Подавив готовое вырваться рыдание, она осторожно отвела прядь темно-каштановых волос с его лба. Его темные глаза вдруг распахнулись.
— Мама?
— Коди! — Она заключила его в объятия, прижав к себе изо всех сил, обхватив руками все маленькое тельце. Беззвучные рыдания сотрясали ее, несмотря на все усилия удержать их. Но слезы облегчения, горячие, очищающие слезы катились безудержно по ее щекам. Она глубоко вдохнула его запах: он пах дымом, мокрой шерстью и дождем. Щеки его казались ледяными. Она погрузила пальцы в его волосы на затылке и держала его так, словно боялась снова потерять.
Через некоторое время он просипел:
— Мама, ты меня задушишь.
Она слегка разжала свои объятия, почувствовав, что одновременно плачет и смеется от радости. Прижавшись лбом к его лбу, она посмотрела прямо в его карие глаза:
— Где ты был?
— Здесь. — Он отодвинулся от нее. — А где Джо?
— Прямо перед тобой, ковбой. — Джо опустился перед ним на колени и взъерошил ему волосы.
— Тебя здесь не было. Я приехал к тебе, но тебя не было.
Марти почувствовала слезы в голосе сына.
— Почему ты убежал? Он пожал плечами:
— Потому что Джо всегда меня слушает.
— Извини, дружок, — сказал Джо. — Если бы я знал, что ты приедешь, то я бы тебя подождал. — Он похлопал Коди по спине и сморгнул вдруг набежавшую слезу. — Теперь я всегда буду ждать тебя.
— Обещаешь? — спросил Коди, потянувшись всем телом к нему.
— Обещаю. — Джо обнял их обоих, обхватив своими сильными, крепкими руками. — Но и ты должен мне кое-что пообещать, Коди, — продолжил он низким и хриплым от переполнявших его чувств голосом.
Ее сын кивнул, ожидая, что скажет Джо.
— Больше никогда не уходи, не сказав маме. Договорились?
— Договорились. — Он широко улыбнулся им обоим.
После того, как уехали полицейские, они еще долго сидели обнявшись, уютно устроив Коди между собой и укачивая его. Они медленно покачивались вместе взад и вперед, и это давало Марта ощущение тепла и безопасности, словно колыбельная песня в раннем детстве.
Еще через час она снова была дома, который после отъезда полицейских и Флинта погрузился в спокойную, уютную тишину. Марта стояла в дверях комнаты Коди, прислонившись к Джо, который крепко прижимал ее к себе, одной рукой мягко поглаживая по спине, а другой играя ее волосами. Они вместе смотрели на Коди, который мирно сопел под одеялом в слабом свете ночника. Звук его ровного дыхания давал ей ощущение мира и спокойствия.
— Я готова так стоять всю ночь, — пробормотала она приглушенным голосом из-за его плеча.
— Тогда я буду стоять с тобой.
— Всю ночь? — Внезапно вспыхнувшая надежда заставила ее напрячься.
— Всю жизнь, — ответил он.
Руки ее еще крепче обняли его за талию. Она знала это. Она знала, что он всегда будет здесь с ней… и с Коди. Только Джо мог дать ей силу, в которой она так нуждалась в моменты слабости, только он мог наполнить содержанием всю ее жизнь.
— Я не хочу, чтобы для окружающих оставался вопрос, семья мы или нет, — сказал он, касаясь дыханием ее лба.
— И что же ты собираешься сделать, чтобы избежать этого? — спросила она, улыбаясь в темноту.
Он повернул к себе ее лицо. От его взгляда кровь быстрее побежала по ее жилам, в полночной синеве его глаз она разглядела то же страстное желание, которое сжигало ее саму.
— Нам придется пожениться на самом деле. Больше не будет никакого притворства.
Она проглотила вдруг застрявший в горле комок, не веря до конца своим ушам. Она знала, что Джо дал себе зарок никогда больше не брать на себя никаких обязательств и ответственности, но она знала и другое: в эту ночь он осознал, что не был виновен в смерти своей жены и ребенка.
И еще Марти была совершенно уверена, что может положиться на этого мужчину, что он всегда будет рядом с ней и с ее сыном. И точно так же она знала еще одно: она любила его, любила сильнее, чем кого-либо другого в своей жизни, сильнее, чем вообще могла себе представить.
— Это из-за Коди? — спросила она.
— Нет. — Взгляд его проник ей в душу, и сердце ее почувствовало правду его слов. — Из-за нас. — Он провел ладонью по линии ее подбородка и с нежностью обнял за шею. — Я люблю тебя, Марти Томас. Люблю твою силу и стойкость, люблю, когда ты перечишь мне, и люблю, когда становишься такой податливой в моих руках. — Он нежно поцеловал ее, мягко, соблазняюще проводя губами по ее губам. Марти почувствовала губами его улыбку. — Но больше всего мне нравится, как ты выглядишь по утрам, когда ходишь растрепанная.
— Ты не видел меня утр…
— Еще как видел! Я думаю, что именно тогда и начал влюбляться в тебя. В то первое утро… — Он потряс головой. Взгляд его стал серьезен. — Ты выйдешь за меня?
— А ты будешь печь то потрясающее печенье с корицей?
— Каждое утро всю оставшуюся жизнь, — торжественно пообещал он.
— Тогда выйду. — Она не смогла сдержать одновременно улыбки и слез.
— Ты знаешь, когда я окончательно понял, что люблю тебя? — спросил он низким, хриплым голосом. — (Не в состоянии говорить, она лишь покачала головой.) — Когда ты плакала из-за меня. — Он поймал губами ее слезы. — Вся наша жизнь — это только будущее. Никакого прошлого! — Я не хочу больше, чтобы ты плакала из-за меня. Я понял, что никто не в силах изменить то, что приготовила для него судьба. Но пока вместе, мы должны наслаждаться каждым моментом. И я больше не хочу понапрасну тратить время. Я обещаю, что всегда буду с тобой.
— А я всегда буду с тобой.
— Я лишь хочу, чтобы ты любила меня. — Голос его сорвался.
— Всегда. — Она взяла его лицо в ладони и поцеловала в ответ, открывая ему свое сердце и свою душу. — Я люблю тебя, Джо Ролинз.
— Теперь ты мой папа? — сонно пробормотал Коди откуда-то из темноты. Джо улыбнулся:
— Да, сынок, да.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30