Я, конечно, понял, что она снова к нам пожаловала. Понял ещВк
вчера, когда проснулся от звуков талой воды, забормотавшей о
чВкм-то неведомом в водосточной трубе, а выйдя на крыльцо, втянул
носом солВкные запахи океана, до которого от нас добрых девять
миль. Я понял, что снова в наши края пришла кисельно-молочная
весна, когда, возвращаясь с работы, я должен был включить фары
дальнего света, чтобы пробить сероватую мглу, наползавшую из
полей и низин, смазывавшую очертания домов, клубившуюся вокруг
уличных фонарей золотистыми нимбами из детской сказки.
Сегодняшняя газета сообшила о том, что ночью на территории
студенческого кампуса, возле пушек времВкн гражданской войны, была
убита девушка. ЕВк нашли на берегу реки в подтаявшем сугробе. ЕВк
нашли... еВк нашли не всю.
Моя жена в расстроенных чувствах. Она хочет знать, где я был
этой ночью. Я не могу ей сказать, потому что не помню. Помню, как
после работы сел в машину, как включил фары, рассекая красивое
клубящееся марево. А дальше ничего не помню.
Я думаю о другой туманной ночи, когда у меня разболелась
голова и я вышел подышать свежим воздухом, а мимо меня скользили
тени, бесформенные, бесплотные. А ещВк я думаю о своей машине,
точнее, о багажнике - какое мерзкое слово! - и никак не могу
понять, отчего я боюсь открыть его.
Я пишу это, а в соседней комнате плачет жена. Ей кажется, что
я провВкл эту ночь с другой женщиной.
Видит Бог, мне тоже так кажется.

1 2 3 4