Он, скорее, казался потерявшимся маленьким мальчиком, усталым и несчастным.
Рен захлестнула нежность, и она с трудом по давила желание откинуть длинную влажную прядь волос с его лба, обнять его и утешить.
— Вы хорошо справляетесь, — ободряюще сказала она.
— Лгунья.
— Мы уже почти на лестнице. — Когда Рен дошла до верхней ступеньки, она остановилась. Сейчас им предстоит самая сложная часть пути.
— Мистер Уинслоу, — сказала она. — Нам пред стоит спуститься по лестнице. Вы уверены, что сможете это сделать?
— Ух, — вздохнул он. — Кажется, не смогу.
— Что случилось? — Она обеспокоено заглянула ему в лицо, по которому разливалась восковая бледность.
— Ноги не двигаются.
О, Боже. Прежде чем Рен смогла подумать, что делать дальше, колени Кигана подогнулись и, он полетел с лестницы вниз.
* * *
— Мистер Уинслоу, скажите что-нибудь, пожалуйста!
Киган смотрел на темноволосую женщину, склонившуюся над ним. У него нестерпимо болела голова, и перед глазами все плыло. Он чувство вал, что все его тело горит и ноет, и больше всего на свете хотел, чтобы эта незнакомая женщина перестала носиться вокруг и кудахтать над ним, как курица над цыпленком. Она наклонилась к нему еще ближе, и тут, на мгновение, он принял ее за другую.
— Мэгги? — простонал он, уже зная, что ошибся.
— Нет, я Рен. Рен Мэттьюс.
— Ах, вот как.
— Мэгги — это ваша жена?
— Была. — Киган вздрогнул.
На ее лице мелькнуло выражение жалости, и Кигану пришлось прикусить язык. Он ненавидел, когда его жалели, особенно незнакомые люди. Ненавидел людей, которые думали, что знают, каково это — потерять близкого человека. Терпеть не мог непрошеных помощников и доброхотов. Эта чертова девчонка и понятия не имеет о том, что он пережил.
— У вас идет кровь!
Киган положил руку на затылок и почувствовал жжение. Он попытался сесть, но Рен снова уложила его и вынула из кармана носовой платок. Присев рядом с ним, она прижала платок к затылку.
Как это старомодно — носить платок, подумал он отвлеченно.
— Не двигайтесь, — предупредила она, ее пальцы слегка касались его кожи, и это был успокоительный бальзам в океане боли.
— Почему?
— Вы разбили голову.
— А-а. — Киган подумал, что поэтому женщина кажется такой испуганной. И все-таки он ни как не мог понять, почему она так о нем печется. Кто же она такая? — Что со мной произошло?
— А вы не помните?
— Ничего с прошлой ночи.
— Этим утром вы проснулись с сильным жаром. Вас бил озноб, вы очень ослабели. Я думаю, у вас сильная простуда или что-то в этом роде. Я попыталась отвести вас в дом, но вы упали с чердака, скатились по лестнице.
Рен указала наверх, и глаза Кигана расширились, когда он понял, с какой высоты свалился. Там было около восьми футов. Неудивительно, что он ничего не помнит.
— У вас может быть сотрясение мозга, — мрачно произнесла она.
Киган приподнялся на локте и посмотрел на женщину. Она была по-своему привлекательна. Красива тихой, неброской красотой. Да его никогда и не привлекали яркие женщины.
— В чем дело?
Рен в недоумении приподняла бровь.
— Что?
— Вы хромаете.
Она покачала головой, как будто ее хромота ничуть ее не волновала.
— Ничего особенного. Старая рана. Он поднялся на колени.
— Что вы делаете? — снова воскликнула Рен.
— Встаю.
— У вас рана на голове!
— Ну и что? Я же не могу лежать здесь целый день, правда?
Киган оперся на дверцу стойла, чтобы удержаться на ногах. Корова удивленно посмотрела на него и помахала хвостом. Он нахмурился и попытался собраться с мыслями. Во рту пересохло, его бросало то в жар, то в холод.
— Если вы считаете, что можете встать, то давайте попробуем дойти до дома, — предложила Рен.
По крайней мере в этом Киган мог с ней полностью согласиться. Ему сейчас было жизненно необходимо оказаться в мягкой, теплой постели.
— Обопритесь на меня. — Рен подставила ему плечо.
Рассудив по-другому, Киган взял ее за руку и тут же пожалел об этом. Его вдруг охватило странное чувство. Оно переполнило все его существо. Ему отчаянно захотелось положить голову на колени этой женщины, чтобы она перебирала его волосы заботливыми руками, пока все его несчастья не уйдут. Захотелось раствориться в ее нежных и любящих объятиях. Он не ощущал ничего похожего уже очень давно, и сейчас это чувство вряд ли принесет ему что-нибудь, кроме неприятностей. Ему и этой доброй женщине.
