки в ручье — там, где ты нашел меня сегодня утром. Может быть, ты сходишь за ними, а я пока займусь обедом.
— Хорошо.
Виктория прошла через деревянные вращающиеся двери в салун, отметив про себя, что чувствует здесь себя как дома. Теперь, когда на улице ярко сияло солнце, все страхи покинули ее. Тем не менее, услышав за спиной шум, она вздрогнула. Обернулась, но никого не увидела. Салун был пуст. Она подошла к стойке бара и выложила содержимое пакетов. И тут она заметила тазик, с которым ходила мыть золото. Кто-то нашел ему новое применение: в нем еще дымилась тонкая коричневая сигарета.
Она схватила окурок и бросила его в печку. Потом вспомнила, что Зак не курит. Кто же тогда оставил эту сигарету? Может быть, Зак все же курит время от времени? Она пожала плечами и решила больше об этом не думать. Найдя бумажные тарелки, она разложила на них свинину, бобы и картофельные чипсы и отнесла все это на стол у печки.
Потом подошла к игорному столу с картами. Что-то заставило ее повнимательнее приглядеться к изображению Джонни Болеро. Он выглядел настоящим сердцеедом и чем-то очень напоминал Зака.
Представить только, старик искренне верит, что Джонни Болеро все еще наведывается в салун! Если бы она тоже могла в такое поверить, то сочла бы, что это Джонни был с ней ночью… а не Зак. И Джонни оставил дымящийся окурок…
Вечер в отличие от вчерашнего обещал быть теплым. Зак принес охлажденные банки, они решили поесть на воздухе и уселись на крыльце.
Зак указал на огромное дерево перед кафе на противоположной стороне улицы:
— Как ты думаешь, они вешали преступников на этом дереве?
— Может быть. Но из рассказов старика я поняла, что расстрелы были более популярны, чем повешение.
— Да? Наверное, поэтому Джонни Болеро и решил поселиться здесь. Он был отличный стрелок.
— На самом деле история довольно печальная. Джонни Болеро был ненамного старше тебя, когда умер. А ведь он хотел завязать с разбоем. Влюбился в местную красавицу.
— Дурак.
— Что?
— Влюбляются одни дураки, хотя почему-то все проходят через это. Но чтобы второй раз — таких дураков не бывает.
— Значит, ты уже влюблялся?
— Я был женат.
— Это еще ничего не значит.
— Для меня значит.
— А!.. — Виктория помолчала, потом, не в силах справиться с любопытством, спросила:
— А что произошло?
Зак смотрел в сторону.
— Я застал ее с другим.
— И ушел?
— Нет. Я ее выгнал. Виктория пожала плечами.
— Но когда изменяют мужчины, то это нормально, — саркастически заметила она.
— Я такого не говорил.
— Таков неписаный закон. Что позволено мужчине, то не позволено женщине.
— Когда я женился, неписаным законом была обоюдная верность.
Виктория понимающе кивнула.
— Ты все еще страдаешь?
— Нет. Но я никогда ее не прощу. Давай поговорим о другом, — предложил Зак. — Расскажи лучше о себе.
— Что рассказать? — Ты была замужем?
— Нет.
— Почему?
— Наверное, никто не предлагал.
— Да ладно, что у меня, глаз нету, что ли.
— Ну, значит, не предлагал тот, кого бы я хотела.
— До Пола, — поправил ее Зак.
— До Пола, — согласилась Виктория.
— Значит, ты точно решила выйти за него. Но почему?
— Я хочу ребенка.
— Я могу дать тебе ребенка.
— Какой ты добрый!
— Нет, я эгоист.
— Не сомневаюсь.
— Я обеспечу своего ребенка… Он никогда ни в чем не будет испытывать нужды.
— А я думала, Пол — твой лучший друг.
— Да. Вот поэтому я и делаю тебе это предложение, — солгал он.
— А, ну да, я и забыла. Ты хочешь спасти своего лучшего друга от неверной жены. Господь запрещает, чтобы твой лучший друг страдал от унижения, как страдал ты сам, когда жена изменила тебе. — Голос Виктории был полон сарказма. Зак Делука был кем угодно, только не униженным страдальцем. Он полностью оправился от своего неудачного брака.
— У меня было несколько женщин после того, как я развелся с женой… — сказал Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Эй, можно присоединиться? — услышала Виктория низкий голос. Она приоткрыла глаза и увидела Зака, идущего к ней по воде. — Я заметил, ты была не одна.
— Не одна? — повторила она в замешательстве.
— Старик прямо балдел от твоей ослепительной улыбки, так что я решил не мешать.
— Да… правильно. Старик.
— А ты думала, я кого имею в виду?
— Старика, конечно… Просто я не знала, что ты за мной наблюдаешь. Чувствуешь себя получше? — спросила она.
— Да, почти как человек. Почему ты позволила мне вчера ночью так себя вести?
— Что ты имеешь в виду?!
— Напиться до бесчувствия, что же еще? А я еще что-нибудь делал?
— Ничего особенно важного. — Для тебя, во всяком случае, подумала она.
— Если ты отдашь мне ботинки, я донесу тебя до салуна, там ты переобуешься, и мы пойдем осмотрим городок. Ну, что скажешь?
Она сняла ботинки и протянула ему. Зак обулся и подхватил ее на руки так легко, будто она ничего не весит.
Он донес ее до самого салуна, и Виктория поднялась наверх переодеться. Становилось все теплее, и она достала из чемодана белые шорты.
Когда она села за туалетный столик, чтобы причесаться, то в зеркало увидела, что на подушке что-то лежит. Неужели правда? Обернувшись, поняла, что да. Улыбаясь, она подошла к кровати и взяла с подушки букетик свежих полевых цветов. Как мило со стороны Зака. Она продолжала улыбаться. Собравшись спуститься вниз поблагодарить его, она вдруг передумала. Нет, раз он не сознается в своих действиях прошлой ночью, то и она ничего не скажет про цветы. Но этот букет тронул ее до глубины души.
