Видимо, две вспышки слились в одну.
— Проклятье, — пробормотал он тихо, но Есилькова расслышала.
— Ужасное событие. Да еще в самом центре колонии, — ровным голосом произнесла она, откровенно наблюдая за Йетсом.
В комнату вошел полицейский и немного смущенно окликнул Есилькову:
— Соня…
— Извини, Педро. Мы уже уходим. Есть кто-нибудь в третьей комнате?
— Пока нет, и часа два никого не будет. Если собираешься пробыть там дольше, скажи заранее.
Есилькова подчеркнуто почтительно козырнула и кивнула Йетсу:
— Идем. Это там, где мы уже сегодня были.
И она решительно зашагала к выходу. Ее маленькая фигурка излучала такую энергию, что здоровенные полицейские, толпившиеся около двери, поспешно расступались, давая ей дорогу.
— Сюда, — сказала Есилькова, открывая знакомую дверь с тремя фамилиями на табличке. — Садись. — Она показала на стул, стоявший между дверью и столом.
Йетс не очень удивился, когда она задвинула внушительный засов. Теперь в комнату можно было попасть, только высадив дверь. Есилькова приготовила к работе диктофон и уселась напротив. Комната была так мала, что, если бы лейтенантша захотела, она могла бы достать до его колена вытянутой рукой. Сэм почувствовал себя весьма неуютно.
— Инспектор Йетс, — произнесла Есилькова официальным тоном, — покажите, пожалуйста, вашу личную карточку.
— Дело в том… — Сэм тщательно контролировал свой готовый сорваться голос. — Она осталась в кармане моего костюма, который сгорел…
Сердце его отчаянно колотилось. Он искусственно зевнул и добавил:
— В общем, я забыл ее вынуть, и сейчас ее у меня нет.
— Вы лжете. — Есилькова достала пластиковую карточку из нагрудного кармана и передала Сэму, не отрывая от него глаз.
Карточка была действительно его. Но как…
— Вы оставили ее в коридоре M-М, — бесстрастно сказала она. — На пересечении с туннелем двадцать.
— Да? — переспросил Йетс, отчаянно соображая, как бы выкрутиться.
— Она лежала под трупом Жан-Кристиана Малана, сотрудника Бюро Утилизации.
— Что?!
— Не кажется ли вам, что лучше рассказать, как действительно обстояло дело?
— Ладно, — вздохнул Йетс. Он внезапно успокоился. Ход событий не зависел более от его действий.
Скорее всего, его отправят на Землю, в Штаты, где будут судить за убийство.
— Я договорился о встрече с Эллой Брэдли. — Ему хотелось встать и походить по комнате, но для этого там было слишком мало места, да и Есилькова могла неправильно истолковать его движение. — Недалеко от ее квартиры я наткнулся на ограждение. Там был человек — наверное Малан, я его не видел раньше.
Есилькова молча кивнула. Она закинула ногу на ногу и уселась поудобнее, словно приготовилась слушать длинный и интересный рассказ.
— Я вытащил карточку, думал, с ней меня пустят за перегородку. Выходит, тогда я и потерял ее. Тот парень пытался обмануть меня. — Йетс почувствовал, что надежда еще есть, и сразу занервничал. — Дальше по коридору был фургон, я заметил, что рядом с водителем сидит бородач из ресторана… Мы его только что видели по голотанку, я думаю, он африканер.
Есилькова по-прежнему молчала. Йетс, помедлив секунду, продолжал:
— Я разнес их загородку. У того парня была плазменная пушка. Я отнял ее. — Йетсу не хотелось говорить, что было дальше, да лейтенантша прекрасно знала это и без него. Вместо этого он сказал: — Они прятали оружие в ящиках для инструментов… В общем, я пристрелил его. Кто-то выстрелил из фургона раза два. Потом фургон поехал, а я побежал за ним.
…Йетс стал на двадцать лет моложе и видел сквозь листву бамбуковые хижины в деревне, названия которой он не знал.
— Я выстрелил по ним, фургон остановился. Я не видел, но думаю, что они выскочили из него.
…Тропическое солнце и влажность. Листья зловеще шуршат справа. Дышать трудно…
— Они спрятались в шлюзе. Их было двое или даже трое. Господи! Я плохо помню!
Правда могла спасти его. Сэму чудилось, что ему снится кошмарный сон: он в аду, время исчезло…
— Спокойно, спокойно, — говорила Соня, массируя ему шею. Сэм не помнил, как она встала и подошла к нему. Он запрокинул голову. Медленно приходило расслабление.
— Я убил мерзавцев, — прошептал он. — Прикончил их…
— Все в порядке. Тебе ничего больше не оставалось.
— Элла была внутри фургона. — Сэм потихоньку приходил в себя. — Ее накачали наркотиками, но там было противоядие, антидот… в руке того человека…
— Он был мертв? — мягко спросила Есилькова.
— Да.
Сэм смотрел прямо перед собой. Ее рука легко скользнула с его шеи на плечо. Он задержал ее там своей ладонью.
