Глава 10
Вторая атака на Грааль
Подведя итоги проделанной работе, инспектор Колхаун выделил три направления дальнейшего расследования, хотя сам он склонялся к одному — заняться тем, что осталось от веслианской программки. Надежд на нее было немного, но он бы гораздо скорее сделал все, что мог, если бы не отвлекался, выясняя график передвижений сотрудников издательства в день убийства. Основное внимание Колхаун уделил двоим: Лайонелу Рекстоу и Стивену Персиммонсу. Первый был обязан этим сэpy Джайлсу, а второй, как ни странно, своему стопроцентному алиби. По опыту инспектор знал, как редко удается подозреваемым найти свидетелей для промежутка времени в несколько часов, и Стивен Персиммонс неизбежно должен был навлечь на себя подозрение, ибо у него свидетелей оказалось с избытком.
Сначала это заинтересовало инспектора, а позже интерес перерос во враждебную подозрительность. Конечно, опыт и навык запрещали вмешиваться в расследование подобным чувствам; умом он понимал, что Стивена подозревать нельзя, но подсознательно уже сел в засаду. Совершенное алиби не давало ему покоя, оно просто бросало вызов своей неуязвимостью. Стивен стал для него тем, чем были для знатного афинянина di Aristides.
Тем не менее, отложив на время эту версию, инспектор углубился в изучение архивов и журналов методистских церквей. Попутно он обнаружил, что три веслианских церкви — в Илинге, в Ист Хэме и неподалеку от Виктории, несколько недель подряд устраивали специальные службы для новообращенных и всех желающих. Включил он в список и семь церквей, расположенных между Манчестером и Кентербери Откровенно говоря, он не надеялся выжать из этого хоть что-нибудь. Логичнее было опросить священников, не пропадал ли в последнее время кто из прихожан, но если убийца готовился к преступлению заранее, то скорее всего он позаботился придать такому исчезновению естественный характер.
Возвращаясь домой на автобусе после дня бестолковых поисков, Колхаун испытывал все большую неприязнь к сэру Джайлсу, не снимая подозрений и с Персиммонса-младшего.
Два этих чувства, однако, привели к неожиданным результатам. Инспектор решил еще раз допросить Стивена, во-первых, чтобы уточнить кое-что о сотрудниках и расположении комнат, а во-вторых, чтобы еще раз взглянуть на единственного человека, который никак не мог совершить преступление. В разговоре мелькнуло имя сэра Джайлса. Рассказывая о перечне изданий, Стивен заметил: «Сэр Джайлс знает отца лучше, чем меня. По-моему, он и сейчас гостит в усадьбе…»
Если в тот момент фраза эта совершенно не задела сознания инспектора, то ночью, на границе сна и яви, два имени, засевшие в подсознании, вспыхнули двойной звездой. В них была насмешка, они долго мучили его, они бросали ему вызов. Дневной здравый смысл все еще настаивал: «Дурак, это же его отец, отец, отец .» Причудливый вымысел отвечал:
«Что отец, что сын — имя-то у них одно. Подмена, личина, семья, месть, вендетта, Одетта…» Почти обретенная разгадка затерялась в лабиринтах сна.
Следующий вечер пришлось посвятить отчету о ходе расследования, а полдня съел помощник комиссара полиции, не скрывавший своего недовольства.
— И что же, у вас никаких идей, инспектор? — допытывался он.
— Есть, но маловато, сэр, — честно отвечал Колхаун. — Я почти убежден, что мотив убийства — личный. Кто-то готовился к преступлению заранее, он знал, что этот Рекстоу уйдет. Но мы слишком мало знаем о жертве, поэтому и убийца до сих пор неизвестен. Сейчас я навожу справки в веслианских приходах. Один очень близко от меня, и я жене сказал (она у меня в церковь ходит), чтобы прислушивалась к разговорам. Но убитый мог зайти в церковь случайно или мог жить в этом месте недавно.
Помощник комиссара поморщился.
— Ладно, инспектор, держите меня в курсе. Паршивая штука — эти нераскрытые убийства. Да-да, я все понимаю, но лучше бы их не было. Пока.
Инспектор вышел от начальства, едва не столкнувшись с полковником Коннерсом. Неожиданно попав в Лондон, тот решил уладить некоторые дела и заодно поинтересоваться, нет ли какого-нибудь материала на герцога Йоркширского. Однако улов оказался скудным. Однажды на университетских гребных гонках герцог оскорбил словом должностное лицо, а не так давно был задержан за езду на велосипеде с выключенной фарой. Больше ничего. Правда, на архидиакона и того не было. Грегори Персиммонс тоже оказался чист перед законом, как и названный им аптекарь Димитрий Лавродопулос.
Помощник комиссара, сообщивший все это полковнику, поинтересовался:
— Зачем они вам, полковник? Что вы ищете?
— Официально — ничего, — ответил Коннерс. — Сейчас пока рано об этом говорить. Если вдруг будет что-нибудь новенькое на этих людей, дайте мне знать, хорошо? Всего наилучшего.
— Подождите, полковник, — остановил его помощник комиссара. — Персиммонс проходит у нас по одному делу.
Против него ничего нет, но вам-то он зачем?
— Да как вам сказать… — замялся полковник. Не станешь же объяснять помощнику комиссара, что таков стиль его работы — включать в расследование всех, хотя бы мало-мальски причастных к делу. Мелькни где-нибудь имя его собственной жены, он бы и ее тут же занес в список подозреваемых на предмет выяснения образа жизни и прочих обстоятельств. Два часа назад они вместе с Грегори побывали на Лорд-Мэр-стрит, и грек, усталый и неподвижный, подтвердил показания Персиммонса. Да, потир продал он; да, купил у другого грека, тот живет в Афинах, заезжал в Лондон месяца два-три тому назад; да, заплатил, вот квитанция; да, отдал мистеру Персиммонсу; потир из Эфеса, потом был в Смирне, его спасали от турок.
Все сходилось. Полковник и так чувствовал неловкость за свое вторжение в Калли, а тут еще помощник комиссара…
— Да нет, с ним все в порядке, — сказал он. — Мне бы не хотелось сейчас рассказывать вам, мы решили пока не предавать дело огласке. У меня там архидиакон рехнулся.
Если бы герцог не вел себя более чем беспардонно, я бы давно все уладил.
— Какой ужас! Герцоги, священники… Нет, расскажите! — сказал помощник комиссара. — У нас герцоги проходят все больше по бракоразводным делам, а священников совсем не бывает. Сами понимаете, не наше ведомство.
Сама история, однако, не оправдала его надежд. Ничего интересного в ней не было. А уж о том, чтобы уловить связь украденного потира с убийством в издательстве, и говорить не приходилось. Вот разве что Персиммонс… Хорошо бы, конечно, выяснить, думал помощник комиссара, что делал и где был Персиммонс в день убийства, но теперь, месяц спустя, это непросто. Он давно работал в полиции, но все еще удивлялся, как это люди вспоминают совершенно точно, что они делали в четыре часа дня девятого октября, если их спрашивают об этом в половине двенадцатого двадцать пятого января.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62