– И пастор может сменить сутану на кольчугу!
– Действительно, – кивнул Ричи. – Сравнение убедило меня.
Регина приехала к офису Моники. Ее машина там, как и предполагала Регина. Теперь нужно как-то обратить на себя внимание. Регина поставила машину посреди стоянки, чтобы ее было хорошо видно из всех окон здания, и надавила на клаксон. Бобби спрыгнул со своего места как ужаленный и громко залаял. Наконец в здании открылось одно из окон, Регина увидела Монику и кивнула ей. Та показала знаками, чтобы Регина шла к главному входу.
Через минуту они сидели перед компьютером Моники.
– Будем надеяться, что он работает с Word, а не с какими-то экзотическими программами, – сказала Моника, вставляя дискету.
– Могу вас успокоить. – Регина придвинула стул, и они, тесно прижавшись друг к другу, листали страницу за страницей привезенного документа.
– Вы просто класс! – дойдя до последней фразы, воскликнула Моника. – Еще позавчера я не потерпела бы вас рядом с собой ни одной минуты, а сейчас понимаю, как глубоко ошибалась!
– Спасибо, нечто подобное испытываю и я, – засмеялась Регина.
Моника сняла телефонную трубку.
– Этой дискете нет цены. Правда, Марион это может показаться непорядочным.
– Но если Гюнтер так обманул ее! – возмутилась Регина.
– Да и наш – простите, сегодня уже только ваш – муж тоже хорош!
Они посмотрели друг на друга.
– Меня тошнит от этого, – задумчиво сказала Регина.
– Маленькая мразь. Я всегда знала это! – Моника, злобно кивнув, начала набирать номер.
– Ах, так не надо бы, – возразила Регина, но рассмеялась, увидев лицо Моники. – Я еще ни разу не говорила ему, какого я о нем мнения. Сегодня вечером, похоже, взорвусь, когда он придет домой. Тем временем Моника дозвонилась.
– Анна? Представь себе, Регина Раак, да, да, моя преемница, выкрала секретные материалы. Да, все доказательства лежат передо мной! Тянет на параграф 314 УК? Можно арестовать их прямо сейчас? – Регина ошеломлена. – Анна, можешь приехать ко мне в офис? Теперь мы дадим бой Шмидту! Да-да, Марион я позвоню немедленно.
Положив перед собой лист бумаги, Дирк записывал последовательность того, что следует говорить.
– Да, повторяю. Райнер Хойер может прийти на встречу только с наступлением темноты, потому что перед этим у него еще одна важная встреча, а на следующий день, после беседы с нотариусом, он должен отправиться дальше. Время – деньги! Это Гюнтер Шмидт понимает очень хорошо. А в данном случае речь идет о его деньгах!
– Только… – прервал его Ричи.
– Идиот! Путь от стоянки к отелю «Стернен» пролегает вдоль высоких кустов. И если кто-то будет проходить мимо, это обернется злой шуткой.
– Но исключить этого нельзя!
– Ладно, тогда история продолжится. В таком случае Райнер Хойер почему-либо не сможет прийти и позвонит еще раз, в пятницу. Нет проблем. Так или иначе, но мы одолеем его!
– Помни: главное напугать и унизить. Никаких видимых телесных повреждений!
– Считаешь меня убийцей?
– Конечно, нет! Ты позвонишь ему завтра и договоришься о времени и месте?
– Ясное дело!
– Будь осторожен.
– Непременно! – Дирк потянулся. – Последний раз он меня ведь не узнал! А я еще скажу ему, что если мы придем к единому мнению относительно сделки, то на следующее утро отправимся к его нотариусу.
– И не говори слишком много. Иначе он узнает твой голос!
Марион была вне себя, но не понимала отчего: от счастья или от страха. Она пришла в полную растерянность от того, что Гюнтер намеревался с ней сделать, а с другой стороны, не знала, как отблагодарить Регину, сорвавшую его планы сделать ее, Марион, нищей. Моника распечатала документ в четырех экземплярах, вложила листы в скоросшиватель и по прибытии Анны Кель и Марион вручила каждой по папке. И вот они уже почти два часа сидели в комнате совещаний у Моники в конторе за кофе и кексами, внимательно читали страницу за страницей и слушали Анну, которая анализировала прочитанное.
– Теперь все зависит от того, чего вы захотите, госпожа Шмидт, – сказала в заключение Анна. – Мы разработаем программу действий в соответствии с тем, пожелаете ли вы раскрутить это дело по полной программе или поступить более мягко. – Она хлопнула ладонью по документам и, переведя взгляд с одной дамы на другую, улыбнулась. – Это был единственный шанс, и мы его использовали. За все время адвокатской практики мне ни разу не случалось участвовать в подобных заговорах!
– Ну что ж! – Моника поднялась. – За это можно, пожалуй, и выпить! Ведь Регина не только вернула Марион Шмидт ее попранные права, но и объединила нас всех. И кто знает, что еще из этого получится.
Пока Моника ходила за бокалами, Марион крепко пожала руку Регины.
– Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали! Скажите, как мне отблагодарить вас?
– Сражение еще не выиграно, – возразила Регина, – боюсь, нам предстоит еще кое-что преодолеть.
Еще никогда Манфред не ожидал с таким нетерпением выхода ежедневной газеты, как утром в четверг. Сегодня, наконец, он получит сатисфакцию. Это не вернет потерянные 90 тысяч марок, но прольет целительный бальзам на его израненную душу. Стоя у окна и глядя на улицу, Манфред пил уже третью чашку кофе. Наконец он увидел приближавшегося к дому почтальона. Бросившись ему навстречу, Манфред нетерпеливо взял свою газету и вернулся в квартиру. Положив газету на стол в гостиной, он развернул ее. На первой полосе – ничего. Жаль! А могли бы анонсировать. Но ничего нет и на второй полосе. Какая досада! Листая дальше, Манфред дошел до спортивной полосы и частных объявлений. Он не верил своим глазам. Манфред медленно переворачивал страницу за страницей в обратном, порядке. Может, в главной теме, на третьей странице? Под заголовком типа: «В Германии процветает коррупция!»? В спешке Манфред уронил вкладку на пол, поднял ее и медленно еще раз просмотрел все материалы. Какие-то совершенно неважные статьи об Индонезии, Косово, Афганистане. Еще несколько коротких новостей из Рёмерсфельда. Растерявшись, Манфред опустился на стул: Она обманула его! Эта дрянь вообще ничего не написала! Кажется, весь город объединился в заговоре против него. Раньше с Манфредом считались. Стоит один раз проколоться, и ты уже никто. Но он отомстит им за все, это дело чести.
Почти перед самым обедом Марион направилась в контору Анны Кель. Свой кабинет Анна оформила в успокаивающих тонах. Желтый, голубой и приглушенный красный цвета превалировали в обстановке и отделке комнаты. Когда Марион вошла в кабинет, солнце так светило в окно, что Анне пришлось закрыть жалюзи.
– Здесь действительно можно работать, – заметила Марион.
Анна, возвращаясь к письменному столу, добавила:
– Здесь можно жить, госпожа Шмидт! Дома я бываю не слишком часто, поэтому хочу дышать полной грудью там, где провожу большую часть времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78