Это все жар, сказал себе Киган. Только жар, бред и ничего больше.
Он постарался не поднимать глаз, надеясь, что на его лице не отразились эти мысли. Все его силы уходили на то, чтобы одну за другой переставлять ноги.
— Уже недалеко. Всего несколько шагов, — подбадривала она его шепотом. Мягкость голоса и теплота в глазах женщины удивили и растрогали Кигана. Он не мог понять, чем заслужил встречу с таким ангелом.
* * *
Меньше двух часов назад ее целью было выдворить этого человека за пределы своей фермы, а сейчас она молилась про себя, чтобы отвести его в дом без дальнейших осложнений.
Его затылок покрывала корка запекшейся крови. На одном колене на джинсах была огромная дыра. Пока Рен открывала дверь сарая, он стоял, прислонившись к стене. Он тяжело закашлялся от порыва ветра, ворвавшегося в помещение.
Губы Рен сжались в твердую линию. Ему ну жен врач.
— Нет, — хрипло проговорил Киган. — Никаких врачей.
— Но вы же больны.
— Ничего, я выживу. — Он произнес эти слова так, словно жизнь была для него в тягость.
Может быть, это из-за его жены? — подумала Рен. Когда он потерял ее, то и жизнь лишилась для него всякого смысла? Был ли он вдовцом или разведенным?
В душе Рен смешивались разные чувства, в которых ей не хотелось разбираться. Когда Киган Уинслоу лежал на полу сарая и смотрел на нее, на его лице промелькнуло странное выражение. Как будто он вдруг понял, что она — та женщина, которая ему нужна.
Никаких шансов, язвительно заметил ее внутренний голос. Кому нужна калека? Образ Блейна Томаса замаячил перед ее мысленным взором. Да и что толку, если этот Уинслоу находит ее привлекательной? Святые небеса, из всего, что она знала, выходило, что он — преступник. Но ее шестое чувство говорило, что Киган Уинслоу глубоко порядочный и честный человек, для которого настали тяжелые времена. Он увидел жизнь с изнанки, с ее темной стороны, и у него была своя длинная и, наверное, печальная история. Тем не менее, Рен испугалась, когда поняла, что у нее могут возникнуть романтические чувства к этому человеку.
Что же с ней такое случилось, если она допускает подобные мысли? Почему ее тело отзывается на его случайные прикосновения с такой силой? Может быть, она провела слишком много времени в одиночестве и забыла горький урок, преподанный ей Блейном Томасом?
Они вышли из сарая и начали пересекать двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Рен захлестнула нежность, и она с трудом по давила желание откинуть длинную влажную прядь волос с его лба, обнять его и утешить.
— Вы хорошо справляетесь, — ободряюще сказала она.
— Лгунья.
— Мы уже почти на лестнице. — Когда Рен дошла до верхней ступеньки, она остановилась. Сейчас им предстоит самая сложная часть пути.
— Мистер Уинслоу, — сказала она. — Нам пред стоит спуститься по лестнице. Вы уверены, что сможете это сделать?
— Ух, — вздохнул он. — Кажется, не смогу.
— Что случилось? — Она обеспокоено заглянула ему в лицо, по которому разливалась восковая бледность.
— Ноги не двигаются.
О, Боже. Прежде чем Рен смогла подумать, что делать дальше, колени Кигана подогнулись и, он полетел с лестницы вниз.
* * *
— Мистер Уинслоу, скажите что-нибудь, пожалуйста!
Киган смотрел на темноволосую женщину, склонившуюся над ним. У него нестерпимо болела голова, и перед глазами все плыло. Он чувство вал, что все его тело горит и ноет, и больше всего на свете хотел, чтобы эта незнакомая женщина перестала носиться вокруг и кудахтать над ним, как курица над цыпленком. Она наклонилась к нему еще ближе, и тут, на мгновение, он принял ее за другую.
— Мэгги? — простонал он, уже зная, что ошибся.
— Нет, я Рен. Рен Мэттьюс.
— Ах, вот как.
— Мэгги — это ваша жена?
— Была. — Киган вздрогнул.
На ее лице мелькнуло выражение жалости, и Кигану пришлось прикусить язык. Он ненавидел, когда его жалели, особенно незнакомые люди. Ненавидел людей, которые думали, что знают, каково это — потерять близкого человека. Терпеть не мог непрошеных помощников и доброхотов. Эта чертова девчонка и понятия не имеет о том, что он пережил.
— У вас идет кровь!
Киган положил руку на затылок и почувствовал жжение. Он попытался сесть, но Рен снова уложила его и вынула из кармана носовой платок. Присев рядом с ним, она прижала платок к затылку.
Как это старомодно — носить платок, подумал он отвлеченно.
— Не двигайтесь, — предупредила она, ее пальцы слегка касались его кожи, и это был успокоительный бальзам в океане боли.
— Почему?
— Вы разбили голову.
