Я вопросительно глянул на него.
— Второй ряд слева, шестой уровень, — криво ухмыльнувшись подсказал Суворов.
Пошарив взглядом по кнопкам, я нашел требуемую, нажал ее и скомпенсировал ногами легкое ускорение. Никаких табло с обозначением этажа на глаза не попалось, поэтому определить скорость движения у меня не получилось, понял только, что движемся мы вверх. Через несколько секунд лифт вздрогнул, и меня повело в сторону, к стене, пришлось поддержать себя рукой. Однако! Механизм не прост, он не только вверх-вниз бегает, но еще и по горизонтали раскатывает.
Дверь открылась и Суворов кивнул мне на выход, никак не желая держать за спиной незнакомого человека. Перед собой я увидел обширное помещение, выдержанное все в том же квадратно-ромбическом стиле, очень хорошо освещенное. В центре сверкала гранями невысокая толстостенная стеклянная пирамида, внутри которой на нескольких прозрачных полках помещались образцы каких-то пород. Коллекция произвела на меня впечатление. Как многие жители Севера, в детстве я переболел геологической болезнью, то есть увлекался собиранием всяческих красивых камней, кусков различных руд, осколков местных полудрагоценных минералов. Благодаря соседним Хибинам, подобного богатства по рукам ходило предостаточно. Гвоздем моего собрания была огромная аметистовая друза, найденная совершенно случайно среди белого дня в куче песка, высыпанного возле какой-то стройки. Вот что-то вроде небольших кусков гранита, кое-где покрытых слоем очень мелких аметистов, я и увидел сейчас. Аметистов невероятно чистого голубого цвета… Синие и голубые блики просто завораживали, Генералу пришлось тронуть меня за руку, чтобы я очнулся. И только тогда я заметил в левом дальнем углу изогнутую стойку, за которой восседал небольшой лысый человечек с оттопыренными ушами. К нему мы и направились.
Заметив нас, человечек оторвал взгляд от панели монитора и вопросительно уставился на Суворова.
— Принимай новое тело, — гаркнул тот.
— Кто такие?
— Кто такой… Вот этого, — Суворов ткнул в меня пальцем, — регистрируй на четвертый участок в бригаду Матецкого.
— Жетон! — протянул ко мне руку человечек.
— У него нет жетона, — прокомментировал Суворов.
— Ким Андреевич! — всплеснул руками человечек. — Опять!
Суворов как будто его не слышал.
— Выдай новый. Имя — Сергеев Игорь. Место жительства неизвестно. Сбережений нет. На отрицательном балансе расход реагента в реаниматоре четвертого участка, посмотри в сети технический отчет. Остальное — как обычно.
Пальцы человечка забегали по скрытым за стойкой клавишам. Он поднял белесые брови, издал какой-то удивленный звук и посмотрел на меня уже более заинтересовано.
— Знаете, молодой человек, — впервые здесь я услышал обращение на «вы», — я вам по-хорошему завидую. После такой напряженной работы реаниматора ваше здоровье может стать просто образцом для подражания. Жаль только, что в ближайшие год-полтора вам придется быть втройне внимательным.
Сделав такое неоднозначное замечание, человечек продолжил свою работу. Время от времени он задавал вопросы вроде «дата рождения», «второе имя», «профессия». Дату рождения я быстренько сочинил, отмотав от названной Потехиным примерно 26 лет, второе имя оказалось отчеством, профессию не без ехидства подсказал Суворов — оператор ультразвукового бура… Формальности закончились очень быстро и я получил из рук лысого человечка теплый жетон прямоугольной формы, размером с кредитку. С одной стороны жетон украшали выбитые строчки букв — латинского алфавита, но слов я разобрать не смог, а обратная переливалась красочной голограммой, изображавшей нечто похожее на голубой знак биологической опасности. В углу жетона было пробито отверстие с продернутой в него стальной цепочкой. Как этой штукой пользоваться я не знал, но и спрашивать не стал, оставив расспросы на потом. Хоть я для всех и потерял память, но чувствовал, что форсировать события не стоит. Поэтому, надев жетон на шею, по подсказке Генерала направился к механизму, отдаленно напоминавшему автомат для продажи кока-колы, только значительно более массивному. Он занимал практически четверть немалой стены помещения. Там я встал в желтый круг, очерченный на полу, вытянул по команде руки в стороны, после чего из пола вырвалось ярко-желтое светящееся кольцо и прошлось вдоль моего тела вверх-вниз. В большом автомате что-то щелкнуло, загудело и в открывшуюся ячейку упал комплект полагавшихся мне теперь вещей. Когда я взял стопку одеял и одежды, повеяло ностальгией. Каждый мужчина в своей жизни периодически совершает такие действия. К сожалению, по большей части, они знаменуют начало не слишком приятного периода бытия — службы в армии, отсидки, долгого морского рейса. В данном случае — практически начало новой жизни.
На этом процедура регистрации закончилась. Человечек за стойкой снова прилип к монитору, а мы все той же компанией отправились к лифту. Перед дверью меня придержал Суворов.
— С этого момента ты в бригаде Матецкого. Он за тебя отвечает. Ну а я буду приглядывать издалека. Говорю это тебе просто для того, чтобы ты не расслаблялся. Все, бригадир, дуйте в жилой блок.
В этот момент двери открылись и мы с Генералом вошли внутрь. Суворов еще раз кивнул и отошел, а Генерал нажал нужную кнопку, и мы отправились в очередное путешествие на лифте. Впрочем, судя по его многофункциональности, называть сей механизм следовало как-то иначе. Может быть, транспорт для закрытых помещений?
Бросив кипу барахла на пол, я снял куртку и протянул ее Генералу:
— Спасибо.
— Да не за что, — просипел он.
— Я не за куртку, а за то, что дал мне возможность почувствовать себя защищенным. Нет никого слабее полуголого человека в компании одетых.
Генерал засмеялся своим особенным смехом:
— Я не ошибся. Ты непрост. Сделай одолжение, придерживай язык в бригаде. Тебе с нами теперь работать, жить, есть, спать. Народ простой. Будешь слишком красиво говорить, решат, что чересчур умный. А умных никто не любит. И тебе будет трудно, и в бригаде нервничать начнут. Так что…
— Я понял. Только вот не помню я ни черта, мне ж о каждой мелочи придется спрашивать. Поможешь сориентироваться?
— Помогу, — Генерал ехидно глянул из-под бровей. — А ты уж дай знать, если что интересное вспомнишь.
Промолчав, я нацепил теперь уже свою куртку, новенькую, оказавшуюся удивительно подходящего размера, и подобрал свои вещи. В этот момент двери раздвинулись — мы приехали.
Помещение живо напомнило мне казарму. Прямо от лифта начинался широкий проход, окаймленный двумя светящимися матовыми полосками, как взлетная полоса аэродрома. Справа и слева тянулись койки, отгороженные друг от друга матерчатыми пологами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106