Но как же ты собираешься кормить меня обедом, если никто из нас не умеет готовить?
— Предоставь это дело мне. Только скажи, что ты придешь. Я велю Лиаму подъехать в семь к твоему офису и привезти тебя ко мне. А потом, когда ты захочешь домой, он заберет тебя. Если ты захочешь домой.
Я только улыбнулась в ответ, думая, что придется захватить с собой смену одежды — на случай, если я не захочу домой.
На следующий вечер ровно в семь машина Брока уже стояла напротив моего офиса. Я запрыгнула в «Мерседес», который очень быстро довез меня до дома Брэндона. Это оказалось четырехэтажное кирпичное здание на углу Второй авеню и Восемьдесят первой улицы в Манхэттене. Когда Лиам остановил машину около этого дома, я просияла от радости. Раньше я представляла себе, что Брэндон живет в пентхаусе на большой высоте и квартира его — жилище холостяка — обустроена с помощью Келси в ультрасовременном стиле. Однако здание, около которого мы остановились, судя по всему, было построено в начале двадцатого века и недавно отреставрировано.
— Ты все-таки приехала! — радостно воскликнул Брэндон, стоявший на пороге своего дома.
— Лиам позаботился обо мне, — ответила я, поднявшись по лестнице навстречу ему.
Я сразу оказалась в его объятиях и провела там несколько минут. Наверное, мы были слишком сентиментальны, но нам не хотелось отпускать друг друга. Можно было подумать, что мы — любовники, воссоединившиеся после долгой и мучительной разлуки, а не парочка, ходившая вчера на бейсбольный матч.
Наконец мы зашли в дом. Брэндон разлил напитки по бокалам и повел меня по комнатам, рассказывая на безупречном Языке женщин об истории каждой старинной вещицы и о том, как каждая из них попала к нему. Для человека, известного своими грубыми шутками, у него был просто изысканный вкус.
— Вот уж не думала, что у тебя может оказаться вместо тумбочки английский комод семнадцатого века, — заметила я.
— Значит, прозорливость доктора Виман небезгранична, — парировал он.
— Само собой. Меня ожидают еще какие-нибудь сюрпризы?
— Обед, — сказал он. — Пойдем!
Брендон привел меня в роскошную столовую. Стол был заставлен серебром, фарфором и хрусталем, ломился от тарелок с сырами и фруктами, лососиной, креветками и соусами. Трудно было поверить, что вчера мы с этим человеком набивали себе желудки сосисками и пивом.
Брендон отодвинул для меня старинный стул, налил вина себе и мне и сел рядом со мной.
— Креветки? — предложил он, протягивая мне тарелку.
— Да, пожалуй.
— Полить соусом карри? Или ты предпочитаешь соус отдельно ?
— Отдельно, — улыбнулась я, наслаждаясь его манерой подшучивать надо мной. Своими шутками он только подчеркивал, что наша близость основывалась на умении делиться друг с другом и взаимном уважении. — Откуда все эти угощения?
— Из гастронома за углом. Я купил их, принес домой и разложил по тарелкам. Я же предупреждал тебя, что не умею готовить.
— Разве я жалуюсь?
Когда с закусками было покончено, Брэндон явился из кухни с горячим.
— Не знаю, как ты относишься к говядине, Линн, но мне она дурно действует на кровеносные сосуды.
— Ладно, Брэндон, — сказала я, наслаждаясь той нежностью, с которой он произнес последнюю фразу, — теперь ты можешь расслабиться. Теперь тебе не надо мне доказывать, каким ты стал обходительным. Тебе больше ничего не надо мне доказывать. — Я прикоснулась к его руке. — Это все в прошлом, правда ведь? — серьезно спросила я.
— Можешь не сомневаться. — Он придвинулся ко мне и поцеловал меня в щеку.
За этим невинным поцелуем последовал другой невинный поцелуй, а за ним — много других поцелуев, которые уже сложно было назвать невинными. Такое обычно случается в самом начале романа и знакомо всем, кто через это прошел. А еще такое случается, когда ты в течение полугода пытаешься подавить в себе сексуальное влечение к мужчине, и вот — борьба закончена! Мы не были подростками, переживающими свое первое свидание, мы были взрослыми людьми, наконец-то понявшими, как много мы значим друг для друга. Мы даже не стали притворяться, что испытываем хоть малейший интерес к еде, и предпочли спальню столовой.
— Если я не ошибаюсь, ты никогда не говорила мне, как использовать Язык женщин во время секса, — шутил Брэндон, лихорадочно пытаясь расстегнуть мою блузку, когда мы уже были в спальне. — Мы не отработали ни одного сценария.
— Большое упущение с моей стороны, — отвечала я, расстегивая его ремень. — Повторяй за мной: «Не знаю, с каких пор ты мечтаешь об этом моменте, но я думаю об этом уже несколько месяцев».
