- Сейчас же! - ответил Кид. - На Сайденхэмском шоссе был сержант, которого я лечил от салоникской лихорадки. Я высказал ему свое опасение, не сшиб ли я ночью, по пути в Западный Викгэм, на одном из глухих поворотов на вершину холма, мотоцикл, и что мне хотелось бы узнать, не повредил ли я его. Немного найдется таких сведений, которые полиция не сможет сообщить насчет мотоциклистов. В двадцать четыре часа он собрал все нужные мне данные. Мотоцикл принадлежал некоему Генри Уоллину, человеку с независимыми средствами, живущему около Митчэма. - Но ведь Западный Викгэм находится в Беркшайре, и Митчэм тоже? - сказал Мак-Найт. - Занятная вещь! - продолжал Кид, не обращая внимания на это замечание. Большинство мужчин и почти все женщины совершают убийство в одиночку, но ни один человек не любит в одиночку охотиться за другим человеком. Полагаю, что это первобытный инстинкт. Вот почему я и втащил Вилли в это шерлок-холмсовское занятие. Ну, и возненавидели же вы его за это! - Я еще не успел оправиться от этих репортеров! - отозвался Лемминг. - Но я убедил Вилли, что нам следует навестить мистера Уоллина и принести ему в качестве раскаивающихся автомобилистов наши извинения. Мы поехали на моей двухместной машине в Митчэм. У Уоллина оказалась там маленькая, уединенная вилла. Встретившая нас старушка-экономка провела нас к Уоллину, который сажал луковицы в саду за домом. - Прекрасный небольшой сад для такой почвы! - вставил Лемминг, который считает себя еще лучшим садоводом, чем Мак-Найт, хотя и держит двумя садовниками меньше. - Это был крупный,, сильный,, темноволосый человек средних лет, с широко расставленными, как у быка, глазами. Некрасивый и, видимо, очень болезненный. Вилли и я извинились перед ним и он тотчас начал лгать. Сказал, что был в то время .№№/то есть, вы понимаете, в ночь убийста/ в Западном Виггэме и припоминает, как ему пришлось увернуться от какого-то автомобиля. Повидмому, он был недоволен, что мы так быстро отыскали его номер. Разве он не должен был радоваться этому, видя, что мы помогаем ему установить его алиби? - Вы хотите сказать, - внезапно сообразил Мак-Найт, - что он совершил убийство здесь в эту ночь, когда он, по его словам был в Западном Викгэме, который находится в Кентском округе? - Который находится в Кентском округе! Благодарю вас, так оно и есть! Мы продолжали беседовать об этом холме в Западном Вигэме, пока он не упомянул, , что был на войне, и это дало мне тему для разговоров. Затем он признался, что он страстный садовод и это ввело в разговор Вилли. Нам обоим бросилась в глаза его нервозность , которая странным образом не соответствовала его телосложению и голосу. Потом он предложил нам выпить рюмку вина в его кабинете. Тут-то и началась потеха. На стене висело четыре картины. - Гравюры, гравюры! - поправил с профессиональной точки зрения Лемминг. - Ну, это то же самое, не так ли , Вилли? Как бы то ни было, они вас очень взволновали. Сначала я подумал, что Вилли притворяется, но это оказалось подлинное волнение. - Гравюры тоже оказались подлинными! - сказал Лемминг. - Сэнди, помните вы тех четырех "апостолов", которых я продал вам на Рождество? - У меня сохранились квитанции, - сухо ответил тот. Кид продолжал: - Вилли завел обычную беседу покупателя и Уоллин, повидимому, охотно согласился расстаться с гравюрами. Мы условились приехать снова и заключить эту сделку. Вилли дал Уоллину свою визитную карточку, и мы распрощались с ним. Он провожал нас до выходной двери. Но не проехали мы и пару миль , как вдруг Вилли обнаружил, что дал Уоллину не свою деловую, а личную карточку, со своим частным номером в Беркшайре! Со времени убийства не прошло и десяти дней, и газеты все еще разнюхивали насчет этого происшествия. Кажется, я тогда же назвал вас дураком, Вилли? - Да, до сих пор не понимаю, как я мог так ошибиться. И карточки-то разных размеров! - сказал бедный Лемминг. - Нет, мы не имели успеха в роли охотников за людьми! - рассмеялся Кид. Но Вилли и мне пришлось, конечно, снова поехать, чтобы закончить эту покупку. Произошло это неделей позже. И на этот раз Уоллин, не будь дураком , удрал и не оставил адреса. Старушка сообщила нам, что ему приходится уезжать таким образом на целые недели. Мы растерялись, но надо отдать Вилли справедливость, он спас положение своим чертовским коммерческим инстинктом. Он сказал, что ему хочется еще раз взглянуть на гравюры. Старушка согласилась и повела нас в кабинет, сняла со стены гравюры и спросила, не хотим ли мы чаю. Вилли углубился в гравюры, соображая, сколько он сможет содрать за них с Сэнди; я осматривал комнату. В ней стоял наполовину открытый шкаф, наполненный инструментами и сверху на них лежала садовая лопатка. Такого же образца, как та, которую Николь нашел около головы Эллен. Я так и встрепенулся. Никогда еще я не изображал из себя Шерлок Холмса, вне моей собственной профессии. Потом старушка вернулась и я принялся за нее. Когда я был шестипенсовым врачом в Лэмбете, пловина моего большого успеха... - Можете это пропустить, - заметил Мак-Найт. - Меня интересует убийство. - Подождите до вашего следующего приступа подагры и тогдв вы мной заинтересуетесь, Сэнди. Так вот, она разговорилась и пожелала получить бесплатный совет. Я дал ей его. Тогда она стала рассказывать об Уоллине. Кажется, она была его нянькой. Как бы там ни было, она знала его всю жизнь, и рассказала, что он человек с большими достоинствами , но очень больной. На войне он был ранен, отравлен газами и перенес гангрену, после чего /о, она выболтала нам все это, сами того не замечая!/. У него помутился рассудок. Она выразилась так, "он зацелован феями". - Красиво сказано, очень красиво! - заметил Бреджнс. - То есть, будто его поцеловали феи? - спросил Мак-Найт. - Повидимому так, Сэнди. Никогда прежде не слыхал такого выражения. У нее был медленный, гипнотизирующий голос, словно вытекающие из молочника густые сливки.Все, что она говорила, совпадало с моими собственными предположениями. Уоллин пережил жизненный кризис и, принимая во внимание, что как раз в тот же период он перенес раны, газ и гангрену, почему бы его болезненное состояние не могло увенчаться чем-нибудь вроде безумия. Мне это понятно, а старушка была достаточно любезна, пересказывая мне это снова и заранее выдвигая доводы в его защиту. Удивительно умелый способ расследования. Родственники пациентов зачастую бывают таковы, особенно жены. - Да, но что насчет Уоллина? - спросил я. - Подождите минутку! Мы с Вилли уехали, обсудили насчет лопатки и всего прочего и оба согласились, что нам следует пустить в ход наши доказательства. Тут, однако, мы спотокнулись. Охота за человеком - грязное занятие. Поэтому мы пошли на компромисс. Я знал одного парня из сыскной полиции, который воображал, что у него блуждающая почка.
1 2 3 4