– Завербовать новых мы не смогли ввиду нехватки средств.
– А как насчет того, чтобы затаиться и переждать? – предложил Фил Катцен. – Местность там не слишком суровая, богатая дичью...
– Черт побери, русским известно о том, что "Бомбардир" находится на их территории! – взорвался Роджерс. – У них тоже есть спутники, и они найдут наших ребят! – Он посмотрел на Худа: – Поль, лучший выход – идти до конца, а потом забрать их "Москитом", как и было запланировано.
– Идти до конца, – сказала Марта, – до боевого столкновения с российскими солдатами. Сейчас, когда Россия представляет собой пороховую бочку, к которой достаточно только поднести спичку.
– Единственный способ сохранить все в тайне, – предостерег Коффи, – заключается в том, чтобы перебить всех находящихся в поезде.
– По-моему, это все-таки лучше, чем развязать полномасштабную войну, – возразил Роджерс, – в которую окажется втянута вся Европа, а может быть, и Китай, вы не согласны? Почему-то мне кажется, что я вернулся в 1945 год и выслушиваю все возражения против того, чтобы сбросить на Японию атомную бомбу и тем самым спасти жизнь американским солдатам.
– Майк, в данном случае речь тоже идет о жизни американских солдат, – напомнил Худ. – О жизни "бомбардиров"...
– Поль, не надо читать мне лекции о жизни "бомбардиров", – стиснув зубы, процедил Роджерс. – Пожалуйста.
Худ помолчал.
– Ты прав, – наконец промолвил он.
Сплетенные руки Роджерса лежали на столе. Стиснутые большие пальцы покраснели.
– Майк, с вами все в порядке? – встревожилась Лиз Гордон.
Кивнув, Роджерс повернулся к Худу:
– Извини, Поль, кажется, я позволил себе лишнее.
– Ничего страшного, – ответил Худ. – Нам с тобой не помешает сходить в кино, похрустеть жареной кукурузой.
– Ого! – встрепенулся Коффи. – Кто тут у нас человек семейный?
Худ и Роджерс улыбнулись.
– Ну хорошо, – сдался Худ. – На фильм "детям до семнадцати".
– Эй, этот человек сорвался с цепи! – воскликнул Коффи. – Немедленно вызовите полицию!
Все, кроме Анны Фаррис, прыснули, и Худу пришлось постучать пальцем по столу, призывая к вниманию.
– Вернемся к тому, о чем я хотел сказать, – продолжал он. – Дипломаты не потеряли надежду решить эту проблему, и никто не знает, как поступит президент Жанин. Имеет ли смысл рисковать, продолжая операцию и тем самым, возможно, еще больше ухудшая ситуацию?
– В любом случае, – ровным голосом произнес Роджерс, – эти ящики в поезде представляют собой мощные рычаги власти, которыми могут воспользоваться нечистые люди. Даже если войны не будет, такой груз резко усилит влияние российских гангстеров. Разве наша обязанность не заключается в том, чтобы постараться любыми силами вырвать его у них из рук?
– Наша первоочередная задача – это "Бомбардир" и законы, в соответствии с которыми мы должны жить, – напомнил Коффи.
– Законы, принятые твоими дружками на Капитолийском холме, – возразил Роджерс, – а не законы человеческой морали. Ты занимаешься тем, что необходимо в Конгрессе, но, как сказал Бенджамин Франклин: "Необходимость никогда не бывает хорошим советчиком". – Роджерс посмотрел на Худа: – Поль, ты меня знаешь. Для меня "Бомбардир" дороже собственной жизни, однако еще важнее делать правое дело. А остановить поезд – это правое дело.
Худ внимательно слушал оппонентов. Роджерс и Коффи подходили к проблеме с разных сторон, и оба они были по-своему правы. Однако окончательное решение предстояло принять ему, и директор Опцентра страшно мучился от сознания того, что он сейчас, сидя в уюте и безопасности, должен решать судьбу шестерых людей на обледеневшей скале, сопоставляя ее с судьбой мира.
Поль Худ ввел в компьютер код связи с Жучком Беннетом, и на экране монитора появилось лицо его помощника.
– Да, Поль?
– Свяжись с "Бомбардиром" через спутник, узнай, может ли подполковник Скуайрс сейчас говорить. Если не может, пусть сообщит, когда ему будет удобно.
– Будет исполнено, – ответил Жучок, и его изображение, моргнув, погасло.
Роджерс, похоже, был чем-то недоволен.
– Поль, что ты собираешься делать?
– Командир у нас Чарли, он находится на месте, – ответил Худ. – Я хочу выслушать его мнение.
– Он профессиональный солдат, – напомнил Роджерс. – Как ты думаешь, что он ответит?
– Если он может выйти на связь, сейчас мы это услышим.
