Когда Седьмой начнет бой, их бортовые компьютеры будут знать даже, сколько топлива в баках противника.
- Господин президент! - подал голос офицер связи из-за пульта в глубине комнаты. - Сейчас на связь выйдет полковник Тейлор, командир Седьмого полка. Он только что закончил совещание с русскими. Вы говорили, что хотели переговорить с ним по его возвращении.
Тейлор? О да, президент Уотерс помнил - полковник с лицом, похожим на маскарадную маску. Он забыл, о чем именно хотел поговорить с ним. Наверное, надеялся проникнуться новой уверенностью. «Вы готовы? В самом деле? Вы ведь меня не подведете, правда?» - Уотерс вряд ли объяснил бы свои чувства словами, но при их коротких встречах он получал от страшнолицего, немногословного полковника больший заряд уверенности, чем от сотни боукветтов.
- Господин президент, - прошептал председатель Комитета начальников штабов, доверительно наклонившись к нему, как будто лицо Тейлора уже появилось на мониторах, как будто далекий солдат уже мог их слышать. - Я думаю, нам не следует упоминать в разговоре с полковником Тейлором о «Скрэмблерах» до тех пор, пока мы не получим более полную информацию. У него и так забот хватает.
Президент Уотерс минуту раздумывал, потом согласно кивнул. Конечно же, генералы лучше знают, что нужно для полковников.
- Хорошо, - произнес он. - Подключайте полковника Тейлора.
***
Тейлор не хотел говорить с президентом. В равной степени он не хотел говорить с председателем Комитета начальников штабов, при всей его симпатии к старику. Он вообще не хотел сейчас никаких разговоров с теми, кто мог вмешаться в оперативный план, который уже спешно превращался в боевой приказ для всех подразделений его полка. Кроме того, он безумно устал. Он еще не принял «бодрячков» - таблеток, могущих поддерживать человека в бодром и боеспособном состоянии на протяжении пяти дней, не нанося необратимого ущерба его здоровью. Он надеялся улучить несколько часов сна перед приемом таблеток, чтобы потом быть в наилучшей форме и протянуть как можно дольше. Но тем не менее он устало сидел в узле связи в глубине заброшенного русского цеха и ждал.
«Только не мешайте мне драться, черт вас чочьми, - думал Тейлор. - Большего сделать уже невозможно».
О сне теперь не могло быть и речи. Когда вся эта ерунда окончится, настанет пора для последнего сбора полевых и штабных офицеров и ключевых сержантов полка. А потом придет очередь бесчисленных проблем, всегда возникающих в последнюю минуту. И так - пока не оторвется от земли первый «М-100».
- Полковник Тейлор, - услышал он голос в наушниках. - Сейчас с вами будет говорить президент.
Центральный монитор на коммуникационной панели подернулся дымкой, а затем на экране возникло идеально четкое изображение. Президент Соединенных Штатов сидел, опершись локтями о массивный стол.
«Бедняга выглядит уставшим», - отметил Тейлор и тут же подобрался. Предыдущие встречи с президентом научили его ожидать самых неожиданных вопросов, и порой непросто было сдержать раздражение от президентской наивности. «Ради Бога, - подумал Тейлор, - перед тобой президент Соединенных Штатов. Не забывай об этом».
- Доброе утро, господин президент.
На мгновение тот выглядел растерянным. Потом посветлел лицом и сказал:
- Добрый вечер, полковник Тейлор. Я почти забыл о разнице во времени. Как дела?
- Прекрасно, господин президент.
- С русскими проблем не возникает?
- Все идет настолько хорошо, насколько можно ожидать, сэр.
- А ваше совещание? Насколько я понимаю, оно тоже прошло хорошо?
- Отлично, господин президент.
- Значит, вы выработали хороший план?
«Начинается», - подумал Тейлор.
- Да, сэр. Полагаю, в данных обстоятельствах наш план - лучший из всех возможных.
Президент помолчал в раздумье.
- Вы собираетесь атаковать противника?
- Да, господин президент.
- И вам план нравится? - Что-то в его голосе, а возможно, его усталый вид вдруг прояснили ситуацию для Тейлора. Президент Соединенных Штатов и не думал вмешиваться. Он просто хотел услышать слова утешения. Очевидность происходящего, равно как и его неожиданность, застала Тейлора врасплох.
- Господин президент, не существует идеальных планов. И любой план начинает меняться, как только люди начинают претворять его в жизнь. Но у меня не возникает сомнений - абсолютно никаких - относительно того плана, который мы только что приняли совместно с русскими. Как боевой командир и его непосредственный исполнитель, я не хотел бы оказаться вынужденным хоть что-нибудь в нем корректировать.