— А-а. — Киган подумал, что поэтому женщина кажется такой испуганной. И все-таки он ни как не мог понять, почему она так о нем печется. Кто же она такая? — Что со мной произошло?
— А вы не помните?
— Ничего с прошлой ночи.
— Этим утром вы проснулись с сильным жаром. Вас бил озноб, вы очень ослабели. Я думаю, у вас сильная простуда или что-то в этом роде. Я попыталась отвести вас в дом, но вы упали с чердака, скатились по лестнице.
Рен указала наверх, и глаза Кигана расширились, когда он понял, с какой высоты свалился. Там было около восьми футов. Неудивительно, что он ничего не помнит.
— У вас может быть сотрясение мозга, — мрачно произнесла она.
Киган приподнялся на локте и посмотрел на женщину. Она была по-своему привлекательна. Красива тихой, неброской красотой. Да его никогда и не привлекали яркие женщины.
— В чем дело?
Рен в недоумении приподняла бровь.
— Что?
— Вы хромаете.
Она покачала головой, как будто ее хромота ничуть ее не волновала.
— Ничего особенного. Старая рана. Он поднялся на колени.
— Что вы делаете? — снова воскликнула Рен.
— Встаю.
— У вас рана на голове!
— Ну и что? Я же не могу лежать здесь целый день, правда?
Киган оперся на дверцу стойла, чтобы удержаться на ногах. Корова удивленно посмотрела на него и помахала хвостом. Он нахмурился и попытался собраться с мыслями. Во рту пересохло, его бросало то в жар, то в холод.
— Если вы считаете, что можете встать, то давайте попробуем дойти до дома, — предложила Рен.
По крайней мере в этом Киган мог с ней полностью согласиться. Ему сейчас было жизненно необходимо оказаться в мягкой, теплой постели.
— Обопритесь на меня. — Рен подставила ему плечо.
Рассудив по-другому, Киган взял ее за руку и тут же пожалел об этом. Его вдруг охватило странное чувство. Оно переполнило все его существо. Ему отчаянно захотелось положить голову на колени этой женщины, чтобы она перебирала его волосы заботливыми руками, пока все его несчастья не уйдут. Захотелось раствориться в ее нежных и любящих объятиях. Он не ощущал ничего похожего уже очень давно, и сейчас это чувство вряд ли принесет ему что-нибудь, кроме неприятностей. Ему и этой доброй женщине.
Это все жар, сказал себе Киган. Только жар, бред и ничего больше.
Он постарался не поднимать глаз, надеясь, что на его лице не отразились эти мысли. Все его силы уходили на то, чтобы одну за другой переставлять ноги.
— Уже недалеко. Всего несколько шагов, — подбадривала она его шепотом. Мягкость голоса и теплота в глазах женщины удивили и растрогали Кигана. Он не мог понять, чем заслужил встречу с таким ангелом.
* * *
Меньше двух часов назад ее целью было выдворить этого человека за пределы своей фермы, а сейчас она молилась про себя, чтобы отвести его в дом без дальнейших осложнений.
Его затылок покрывала корка запекшейся крови. На одном колене на джинсах была огромная дыра. Пока Рен открывала дверь сарая, он стоял, прислонившись к стене. Он тяжело закашлялся от порыва ветра, ворвавшегося в помещение.
Губы Рен сжались в твердую линию. Ему ну жен врач.
— Нет, — хрипло проговорил Киган. — Никаких врачей.
— Но вы же больны.
— Ничего, я выживу. — Он произнес эти слова так, словно жизнь была для него в тягость.
Может быть, это из-за его жены? — подумала Рен. Когда он потерял ее, то и жизнь лишилась для него всякого смысла? Был ли он вдовцом или разведенным?
В душе Рен смешивались разные чувства, в которых ей не хотелось разбираться. Когда Киган Уинслоу лежал на полу сарая и смотрел на нее, на его лице промелькнуло странное выражение. Как будто он вдруг понял, что она — та женщина, которая ему нужна.
Никаких шансов, язвительно заметил ее внутренний голос. Кому нужна калека? Образ Блейна Томаса замаячил перед ее мысленным взором. Да и что толку, если этот Уинслоу находит ее привлекательной? Святые небеса, из всего, что она знала, выходило, что он — преступник. Но ее шестое чувство говорило, что Киган Уинслоу глубоко порядочный и честный человек, для которого настали тяжелые времена. Он увидел жизнь с изнанки, с ее темной стороны, и у него была своя длинная и, наверное, печальная история. Тем не менее, Рен испугалась, когда поняла, что у нее могут возникнуть романтические чувства к этому человеку.
Что же с ней такое случилось, если она допускает подобные мысли? Почему ее тело отзывается на его случайные прикосновения с такой силой? Может быть, она провела слишком много времени в одиночестве и забыла горький урок, преподанный ей Блейном Томасом?
Они вышли из сарая и начали пересекать двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35