— Эллу завернули в одеяло, а тот человек… у него не было лица…
Он видел, как плазма ударяет в борт фургона: вспышка, металл испаряется, краска вздувается пузырями.
— Когда в тебя стреляют, думаешь только о том, как спастись. Любым способом. — Йетс не оправдывался, а рассуждал вслух. Он смотрел прямо перед собой, словно Есилькова продолжала сидеть за столом напротив.
— Некоторые люди предпочитают убежать, спрятаться, другие — отвечают ударом на удар.
Он поднял голову.
— Я отношусь к последним. Я всю жизнь…
— Я знаю, что ты делал всю жизнь, — невесело усмехнулась Есилькова. — Читала всю ночь твое досье. Тебе, наверное, трудно забыть?
— Да, — сказал он и медленно привлек ее к себе для поцелуя.
Она не сопротивлялась, так что его губы коснулись уголка ее рта.
— Ты думаешь, что, не сумев вывернуться с помощью обмана, сможешь добиться своего другим способом?
Он мог взбеситься или начать спорить, но его тело уже было неподвластно ему, а она, ее руки, уже отвечали ему. Он осторожно коснулся ее груди.
— Как ты думаешь, почему я, подобрав твою карточку, никому об этом не сказала? — спросила Есилькова, выпрямляясь.
Йетс подумал, что она хочет отстраниться от него, но она коснулась пальцем сенсорной застежки на голубой форменной рубашке и сняла ее. Сэм положил ладони на ее груди.
Они были вовсе не плохи — очень белые, с бежевыми сосками, почти такого же цвета, как кожа в других местах. Он коснулся их языком и понял, что на ней надет тончайший пеньюар — такой прозрачный и тонкий, что его невозможно было почувствовать руками.
— Он закатывается, — прошептала Соня. Ее руки потянули его, заставляя встать. — Я покажу тебе.
Проблема номер один, похоже, была решена. Оставались еще и другие — похищение, вирус, но они могли подождать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
15. РАБОТА СО СВИДЕТЕЛЕМ
Кабинет Йетса был довольно просторным по сравнению с другими, но когда Элла Брэдли и Соня Есилькова одновременно находились в нем, казалось, что он страшно тесный.
Йетс задумчиво прищелкнул пальцами и сказал голотанку: «Воспроизведение». Ничего не вышло.
— Голосовые команды работают примерно в половине случаев, — извиняющимся тоном пояснил он, направляясь к столу, чтобы заставить дурацкий прибор работать от клавиатуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Проклятье, — пробормотал он тихо, но Есилькова расслышала.
— Ужасное событие. Да еще в самом центре колонии, — ровным голосом произнесла она, откровенно наблюдая за Йетсом.
В комнату вошел полицейский и немного смущенно окликнул Есилькову:
— Соня…
— Извини, Педро. Мы уже уходим. Есть кто-нибудь в третьей комнате?
— Пока нет, и часа два никого не будет. Если собираешься пробыть там дольше, скажи заранее.
Есилькова подчеркнуто почтительно козырнула и кивнула Йетсу:
— Идем. Это там, где мы уже сегодня были.
И она решительно зашагала к выходу. Ее маленькая фигурка излучала такую энергию, что здоровенные полицейские, толпившиеся около двери, поспешно расступались, давая ей дорогу.
— Сюда, — сказала Есилькова, открывая знакомую дверь с тремя фамилиями на табличке. — Садись. — Она показала на стул, стоявший между дверью и столом.
Йетс не очень удивился, когда она задвинула внушительный засов. Теперь в комнату можно было попасть, только высадив дверь. Есилькова приготовила к работе диктофон и уселась напротив. Комната была так мала, что, если бы лейтенантша захотела, она могла бы достать до его колена вытянутой рукой. Сэм почувствовал себя весьма неуютно.
— Инспектор Йетс, — произнесла Есилькова официальным тоном, — покажите, пожалуйста, вашу личную карточку.
— Дело в том… — Сэм тщательно контролировал свой готовый сорваться голос. — Она осталась в кармане моего костюма, который сгорел…
Сердце его отчаянно колотилось. Он искусственно зевнул и добавил:
— В общем, я забыл ее вынуть, и сейчас ее у меня нет.
— Вы лжете. — Есилькова достала пластиковую карточку из нагрудного кармана и передала Сэму, не отрывая от него глаз.
Карточка была действительно его. Но как…
— Вы оставили ее в коридоре M-М, — бесстрастно сказала она. — На пересечении с туннелем двадцать.
— Да? — переспросил Йетс, отчаянно соображая, как бы выкрутиться.
— Она лежала под трупом Жан-Кристиана Малана, сотрудника Бюро Утилизации.
— Что?!
— Не кажется ли вам, что лучше рассказать, как действительно обстояло дело?
— Ладно, — вздохнул Йетс. Он внезапно успокоился. Ход событий не зависел более от его действий.
Скорее всего, его отправят на Землю, в Штаты, где будут судить за убийство.