С другого конца Земли до Тейлора донесся смешок, но он исходил неизвестно от кого. Лицо президента оставалось серьезным и слишком усталым для смеха. Потом Тейлор услышал где-то в глубине характерный голос председателя Комитета начальников штабов.
- Господин президент, полковник Тейлор предупреждает вас, чтобы вы не вмешивались в его план. Когда он вернется домой, мы преподадим ему урок хороших манер, но пока, я считаю, нам лучше последовать его совету. - Председатель снова хохотнул, словно хрюкнул. - Я знаю полковника Тейлора, и он, скорее всего, все равно нас просто не послушает. Верно, Джордж?
«Спасибо, - подумал Тейлор, отлично понимая, на какой риск только что пошел старый вояка ради него и какую надежную защиту он ему предоставил. - Я твой должник».
- Ну, я не очень-то люблю, когда меня не слушают, - произнес президент серьезно, но без злобы. - Как бы то ни было, я не имею намерения вмешиваться в план полковника. Мне кажется, я знаю пределы своих возможностей.
«Если я доживу до дня выборов, - подумал Тейлор, - я, пожалуй, проголосую за беднягу».
- Полковник Тейлор, - продолжал президент. - Я изо всех сил стараюсь понять происходящее. Я не солдат и очень часто путаюсь во всем этом. Например, ваши замечательные машины, ваше чудо-оружие. Никому пока еще не удавалось вразумительно объяснить мне, что они из себя представляют, как они действуют. Не нашли бы вы пару минут, чтобы просветить меня?
«Ну как, - пронеслось в голове у Тейлора, - можно объяснить президенту, что у меня нет времени, что у меня есть все, кроме времени?»
- Вы имеете в виду «М-100», господин президент?
- Да, все те штучки, которые вам купили налогоплательщики. Что они получат за свои деньги?
Тейлор глубоко вздохнул, лихорадочно соображая, с чего начать.
- Господин президент, первое, что вам приходит на ум при виде «М-100», - это то, что они - возможно, самые уродливые боевые машины, когда-либо существовавшие в истории. - До ушей Тейлора донесся далекий голос, приказывающий кому-то дать картинку с изображением «М-100». - В войсках их зовут «летающими лягушками». Но когда вы летите на них, когда вы узнаете, как они воюют, они становятся в ваших глазах прекрасными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
- Господин президент! - подал голос офицер связи из-за пульта в глубине комнаты. - Сейчас на связь выйдет полковник Тейлор, командир Седьмого полка. Он только что закончил совещание с русскими. Вы говорили, что хотели переговорить с ним по его возвращении.
Тейлор? О да, президент Уотерс помнил - полковник с лицом, похожим на маскарадную маску. Он забыл, о чем именно хотел поговорить с ним. Наверное, надеялся проникнуться новой уверенностью. «Вы готовы? В самом деле? Вы ведь меня не подведете, правда?» - Уотерс вряд ли объяснил бы свои чувства словами, но при их коротких встречах он получал от страшнолицего, немногословного полковника больший заряд уверенности, чем от сотни боукветтов.
- Господин президент, - прошептал председатель Комитета начальников штабов, доверительно наклонившись к нему, как будто лицо Тейлора уже появилось на мониторах, как будто далекий солдат уже мог их слышать. - Я думаю, нам не следует упоминать в разговоре с полковником Тейлором о «Скрэмблерах» до тех пор, пока мы не получим более полную информацию. У него и так забот хватает.
Президент Уотерс минуту раздумывал, потом согласно кивнул. Конечно же, генералы лучше знают, что нужно для полковников.
- Хорошо, - произнес он. - Подключайте полковника Тейлора.
***
Тейлор не хотел говорить с президентом. В равной степени он не хотел говорить с председателем Комитета начальников штабов, при всей его симпатии к старику. Он вообще не хотел сейчас никаких разговоров с теми, кто мог вмешаться в оперативный план, который уже спешно превращался в боевой приказ для всех подразделений его полка. Кроме того, он безумно устал. Он еще не принял «бодрячков» - таблеток, могущих поддерживать человека в бодром и боеспособном состоянии на протяжении пяти дней, не нанося необратимого ущерба его здоровью. Он надеялся улучить несколько часов сна перед приемом таблеток, чтобы потом быть в наилучшей форме и протянуть как можно дольше. Но тем не менее он устало сидел в узле связи в глубине заброшенного русского цеха и ждал.
«Только не мешайте мне драться, черт вас чочьми, - думал Тейлор. - Большего сделать уже невозможно».