Когда она спустилась вниз, Зак уже успел побриться. От него исходил приятный запах лимона и пряностей. Осматривая город, Виктория заметила, что двери всех зданий, перед которыми они останавливались, закрыты на замок. Похоже, открытым оставили только салун, как бы приглашая их именно туда.
— Не хочешь ли завести здесь счет? — спросил Зак перед дверями банка. — Или, например, оставить все золото, которое ты намыла сегодня утром?
Виктория рассмеялась.
— Если бы я хоть что-то нашла, то оставила бы вон там. — И она указала на здание, на котором красовалась вывеска «Золотой самородок».
— Так ты еще хочешь играть в азартные игры? — поддел ее Зак, разглядывая казино. — А я-то думал, что отбил у тебя эту охоту.
— Просто теперь я буду осторожней. В следующий раз ты меня не обставишь.
— А может быть, ты придумаешь для нас какое-нибудь другое занятие? — предложил он.
Она проигнорировала его предложение, и они вошли в магазин, на двери которого висел открытый замок. Наверное, это Зак взломал его сегодня утром.
Виктория набрала продуктов, которые ей понадобятся для обеда, и тут вспомнила про банки с колой и пивом.
— Зак, я оставила банки в ручье — там, где ты нашел меня сегодня утром. Может быть, ты сходишь за ними, а я пока займусь обедом.
— Хорошо.
Виктория прошла через деревянные вращающиеся двери в салун, отметив про себя, что чувствует здесь себя как дома. Теперь, когда на улице ярко сияло солнце, все страхи покинули ее. Тем не менее, услышав за спиной шум, она вздрогнула. Обернулась, но никого не увидела. Салун был пуст. Она подошла к стойке бара и выложила содержимое пакетов. И тут она заметила тазик, с которым ходила мыть золото. Кто-то нашел ему новое применение: в нем еще дымилась тонкая коричневая сигарета.
Она схватила окурок и бросила его в печку. Потом вспомнила, что Зак не курит. Кто же тогда оставил эту сигарету? Может быть, Зак все же курит время от времени? Она пожала плечами и решила больше об этом не думать. Найдя бумажные тарелки, она разложила на них свинину, бобы и картофельные чипсы и отнесла все это на стол у печки.
Потом подошла к игорному столу с картами. Что-то заставило ее повнимательнее приглядеться к изображению Джонни Болеро. Он выглядел настоящим сердцеедом и чем-то очень напоминал Зака.
Представить только, старик искренне верит, что Джонни Болеро все еще наведывается в салун! Если бы она тоже могла в такое поверить, то сочла бы, что это Джонни был с ней ночью… а не Зак. И Джонни оставил дымящийся окурок…
Вечер в отличие от вчерашнего обещал быть теплым. Зак принес охлажденные банки, они решили поесть на воздухе и уселись на крыльце.
Зак указал на огромное дерево перед кафе на противоположной стороне улицы:
— Как ты думаешь, они вешали преступников на этом дереве?
— Может быть. Но из рассказов старика я поняла, что расстрелы были более популярны, чем повешение.
— Да? Наверное, поэтому Джонни Болеро и решил поселиться здесь. Он был отличный стрелок.
— На самом деле история довольно печальная. Джонни Болеро был ненамного старше тебя, когда умер. А ведь он хотел завязать с разбоем. Влюбился в местную красавицу.
— Дурак.
— Что?
— Влюбляются одни дураки, хотя почему-то все проходят через это. Но чтобы второй раз — таких дураков не бывает.
— Значит, ты уже влюблялся?
— Я был женат.
— Это еще ничего не значит.
— Для меня значит.
— А!.. — Виктория помолчала, потом, не в силах справиться с любопытством, спросила:
— А что произошло?
Зак смотрел в сторону.
— Я застал ее с другим.
— И ушел?
— Нет. Я ее выгнал. Виктория пожала плечами.
— Но когда изменяют мужчины, то это нормально, — саркастически заметила она.
— Я такого не говорил.
— Таков неписаный закон. Что позволено мужчине, то не позволено женщине.
— Когда я женился, неписаным законом была обоюдная верность.
Виктория понимающе кивнула.
— Ты все еще страдаешь?
— Нет. Но я никогда ее не прощу. Давай поговорим о другом, — предложил Зак. — Расскажи лучше о себе.
— Что рассказать? — Ты была замужем?
— Нет.
— Почему?
— Наверное, никто не предлагал.
— Да ладно, что у меня, глаз нету, что ли.
— Ну, значит, не предлагал тот, кого бы я хотела.
— До Пола, — поправил ее Зак.
— До Пола, — согласилась Виктория.
— Значит, ты точно решила выйти за него. Но почему?
— Я хочу ребенка.
— Я могу дать тебе ребенка.
— Какой ты добрый!
— Нет, я эгоист.
— Не сомневаюсь.
— Я обеспечу своего ребенка… Он никогда ни в чем не будет испытывать нужды.
— А я думала, Пол — твой лучший друг.
— Да. Вот поэтому я и делаю тебе это предложение, — солгал он.
— А, ну да, я и забыла. Ты хочешь спасти своего лучшего друга от неверной жены. Господь запрещает, чтобы твой лучший друг страдал от унижения, как страдал ты сам, когда жена изменила тебе. — Голос Виктории был полон сарказма. Зак Делука был кем угодно, только не униженным страдальцем. Он полностью оправился от своего неудачного брака.
— У меня было несколько женщин после того, как я развелся с женой… — сказал Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29