— Хороший сценарий. — Он прерывисто дышал, в первый раз прикасаясь к моей груди. — Очень хороший сценарий. Но у меня есть другой: «Я заметил, какое у тебя прекрасное тело, и я хочу поделиться с тобой, что мне не терпится войти в него».
Я стянула с него брюки.
— А как тебе такой сценарий? — задыхаясь, говорила я. — Я чувствую то, что чувствуешь ты.
К тому моменту мы были уже раздеты и извивались в объятиях друг друга, готовые слиться в единое целое.
— Мне нравится твой сценарий, но у меня есть еще один, от которого ты будешь без ума, — дышал он мне в ухо, возбуждая страсть в каждой клеточке моего тела. — Ты готова?
— Еще бы!
— Хорошо, — сказал он, укладывая меня на постель. — Сценарий такой: «Прошу прощения, мисс, не могли бы вы указать мне правильный путь? Я заблудился».
— Забудь о сценарии. Ты не заблудился. Ты там, где надо.
— Ты тоже.
Мы занимались любовью, как новички в этом искусстве, будто мы никогда прежде не занимались сексом ни с кем другим, будто сам акт любви мы изобрели только что. И в то же время мы занимались этим как опытные любовники, будто всю жизнь провели вместе, и потому ни один из нас не сделал ни одного неловкого движения, не усомнился, что все происходит как нужно.
В общем, занимаясь любовью, мы взяли все лучшее и от невинности, и от опытности, и для начала это было совсем не плохо.
22
Следующие несколько недель были похожи на любовный роман. Мы с Брэндоном не разлучались ни на минуту, за исключением тех случаев, когда он уезжал в командировки. И даже в такие дни он звонил мне без остановки, говорил, что скучает, присылал букеты цветов и флаконы духов. (Кстати сказать, Брэндон ни разу не поручал Наоми покупку подарков. Он сильно изменился, но не утратил своей яркости, решительности, разносторонности — всего того, что так привлекло меня в начале знакомства.) Вне всяких сомнений, он всерьез ухаживал за мной, и я бездумно наслаждалась этим.
Брэндон признался мне в любви в тот вечер, когда вернулся из Лондона с коробками сувениров из «Харродз». Он попросил Лиама привезти меня в аэропорт Кеннеди, чтобы я встретила его там. Мы не виделись целых три дня.
— Как я рад тебя видеть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Предоставь это дело мне. Только скажи, что ты придешь. Я велю Лиаму подъехать в семь к твоему офису и привезти тебя ко мне. А потом, когда ты захочешь домой, он заберет тебя. Если ты захочешь домой.
Я только улыбнулась в ответ, думая, что придется захватить с собой смену одежды — на случай, если я не захочу домой.
На следующий вечер ровно в семь машина Брока уже стояла напротив моего офиса. Я запрыгнула в «Мерседес», который очень быстро довез меня до дома Брэндона. Это оказалось четырехэтажное кирпичное здание на углу Второй авеню и Восемьдесят первой улицы в Манхэттене. Когда Лиам остановил машину около этого дома, я просияла от радости. Раньше я представляла себе, что Брэндон живет в пентхаусе на большой высоте и квартира его — жилище холостяка — обустроена с помощью Келси в ультрасовременном стиле. Однако здание, около которого мы остановились, судя по всему, было построено в начале двадцатого века и недавно отреставрировано.
— Ты все-таки приехала! — радостно воскликнул Брэндон, стоявший на пороге своего дома.
— Лиам позаботился обо мне, — ответила я, поднявшись по лестнице навстречу ему.
Я сразу оказалась в его объятиях и провела там несколько минут. Наверное, мы были слишком сентиментальны, но нам не хотелось отпускать друг друга. Можно было подумать, что мы — любовники, воссоединившиеся после долгой и мучительной разлуки, а не парочка, ходившая вчера на бейсбольный матч.
Наконец мы зашли в дом. Брэндон разлил напитки по бокалам и повел меня по комнатам, рассказывая на безупречном Языке женщин об истории каждой старинной вещицы и о том, как каждая из них попала к нему. Для человека, известного своими грубыми шутками, у него был просто изысканный вкус.
— Вот уж не думала, что у тебя может оказаться вместо тумбочки английский комод семнадцатого века, — заметила я.
— Значит, прозорливость доктора Виман небезгранична, — парировал он.
— Само собой. Меня ожидают еще какие-нибудь сюрпризы?
— Обед, — сказал он. — Пойдем!
Брендон привел меня в роскошную столовую. Стол был заставлен серебром, фарфором и хрусталем, ломился от тарелок с сырами и фруктами, лососиной, креветками и соусами. Трудно было поверить, что вчера мы с этим человеком набивали себе желудки сосисками и пивом.
