Особенно пришлось крепиться, когда на меня белое платье надевали, а он без стука вошел и стал по-хозяйски оглядывать меня, вертеть и застегивать на мне содержимое, бархатных коробочек, будто я его собственность, и он в полном праве вспоминать еще про мои туфли и надевать их на меня, причем он до того зарвался, что у дверей, за которыми должна состояться брачная церемония, приостановился, сдавил мою нетолстую талию железными ручищами и зловещим голосом напомнил, чтобы я не пыталась что-нибудь выкинуть, тогда он меня не на шесть недель, а на год на остров отправит!
Но о том, чтобы выкинуть, я не вспомнила, потому что его преосвященство начал произносить торжественную речь, а Фрэнк продолжал крепко удерживать меня за талию, а Ричард опаздывает, я несколько раз оборачивалась, разыскивая его.
Когда преосвященство огласил наши с Фрэнком имена, я страшно поразилась и превратилась в соляной столб, который механически повторял, что ему велели делать. И лишь когда Фрэнк меня властно поцеловал, будто клеймо Ловайсов ставил на собственности, я пришла в себя.
Отчаянно рванулась, словно утопающая за последним глотком воздуха, и налетела головой на льдину, под которую меня затянуло, и пошла ко дну. Свет померк.
Это такая приблизительная аллегория для наглядности. На самом деле свет померк не из-за того, что я незаметно под льдину угодила, а много хуже!
Открыв глаза, я с недоумением посмотрела на Фрэнка. Он стоял рядом с кроватью, сунув руки в карманы, и напряженно глядел на меня. И казалось, что он не раскаивается в содеянном, а как бы желает отыскать это раскаяние на моем лице, потому что именно я виновата, да так необыкновенно виновата, что он чрезвычайно зол на меня и не собирается мне этот мой неописуемый, дурной поступок простить.
– Я не знала, что за тебя иду, думала за Ричарда, он только опаздывает. Ты не имел права жениться на мне без моего согласия! Это незаконно!
– Дорогуша, ты поставила свою подпись в присутствии свидетелей.
– Ага! Они видели, как я потом опомнилась, а ты меня отключил бандитским приемом!
– Это выглядело как тривиальный обморок счастливой новобрачной. Я принес извинения за твою неумеренную нервозность. Так что отныне мы связаны нерасторжимыми узами. Не советую пытаться их разорвать. Для Твикхэма первая же попытка закончится весьма печально.
–Ты его поколотишь?
– Для начала, потом, боюсь, не смогу остановиться. Ты пожалеешь.
– Я уже сейчас жалею! Так бы и проглотила себя, что поддалась! Зачем женился, если я у тебя жалкое чучело?! Назло?! Потому что знаешь, что я Ричарда люблю, и он лучше тебя?!
– Ты угадала. Тебе с таким раскладом придется смириться. Вставай, нас ожидает праздничный ужин.
– А у меня аппетит пропал! Был, а как взглянула на тебя, так весь и вышел!Я, наверное, с голоду теперь умру и тебе не достанусь!
– Ты забываешь, дорогуша, ты уже моя! Разумеется, ты составишь мне компанию.
– Не прикасайся ко мне! – буркнула я, слезая с кровати.
На праздничном ужине, кроме нас и Говарда, никого не было. Фрэнк усадил меня рядом с собой. Я хотела переехать на дальний конец, где мне по этикету полагалось сидеть, но Фрэнк не позволил это сделать и пообещал собственноручно накормить меня, если я сама не справлюсь.
Но я вскоре стала хорошо справляться, затягивая этот дурацкий ужин, когда догадалась по его заблестевшим, хищным глазам, что меня ожидает.
И не ошиблась, только мы встали, как он положил свою хозяйскую руку на мою талию и направился со мной в спальню. У ее дверей я предприняла попытку высвободиться, но он еще крепче прижал меня к себе и насмешливо посмотрел на мое разгневанное, красное лицо.
– Что ты хочешь от меня? – заносчиво спросила я.
– Исполнения обычных супружеских обязанностей.
– Но ты не любишь меня!
– Похоже, это тебя огорчает?
– Нет!
– Прошу, дорогая.
Он меня подтолкнул и закрыл дверь. Но я, отвернувшись, упрямо осталась стоять возле двери, пока он раздевался.
Справился он быстро и взялся за меня. У него это с преступной ловкостью получалось, потому что он слишком многих умело раздевал. Мне от этого вдруг сделалось как-то не по себе. А когда у меня такое состояние, у меня глаза оказываются на мокром месте, я не хотела, чтобы Фрэнк это заметил, только он все равно что-то почувствовал: остановился и приказал мне открыть глаза.Я, надменно шмыгая носом, сказала, что глаза мои, хочу открываю, хочу – нет.
– Рыжая, – с холодным пренебрежением проговорил он, – я никого не брал силой.
– И сейчас не будешь брать? – судорожно всхлипнув, спросила я. Когда дверь захлопнулась, я уткнулась в подушку и разревелась.
Глава 37. Не собираюсь сдаваться
Первое, что я почувствовала, когда утром увидела его (он опять стоял у кровати и смотрел на меня) была стихийная, ослепительная радость, которая вскоре сменилась таким же ослепительным гневом и твердой решимостью не проливать больше ни одной слезинки, даже если он будет спать подряд со всеми женщинами нашего штата, исключая меня.
– Принеси мне халат, я хочу встать! – раздраженно сказала я.
Не очень-то я надеялась, но Фрэнк принес его. Это был мужской, наверное его собственный халат, который я почти вырвала у Фрэнка и махнула рукой, чтобы он отвернулся. Но он и не подумал это сделать, так рядом и простоял, пока я неловко одевалась. Хорошо хоть в ванную не увязался, с него бы сталось.
Вид у меня был неблестящий: опухший и взъерошенный. Я постаралась холодной водой уменьшить первое и усилить второе – колючий блеск в глазах. Пусть видит, что мне все равно и я не собираюсь сдаться. Я еще хорошенько не знала, как это я не буду сдаваться, но когда в последний раз взглянула в зеркало, вид мой уже мне понравился:
вполне самостоятельный и воинственный.
– А во что…– бойко с порога начала я.
Фрэнк указал мне на одежду, лежащую на кровати.
Это был почти такой же белый костюм, что погиб безвозвратно, а все остальное немного другое, но не хуже, а гораздо лучше, потому что это Фрэнк выбирал, а он никогда не ошибается. Я как-то тут забылась и нечаянно благодарно улыбнулась, и Фрэнк на глазах повеселел, а я спохватилась, но он уже повернулся, направляясь к дверям.
Я принялась с удовольствием одеваться и сбежала вниз. Там меня Фрэнк дожидался.
– Мы не туда едем, – сказала я, когда мы миновали нужный поворот. – Я хочу домой! Скажи шоферу, что это в другую сторону.
Фрэнк почему-то не стал спорить, велел повернуть в нужную мне сторону. А когда приехали, открыл дверь моего дома, пока я ключ под крыльцом искала (я его всегда там оставляла, чтобы не выронить где-нибудь в другом месте и не вспоминать, где это примерно могло быть). Каким-то образом в этот раз он хранился у Фрэнка в кармане.
И несмотря на это, в доме было все в полном порядке, я проверяла, даже цветы политы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39