– С солдатами так обращаться нельзя, – сказал Роджерс. – Так поступает не командир, а управляющий компанией. Мы можем задавать себе только один вопрос: мы за "Бомбардир" или против? Неужели нельзя определиться с этим и идти до конца?
– Можно, – холодно ответил Худ. – Однако после нашей операции в Корее я порылся в архивах и перечитал твои замечания, написанные в бытность работы в составе специальной объединенной группы, которая занималась освобождением наших заложников, захваченных революционными гвардейцами аятоллы Хомейни. Ты был прав относительно того, что наши бойцы готовы только на бумаге. И ты был прав, выражая особое беспокойство по поводу эвакуации передового отряда специальных сил, которым предстояло проникнуть в Тегеран за несколько дней до проведения операции "Орлиный коготь". Если бы не ты, у наших ребят не было бы запасного плана, который позволил им после провала операции вылететь из международного аэропорта "Мехрабад" на борту самолета авиакомпании "Суисс-эр". Как ты додумался до такого?
– Если бы им пришлось покидать конспиративный дом по одному, у иранцев было бы значительно больше времени, чтобы выйти на их след, – сказал Роджерс. – Гораздо разумнее было купить билеты на обычный рейс и поскорее вылететь из страны ко всем чертям.
– С кем ты разрабатывал этот план? – спросил Худ.
– Вместе с Ари Моро; он подготовил для наших ребят конспиративный дом.
– С нашим человеком на месте, – задумчиво произнес Худ. Компьютер пискнул, и на экране появилось лицо Жучка Беннета. – Да, Стив?
– Я отправил нашу просьбу Хонде в наушники. Теперь остается только ждать.
– Спасибо, – сказал Худ. Он снова повернулся к Роджерсу: – Сейчас у нас не Вьетнам, Майк. Мы не собираемся лишать наших людей на месте моральной и тактической поддержки. Если Скуайрс согласится идти до конца, я его поддержу, и пусть потом Конгресс сдирает с меня шкуру.
– Отвечаешь не ты, – тихо напомнил Роджерс.
– Да, "Бомбардир" подчиняется тебе, – согласился Худ. – Однако я отвечаю за то, чтобы его действия не выходили за границы, установленные комиссией Конгресса.
На связь снова вышел Жучок Беннет.
– Подполковник Скуайрс надевает наушники, Поль. Сейчас я переключу его на вас.
Худ прибавил громкость.
– Подполковник Скуайрс?
– Так точно, сэр! – ответил Скуайрс. Его голос прозвучал отчетливо, несмотря на потрескивание, вызванное снегопадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– А как насчет того, чтобы затаиться и переждать? – предложил Фил Катцен. – Местность там не слишком суровая, богатая дичью...
– Черт побери, русским известно о том, что "Бомбардир" находится на их территории! – взорвался Роджерс. – У них тоже есть спутники, и они найдут наших ребят! – Он посмотрел на Худа: – Поль, лучший выход – идти до конца, а потом забрать их "Москитом", как и было запланировано.
– Идти до конца, – сказала Марта, – до боевого столкновения с российскими солдатами. Сейчас, когда Россия представляет собой пороховую бочку, к которой достаточно только поднести спичку.
– Единственный способ сохранить все в тайне, – предостерег Коффи, – заключается в том, чтобы перебить всех находящихся в поезде.
– По-моему, это все-таки лучше, чем развязать полномасштабную войну, – возразил Роджерс, – в которую окажется втянута вся Европа, а может быть, и Китай, вы не согласны? Почему-то мне кажется, что я вернулся в 1945 год и выслушиваю все возражения против того, чтобы сбросить на Японию атомную бомбу и тем самым спасти жизнь американским солдатам.
– Майк, в данном случае речь тоже идет о жизни американских солдат, – напомнил Худ. – О жизни "бомбардиров"...
– Поль, не надо читать мне лекции о жизни "бомбардиров", – стиснув зубы, процедил Роджерс. – Пожалуйста.
Худ помолчал.
– Ты прав, – наконец промолвил он.
Сплетенные руки Роджерса лежали на столе. Стиснутые большие пальцы покраснели.
– Майк, с вами все в порядке? – встревожилась Лиз Гордон.
Кивнув, Роджерс повернулся к Худу:
– Извини, Поль, кажется, я позволил себе лишнее.
– Ничего страшного, – ответил Худ. – Нам с тобой не помешает сходить в кино, похрустеть жареной кукурузой.
– Ого! – встрепенулся Коффи. – Кто тут у нас человек семейный?
Худ и Роджерс улыбнулись.
– Ну хорошо, – сдался Худ. – На фильм "детям до семнадцати".
– Эй, этот человек сорвался с цепи! – воскликнул Коффи. – Немедленно вызовите полицию!
Все, кроме Анны Фаррис, прыснули, и Худу пришлось постучать пальцем по столу, призывая к вниманию.
