– Черта с два! – прорычал Лукас. Май к взял Софию за руку.
– Держу пари, ты еще упрямее Оливии!
– А тебя уговорить не легче, чем Лукаса! Он улыбнулся и хотел что-то сказать, но… – София!
Выпустив руку Майка, София побежала к матери, коляску которой по-прежнему толкал Стенли Уиткомб.
– Привет, мамочка! – Наклонившись, София поцеловала мать в щеку. – Ну как, весело тебе?
– Весело, – смущенно улыбнулась Джанет. София удивилась и обрадовалась – не часто она видела мать по-настоящему довольной жизнью.
– София, если хочешь поехать с Оливией и Лукасом в больницу, – заговорил Стенли Уиткомб, – я с удовольствием доставлю твою маму домой.
– Мама, а ты что скажешь?
– Поезжай, поезжай! – замахала руками мать. – Я же вижу, ты умираешь от любопытства!
– И ты не возражаешь? – пробормотала София, совершенно потрясенная таким оборотом дела.
За все двадцать девять лет жизни Софии мать общалась с мужчинами, только когда без этого нельзя было обойтись. И теперь Софии казалось удивительным, просто непостижимым, что ее мать наслаждается обществом Стенли.
– Ну ладно, – с сомнением произнесла София и побежала к Майку. – Подвезешь меня до больницы? – спросила она.
Майк расплылся в улыбке.
Вот уже больше часа он бродил взад-вперед по пустынному больничному коридору. София и ее подруги взволнованно обсуждали предстоящее событие в комнате для посетителей. Мужчины отправились взглянуть на новый автомобиль Ника, но Майкл не пошел с ними. Ему нужно было о многом подумать.
И прежде всего о том, как сказать Софии правду.
Каждая встреча, каждое прикосновение, каждая улыбка, каждый поцелуй подводят их все ближе… к чему?
К близости? Но он не вправе ложиться с ней в постель, пока не расскажет правду о себе. И потом, как быть с ее решением выйти замуж за богача? Он ведь так и не осуществил свой план – не получил доказательств, что она способна к бескорыстной любви.
Сказать по правде, ему понравилось быть Майком. Не изнемогать под бременем обязанностей. Не искать в поведении друзей какие-то скрытые мотивы. Быть свободным, как ветер, пусть даже эта свобода – всего лишь иллюзия. За эти месяцы вернулась к жизни часть его души, которую Майкл считал давно похороненной. Сколько он себя помнил, он мечтал об одном – идти по стопам Рекса. Он узнал об управлении отелями все, что мог. Во всех подробностях изучил работу компании. Он не брал отпусков, трудился по четырнадцать часов в день. Корпорация «Баррингтон» стала его жизнью.
И какое же облегчение он ощутил, когда получил возможность несколько месяцев пожить другой жизнью – жизнью беспечного рубахи-парня, которому некуда спешить и не перед кем отчитываться, который может делать все, что хочет. Пусть курьер Майк небогат – все же он гораздо счастливее Рекса Майкла Баррингтона-младшего.
Засунув руки глубоко в карманы, Майкл подошел к стеклянной двери, ведущей в комнату для посетителей, и заглянул туда.
Комната была звуконепроницаемой, и Майкл не слышал, о чем говорили девушки, но видел, что Синди рассказывает Софии что-то очень смешное. Полные губы Софии изогнулись в улыбке, вокруг глаз собрались веселые морщинки. Вот отворилась другая дверь, вошли мужчины и заняли места, каждый – со своей подругой. Синди и Кайл. Молли и Джек. Рэйчел и Ник. Патрисия и Сэм. Словно одна большая дружная семья.
Майклу Баррингтону никогда не стать частью этой семьи. Для них он всегда останется голосом в трубке. Начальником. Большой шишкой. Ему среди них нет места. Майкл тяжело вздохнул. София подняла голову. Взгляды их встретились. Она широко улыбнулась – от этой улыбки на душе у Майкла стало теплее – и пошла к дверям.
Он ее любит!
Как бы он ни притворялся, что София не вторглась в его сердце, не овладела его душой, – все это ложь. Он у нее в плену. Окончательно и бесповоротно.
Но он – не тот, кем она его считает. Не тот, кто ей нужен.
– Привет! – София вышла в коридор и остановилась перед Майклом. – Как прогулялся?
– Никак. Ходил взад-вперед. Не могу усидеть на месте. Она кивнула.
– Нервное место – больница.
Это Майкл знал и сам. Сколько ужасных часов провел он в этой самой больнице пятнадцать лет назад! У него на глазах угасала мать, а он был не в силах ей помочь. И никакие миллионы Баррингтонов не могли вернуть ей здоровье.
Неужели София этого не видит? Не понимает, что ни жизнь, ни счастье, ни свободу за деньги не купишь?
– Не хочешь перехватить кофейку? – спросила она.
– С удовольствием.
Рука об руку они вошли в кафетерий и сели за столик у окна.
– Ты действительно хочешь уехать? – спросила София.
– А зачем мне оставаться?
У нее задрожали губы.
Майкл опустил глаза и принялся сворачивать салфетку в трубочку. Смотреть на Софию он сейчас боялся. Ему страшно хотелось во всем признаться, но он не знал, с чего начать.
– Можно тебя спросить? – произнесла она вдруг.
– Валяй.
– Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте, устроиться на постоянную работу, связать жизнь с одной женщиной?
Да, да и еще раз да! Как хотел бы он ответить искренне, выложить все, что у него на сердце! Но нельзя. Второго такого случая не представится. Сейчас он узнает, сможет ли она принять курьера Майка таким, как он есть? Сможет ли преодолеть увлечение боссом и признаться в любви Майку?
Но в этот миг в кафетерий ворвалась раскрасневшаяся Молли.
– София, Майк! Родила! Мальчик! София вскочила, и они с Молли бросились друг дружке в объятия, а затем запрыгали, словно дети, получившие подарок на Рождество.
– Пойдемте, пойдемте скорее! – торопила своих друзей Молли. – С минуты на минуту выйдет Лукас и все нам расскажет!
Они поспешили обратно в комнату для посетителей и застали там Лукаса – бледного и измученного, но с улыбкой до ушей.
– Это какое-то чудо! – снова и снова повторял он. – Это невозможно описать! Ничего подобного и представить нельзя, пока сам не переживешь! Я и не думал… Майкл украдкой бросил взгляд на Софию.
Она стояла в дверях, обхватив себя руками и плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез. Сердце его рванулось к ней – обнять, утешить, сказать, что он понимает ее чувства! Но… нельзя, нельзя.
– Пойдемте, – позвал Лукас, – посмотрим на моего сына.
Взволнованно переговариваясь, друзья поспешили к родильной палате. Лукас подвел их к окну и, сияя улыбкой, указал на крохотного младенчика в руках у медсестры. Судя по открытому ротику, малыш вопил что есть мочи.
– Позвольте представить вам Натаниэля Уайетта Хантера. Восемь фунтов шесть унций и на редкость здоровые легкие!
Все сгрудились у окна, стремясь получше разглядеть новое существо, явившееся в мир. Женщины охали и ахали, мужчины хлопали Лукаса по плечам.
– Кончились твои веселые денечки, – послышался голос Майка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32