— Я договорился о встрече с Эллой Брэдли. — Ему хотелось встать и походить по комнате, но для этого там было слишком мало места, да и Есилькова могла неправильно истолковать его движение. — Недалеко от ее квартиры я наткнулся на ограждение. Там был человек — наверное Малан, я его не видел раньше.
Есилькова молча кивнула. Она закинула ногу на ногу и уселась поудобнее, словно приготовилась слушать длинный и интересный рассказ.
— Я вытащил карточку, думал, с ней меня пустят за перегородку. Выходит, тогда я и потерял ее. Тот парень пытался обмануть меня. — Йетс почувствовал, что надежда еще есть, и сразу занервничал. — Дальше по коридору был фургон, я заметил, что рядом с водителем сидит бородач из ресторана… Мы его только что видели по голотанку, я думаю, он африканер.
Есилькова по-прежнему молчала. Йетс, помедлив секунду, продолжал:
— Я разнес их загородку. У того парня была плазменная пушка. Я отнял ее. — Йетсу не хотелось говорить, что было дальше, да лейтенантша прекрасно знала это и без него. Вместо этого он сказал: — Они прятали оружие в ящиках для инструментов… В общем, я пристрелил его. Кто-то выстрелил из фургона раза два. Потом фургон поехал, а я побежал за ним.
…Йетс стал на двадцать лет моложе и видел сквозь листву бамбуковые хижины в деревне, названия которой он не знал.
— Я выстрелил по ним, фургон остановился. Я не видел, но думаю, что они выскочили из него.
…Тропическое солнце и влажность. Листья зловеще шуршат справа. Дышать трудно…
— Они спрятались в шлюзе. Их было двое или даже трое. Господи! Я плохо помню!
Правда могла спасти его. Сэму чудилось, что ему снится кошмарный сон: он в аду, время исчезло…
— Спокойно, спокойно, — говорила Соня, массируя ему шею. Сэм не помнил, как она встала и подошла к нему. Он запрокинул голову. Медленно приходило расслабление.
— Я убил мерзавцев, — прошептал он. — Прикончил их…
— Все в порядке. Тебе ничего больше не оставалось.
— Элла была внутри фургона. — Сэм потихоньку приходил в себя. — Ее накачали наркотиками, но там было противоядие, антидот… в руке того человека…
— Он был мертв? — мягко спросила Есилькова.
— Да.
Сэм смотрел прямо перед собой. Ее рука легко скользнула с его шеи на плечо. Он задержал ее там своей ладонью.
— Эллу завернули в одеяло, а тот человек… у него не было лица…
Он видел, как плазма ударяет в борт фургона: вспышка, металл испаряется, краска вздувается пузырями.
— Когда в тебя стреляют, думаешь только о том, как спастись. Любым способом. — Йетс не оправдывался, а рассуждал вслух. Он смотрел прямо перед собой, словно Есилькова продолжала сидеть за столом напротив.
— Некоторые люди предпочитают убежать, спрятаться, другие — отвечают ударом на удар.
Он поднял голову.
— Я отношусь к последним. Я всю жизнь…
— Я знаю, что ты делал всю жизнь, — невесело усмехнулась Есилькова. — Читала всю ночь твое досье. Тебе, наверное, трудно забыть?
— Да, — сказал он и медленно привлек ее к себе для поцелуя.
Она не сопротивлялась, так что его губы коснулись уголка ее рта.
— Ты думаешь, что, не сумев вывернуться с помощью обмана, сможешь добиться своего другим способом?
Он мог взбеситься или начать спорить, но его тело уже было неподвластно ему, а она, ее руки, уже отвечали ему. Он осторожно коснулся ее груди.
— Как ты думаешь, почему я, подобрав твою карточку, никому об этом не сказала? — спросила Есилькова, выпрямляясь.
Йетс подумал, что она хочет отстраниться от него, но она коснулась пальцем сенсорной застежки на голубой форменной рубашке и сняла ее. Сэм положил ладони на ее груди.
Они были вовсе не плохи — очень белые, с бежевыми сосками, почти такого же цвета, как кожа в других местах. Он коснулся их языком и понял, что на ней надет тончайший пеньюар — такой прозрачный и тонкий, что его невозможно было почувствовать руками.
— Он закатывается, — прошептала Соня. Ее руки потянули его, заставляя встать. — Я покажу тебе.
Проблема номер один, похоже, была решена. Оставались еще и другие — похищение, вирус, но они могли подождать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
15. РАБОТА СО СВИДЕТЕЛЕМ
Кабинет Йетса был довольно просторным по сравнению с другими, но когда Элла Брэдли и Соня Есилькова одновременно находились в нем, казалось, что он страшно тесный.
Йетс задумчиво прищелкнул пальцами и сказал голотанку: «Воспроизведение». Ничего не вышло.
— Голосовые команды работают примерно в половине случаев, — извиняющимся тоном пояснил он, направляясь к столу, чтобы заставить дурацкий прибор работать от клавиатуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51