– Вернемся к тому, о чем я хотел сказать, – продолжал он. – Дипломаты не потеряли надежду решить эту проблему, и никто не знает, как поступит президент Жанин. Имеет ли смысл рисковать, продолжая операцию и тем самым, возможно, еще больше ухудшая ситуацию?
– В любом случае, – ровным голосом произнес Роджерс, – эти ящики в поезде представляют собой мощные рычаги власти, которыми могут воспользоваться нечистые люди. Даже если войны не будет, такой груз резко усилит влияние российских гангстеров. Разве наша обязанность не заключается в том, чтобы постараться любыми силами вырвать его у них из рук?
– Наша первоочередная задача – это "Бомбардир" и законы, в соответствии с которыми мы должны жить, – напомнил Коффи.
– Законы, принятые твоими дружками на Капитолийском холме, – возразил Роджерс, – а не законы человеческой морали. Ты занимаешься тем, что необходимо в Конгрессе, но, как сказал Бенджамин Франклин: "Необходимость никогда не бывает хорошим советчиком". – Роджерс посмотрел на Худа: – Поль, ты меня знаешь. Для меня "Бомбардир" дороже собственной жизни, однако еще важнее делать правое дело. А остановить поезд – это правое дело.
Худ внимательно слушал оппонентов. Роджерс и Коффи подходили к проблеме с разных сторон, и оба они были по-своему правы. Однако окончательное решение предстояло принять ему, и директор Опцентра страшно мучился от сознания того, что он сейчас, сидя в уюте и безопасности, должен решать судьбу шестерых людей на обледеневшей скале, сопоставляя ее с судьбой мира.
Поль Худ ввел в компьютер код связи с Жучком Беннетом, и на экране монитора появилось лицо его помощника.
– Да, Поль?
– Свяжись с "Бомбардиром" через спутник, узнай, может ли подполковник Скуайрс сейчас говорить. Если не может, пусть сообщит, когда ему будет удобно.
– Будет исполнено, – ответил Жучок, и его изображение, моргнув, погасло.
Роджерс, похоже, был чем-то недоволен.
– Поль, что ты собираешься делать?
– Командир у нас Чарли, он находится на месте, – ответил Худ. – Я хочу выслушать его мнение.
– Он профессиональный солдат, – напомнил Роджерс. – Как ты думаешь, что он ответит?
– Если он может выйти на связь, сейчас мы это услышим.
– С солдатами так обращаться нельзя, – сказал Роджерс. – Так поступает не командир, а управляющий компанией. Мы можем задавать себе только один вопрос: мы за "Бомбардир" или против? Неужели нельзя определиться с этим и идти до конца?
– Можно, – холодно ответил Худ. – Однако после нашей операции в Корее я порылся в архивах и перечитал твои замечания, написанные в бытность работы в составе специальной объединенной группы, которая занималась освобождением наших заложников, захваченных революционными гвардейцами аятоллы Хомейни. Ты был прав относительно того, что наши бойцы готовы только на бумаге. И ты был прав, выражая особое беспокойство по поводу эвакуации передового отряда специальных сил, которым предстояло проникнуть в Тегеран за несколько дней до проведения операции "Орлиный коготь". Если бы не ты, у наших ребят не было бы запасного плана, который позволил им после провала операции вылететь из международного аэропорта "Мехрабад" на борту самолета авиакомпании "Суисс-эр". Как ты додумался до такого?
– Если бы им пришлось покидать конспиративный дом по одному, у иранцев было бы значительно больше времени, чтобы выйти на их след, – сказал Роджерс. – Гораздо разумнее было купить билеты на обычный рейс и поскорее вылететь из страны ко всем чертям.
– С кем ты разрабатывал этот план? – спросил Худ.
– Вместе с Ари Моро; он подготовил для наших ребят конспиративный дом.
– С нашим человеком на месте, – задумчиво произнес Худ. Компьютер пискнул, и на экране появилось лицо Жучка Беннета. – Да, Стив?
– Я отправил нашу просьбу Хонде в наушники. Теперь остается только ждать.
– Спасибо, – сказал Худ. Он снова повернулся к Роджерсу: – Сейчас у нас не Вьетнам, Майк. Мы не собираемся лишать наших людей на месте моральной и тактической поддержки. Если Скуайрс согласится идти до конца, я его поддержу, и пусть потом Конгресс сдирает с меня шкуру.
– Отвечаешь не ты, – тихо напомнил Роджерс.
– Да, "Бомбардир" подчиняется тебе, – согласился Худ. – Однако я отвечаю за то, чтобы его действия не выходили за границы, установленные комиссией Конгресса.
На связь снова вышел Жучок Беннет.
– Подполковник Скуайрс надевает наушники, Поль. Сейчас я переключу его на вас.
Худ прибавил громкость.
– Подполковник Скуайрс?
– Так точно, сэр! – ответил Скуайрс. Его голос прозвучал отчетливо, несмотря на потрескивание, вызванное снегопадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107