О сне теперь не могло быть и речи. Когда вся эта ерунда окончится, настанет пора для последнего сбора полевых и штабных офицеров и ключевых сержантов полка. А потом придет очередь бесчисленных проблем, всегда возникающих в последнюю минуту. И так - пока не оторвется от земли первый «М-100».
- Полковник Тейлор, - услышал он голос в наушниках. - Сейчас с вами будет говорить президент.
Центральный монитор на коммуникационной панели подернулся дымкой, а затем на экране возникло идеально четкое изображение. Президент Соединенных Штатов сидел, опершись локтями о массивный стол.
«Бедняга выглядит уставшим», - отметил Тейлор и тут же подобрался. Предыдущие встречи с президентом научили его ожидать самых неожиданных вопросов, и порой непросто было сдержать раздражение от президентской наивности. «Ради Бога, - подумал Тейлор, - перед тобой президент Соединенных Штатов. Не забывай об этом».
- Доброе утро, господин президент.
На мгновение тот выглядел растерянным. Потом посветлел лицом и сказал:
- Добрый вечер, полковник Тейлор. Я почти забыл о разнице во времени. Как дела?
- Прекрасно, господин президент.
- С русскими проблем не возникает?
- Все идет настолько хорошо, насколько можно ожидать, сэр.
- А ваше совещание? Насколько я понимаю, оно тоже прошло хорошо?
- Отлично, господин президент.
- Значит, вы выработали хороший план?
«Начинается», - подумал Тейлор.
- Да, сэр. Полагаю, в данных обстоятельствах наш план - лучший из всех возможных.
Президент помолчал в раздумье.
- Вы собираетесь атаковать противника?
- Да, господин президент.
- И вам план нравится? - Что-то в его голосе, а возможно, его усталый вид вдруг прояснили ситуацию для Тейлора. Президент Соединенных Штатов и не думал вмешиваться. Он просто хотел услышать слова утешения. Очевидность происходящего, равно как и его неожиданность, застала Тейлора врасплох.
- Господин президент, не существует идеальных планов. И любой план начинает меняться, как только люди начинают претворять его в жизнь. Но у меня не возникает сомнений - абсолютно никаких - относительно того плана, который мы только что приняли совместно с русскими. Как боевой командир и его непосредственный исполнитель, я не хотел бы оказаться вынужденным хоть что-нибудь в нем корректировать.
С другого конца Земли до Тейлора донесся смешок, но он исходил неизвестно от кого. Лицо президента оставалось серьезным и слишком усталым для смеха. Потом Тейлор услышал где-то в глубине характерный голос председателя Комитета начальников штабов.
- Господин президент, полковник Тейлор предупреждает вас, чтобы вы не вмешивались в его план. Когда он вернется домой, мы преподадим ему урок хороших манер, но пока, я считаю, нам лучше последовать его совету. - Председатель снова хохотнул, словно хрюкнул. - Я знаю полковника Тейлора, и он, скорее всего, все равно нас просто не послушает. Верно, Джордж?
«Спасибо, - подумал Тейлор, отлично понимая, на какой риск только что пошел старый вояка ради него и какую надежную защиту он ему предоставил. - Я твой должник».
- Ну, я не очень-то люблю, когда меня не слушают, - произнес президент серьезно, но без злобы. - Как бы то ни было, я не имею намерения вмешиваться в план полковника. Мне кажется, я знаю пределы своих возможностей.
«Если я доживу до дня выборов, - подумал Тейлор, - я, пожалуй, проголосую за беднягу».
- Полковник Тейлор, - продолжал президент. - Я изо всех сил стараюсь понять происходящее. Я не солдат и очень часто путаюсь во всем этом. Например, ваши замечательные машины, ваше чудо-оружие. Никому пока еще не удавалось вразумительно объяснить мне, что они из себя представляют, как они действуют. Не нашли бы вы пару минут, чтобы просветить меня?
«Ну как, - пронеслось в голове у Тейлора, - можно объяснить президенту, что у меня нет времени, что у меня есть все, кроме времени?»
- Вы имеете в виду «М-100», господин президент?
- Да, все те штучки, которые вам купили налогоплательщики. Что они получат за свои деньги?
Тейлор глубоко вздохнул, лихорадочно соображая, с чего начать.
- Господин президент, первое, что вам приходит на ум при виде «М-100», - это то, что они - возможно, самые уродливые боевые машины, когда-либо существовавшие в истории. - До ушей Тейлора донесся далекий голос, приказывающий кому-то дать картинку с изображением «М-100». - В войсках их зовут «летающими лягушками». Но когда вы летите на них, когда вы узнаете, как они воюют, они становятся в ваших глазах прекрасными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94