Его вид страшно разочаровал династронавтов: ничего, ну ничегошеньки героического и партизанского в нём в эту минуту не было. Бледный, невыспавшийся, одет в самый что ни на есть обыкновенный костюм, так же грызёт ногти, как остальные, а борода, великолепная борода, выросшая в Сьерре-Маэстре, спуталась и обвисла.
- Скоро моя очередь, - жалобно простонал он. - А я всё перезабыл! Всё! Если мне достанется Луна, я погиб!
Наско Некалке стало от души жаль его.
- Компаньеро Роландо, - ободряюще сказал он, - если вам достанется Луна, имейте в виду: там есть жизнь. Честное слово! Я своими глазами видел на Луне животное!
Кубинец так и ахнул:
- Какое оно на вид?
- Ну... вроде динозавра... Только побольше,.. Представьте себе Никижа. Только ростом с гору, а хвост - как отсюда до Марса...
- Хорошо-хорошо... Буду иметь в виду... - сказал обнадёженный Роландо. Но всё-таки лучше бы она мне не досталась, потому что знаешь, Наско, какое дело? В книгах пишут, что на Луне жизни нет...
- Даже самые крупные учёные иногда ошибаются! - мудро заметил Наско. - Не верите мне - спросите Кынчо.
Покончив с научным спором, интербригадовцы сообщили Роландо, что пришли прощаться, потому что сегодня вечером уезжают на Кубу.
- Правда? - рассеянно проговорил кубинец. - Ну что ж, прекрасно, тогда до свиданья, счастливого пути и привет Фиделю.
И побрёл к домику с телескопами, точно на заклание, повторяя про себя вновь приобретённые сведения о живом существе на Луне... Однако на полдороге он, вспомнив что-то, обернулся.
- Эй, Наско! Что у тебя по арифметике? - спросил он страдальческим, усталым голосом.
- Пара! - мрачно ответил Наско.
Удивительное дело! Это коротенькое слово заставило Роландо встряхнуться. Он вдруг словно стал выше ростом, к нему вернулась величавость осанки, борода воинственно вздёрнулась, глаза запылали. Нет, это был уже не студент перед экзаменом. Это снова был герой Сьерры-Маэстры, лейтенант Роландо Доминго Хосе Мария Рамон Мансано де Эррера!
- Слушай, Наско! Только посмей поехать на Кубу с двойкой! Только посмей! Раз Фидель сказал: надо шестёрку, - значит, надо шестёрку! Понял? И ни на один балл меньше. Я пошёл! Патриа о муэртэ!
Он вскинул кулак и твёрдой поступью зашагал к домику, где его ждал экзаменатор. Нет, уже не на заклание шёл он, а на штурм сияющих высот Науки! Пускай достаётся Луна - ему неведом страх!
Всю дорогу до университета интербригадовцы растерянно молчали. Слова Роландо вызвали в их душах смятение. Что теперь делать? Неужели бросить Наско одного? И надо же - именно тогда, когда появились бороды, когда всё готово, когда уже есть даже деньги на билеты! Из-за какой-то несчастной двойки!..
Горестно вздыхая, они поднялись по лестнице и направились прямо к аудитории 155. Заглянули в замочную скважину: мама Наско Некалки, товарищ Морева, вызвала Сисулу-Каба к доске. Тот, пыхтя и отдуваясь, пишет мелом какие-то предложения. Судя по всему, товарищ Морева даёт ему жару... Им стало мучительно жаль его. Они переглянулись и поняли друг друга без слов. Наско Некалка вынул свой блокнот, и Майор Димчо написал такую записку:
"Дорогая товарищ Морева! Нехорошо с вашей стороны так терзать Сисулу-Каба. Во имя гуманизма мы решительно настаиваем, чтобы вы поставили ему шестёрку и отпустили. Мы ждём его за дверью, и нам очень некогда.
Руки прочь от Чёрной Африки!
С приветом ФДА".
Послание передали через одного студента. В замочную скважину им было видно, как товарищ Морева прочитала, улыбнулась и прикрыла лицо ладонями: что это ещё за улыбки такие!
Зато уже через десять секунд Сисулу-Каба вышел к ним. Глаза и улыбка сверкали ярче, чем когда-либо.
- Шестёрка! - крикнул он, завидев их. - Шестёрка! Ещё бы чуть-чуть, и я бы засыпался. Изумительная женщина эта Морева!
Династронавты, скромно умолчав о своём бескорыстном участии в этом деле, информировали своего чёрного друга о том, что вечером уезжают в Преторию и пришли прощаться.
Это сообщение, по-видимому, не произвело на него особого впечатления.
- Прекрасно, - сказал он совершенно равнодушным тоном. - А теперь пошли отпразднуем мою шестёрку! Я угощаю!
Интербригадовцев немного обидело столь пренебрежительное отношение к великому походу, но это не помешало им принять приглашение. Они с радостью последовали за Сисулу-Каба в кондитерскую, где пили лимонад, ели пирожные, а Рони Дакалка мигом расправился с тремя пирогами.
Майор осторожно спросил Сисулу-Каба, что передать Зинакели, если удастся его повидать в Претории.
- Он уже не в Претории, - ответил тот. - Его перевели в Йоганнесбургскую тюрьму. Вы, наверно, слышали, что смертный приговор отменён? Протесты оказали своё действие...
Огромное чувство гордости переполнило сердца интербригадовцев. Как-никак они тоже кое-что сделали для спасения Зинакели Сисулу от виселицы. Теперь оставалось вызволить его из тюрьмы.
- А если мы всё-таки его увидим? - загадочно спросил Майор.
Сисулу-Каба на вопрос не ответил, только крепко-крепко обнял династронавтов.
- Хорошие вы ребята! - растроганно воскликнул он и заказал ещё тринадцать порций орехового торта. Династронавты просто таяли от удовольствия.
Перед уходом Сисулу-Каба пригласил их заглянуть как-нибудь на днях, когда у пего кончатся экзамены, чтобы вместе поплавать кролем в бассейне.
Выходит, не поверил, что они уезжают. Ну что ж. дело его! Вот получит открыточку из Претории, тогда хочешь не хочешь, а придётся поверить!
7. ДЕНЬ "О" ПРОДОЛЖАЕТСЯ.
За обедом ни один из династронавтов не притронулся к еде - желудки были переполнены сладостями и лимонадом. К тому же волнение... Только Рони Дакалка слегка заморил червячка, проглотив тарелку куриного бульона, кусок слоёного пирога со шпинатом и порцию рисовой каши.
Молча сидели они за обеденным столом, вздыхали и мысленно прощались с папами, мамами, бабушками, тётями, дядями, братишками, сестрёнками и всеми остальными. И, едва встав из-за стола, занялись последними предотъездными хлопотами.
Майор Димчо спрятал в тайник под лестницей свои любимые книжечки, макет ракеты, фотоувеличитель, между делом успев наскоро пробежать "Фотонный звездолёт" и решить две шахматные задачки. Потом сел и написал прощальное письмо...
Вихра тоже припрятала свои личные вещи в укромное место. С собой взяла только заветный листок, куда с недавнего времени заносила достоинства, которыми должен обладать тот, кого она полюбит. Пока что у неё набралось только двадцать два пункта, но список пополнялся с каждым днём. Последними по времени пунктами были следующие: № 20 - чтобы он больше всего на свете любил Брамса; № 21 - чтобы ростом был не меньше метра восьмидесяти; № 22 - чтобы совершил путешествие по фьордам... Вихра сложила листок и зашила его в рукав жакетки, на всякий случай:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45