Брендон отодвинул для меня старинный стул, налил вина себе и мне и сел рядом со мной.
— Креветки? — предложил он, протягивая мне тарелку.
— Да, пожалуй.
— Полить соусом карри? Или ты предпочитаешь соус отдельно ?
— Отдельно, — улыбнулась я, наслаждаясь его манерой подшучивать надо мной. Своими шутками он только подчеркивал, что наша близость основывалась на умении делиться друг с другом и взаимном уважении. — Откуда все эти угощения?
— Из гастронома за углом. Я купил их, принес домой и разложил по тарелкам. Я же предупреждал тебя, что не умею готовить.
— Разве я жалуюсь?
Когда с закусками было покончено, Брэндон явился из кухни с горячим.
— Не знаю, как ты относишься к говядине, Линн, но мне она дурно действует на кровеносные сосуды.
— Ладно, Брэндон, — сказала я, наслаждаясь той нежностью, с которой он произнес последнюю фразу, — теперь ты можешь расслабиться. Теперь тебе не надо мне доказывать, каким ты стал обходительным. Тебе больше ничего не надо мне доказывать. — Я прикоснулась к его руке. — Это все в прошлом, правда ведь? — серьезно спросила я.
— Можешь не сомневаться. — Он придвинулся ко мне и поцеловал меня в щеку.
За этим невинным поцелуем последовал другой невинный поцелуй, а за ним — много других поцелуев, которые уже сложно было назвать невинными. Такое обычно случается в самом начале романа и знакомо всем, кто через это прошел. А еще такое случается, когда ты в течение полугода пытаешься подавить в себе сексуальное влечение к мужчине, и вот — борьба закончена! Мы не были подростками, переживающими свое первое свидание, мы были взрослыми людьми, наконец-то понявшими, как много мы значим друг для друга. Мы даже не стали притворяться, что испытываем хоть малейший интерес к еде, и предпочли спальню столовой.
— Если я не ошибаюсь, ты никогда не говорила мне, как использовать Язык женщин во время секса, — шутил Брэндон, лихорадочно пытаясь расстегнуть мою блузку, когда мы уже были в спальне. — Мы не отработали ни одного сценария.
— Большое упущение с моей стороны, — отвечала я, расстегивая его ремень. — Повторяй за мной: «Не знаю, с каких пор ты мечтаешь об этом моменте, но я думаю об этом уже несколько месяцев».
— Хороший сценарий. — Он прерывисто дышал, в первый раз прикасаясь к моей груди. — Очень хороший сценарий. Но у меня есть другой: «Я заметил, какое у тебя прекрасное тело, и я хочу поделиться с тобой, что мне не терпится войти в него».
Я стянула с него брюки.
— А как тебе такой сценарий? — задыхаясь, говорила я. — Я чувствую то, что чувствуешь ты.
К тому моменту мы были уже раздеты и извивались в объятиях друг друга, готовые слиться в единое целое.
— Мне нравится твой сценарий, но у меня есть еще один, от которого ты будешь без ума, — дышал он мне в ухо, возбуждая страсть в каждой клеточке моего тела. — Ты готова?
— Еще бы!
— Хорошо, — сказал он, укладывая меня на постель. — Сценарий такой: «Прошу прощения, мисс, не могли бы вы указать мне правильный путь? Я заблудился».
— Забудь о сценарии. Ты не заблудился. Ты там, где надо.
— Ты тоже.
Мы занимались любовью, как новички в этом искусстве, будто мы никогда прежде не занимались сексом ни с кем другим, будто сам акт любви мы изобрели только что. И в то же время мы занимались этим как опытные любовники, будто всю жизнь провели вместе, и потому ни один из нас не сделал ни одного неловкого движения, не усомнился, что все происходит как нужно.
В общем, занимаясь любовью, мы взяли все лучшее и от невинности, и от опытности, и для начала это было совсем не плохо.
22
Следующие несколько недель были похожи на любовный роман. Мы с Брэндоном не разлучались ни на минуту, за исключением тех случаев, когда он уезжал в командировки. И даже в такие дни он звонил мне без остановки, говорил, что скучает, присылал букеты цветов и флаконы духов. (Кстати сказать, Брэндон ни разу не поручал Наоми покупку подарков. Он сильно изменился, но не утратил своей яркости, решительности, разносторонности — всего того, что так привлекло меня в начале знакомства.) Вне всяких сомнений, он всерьез ухаживал за мной, и я бездумно наслаждалась этим.
Брэндон признался мне в любви в тот вечер, когда вернулся из Лондона с коробками сувениров из «Харродз». Он попросил Лиама привезти меня в аэропорт Кеннеди, чтобы я встретила его там. Мы не виделись целых три дня.
— Как я рад тебя видеть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72