Если кто-нибудь располагает информацией об этом преступлении, пожалуйста, пишите мне по адресу — elliel234@mediaone. net. Конфиденциальность и вознаграждение гарантирую".
Я просмотрела сообщение. Ясно, что Роб это прочитает. Но что, если он знает еще кого-то, кроме моего осведомителя, кто располагает опасной для него информацией?
У каждого репортера есть два табу: никогда не раскрывать свои источники и не подвергать невинных людей опасности.
Я не стала отправлять запись.
33
В пятницу вечером я не выдержала и позвонила Питу Лорелу.
— Вы можете оставить сообщение на автоответчик...
— Тебя беспокоит бывшая коллега, которая очень интересуется твоим благополучием, умонастроением, перспективами работы и здоровьем, — выдала я. — Заранее выражаю благодарность за ответный звонок.
Через полчаса Пит перезвонил.
— Похоже, тебе крайне необходимо с кем-нибудь потрепаться.
— Именно. И я вспомнила о тебе.
— Спасибо.
— Ну, и где ты теперь?
— В Атланте. Собираю вещи.
— Значит, решение принято?
— Да. Не работа — сказка. В Нью-Йорке, но с кучей командировок. Репортажи из горячих точек по всему миру.
— Какая газета?
— Не угадала. Теперь я — телезвезда.
— Прежде чем взять на работу, тебя заставили сбросить лишнюю пару килограммов?
— Откуда такая жестокость?
Я рассмеялась. Разговоры с Питом всегда приносили радость и ощущение реальности в мою все более и более невероятную жизнь.
— Ты шутишь? Или правда ушел на телевидение?
— Честно. На кабельный канал «Паккард».
— "Паккард"? Здорово.
— Одна из новейших кабельных телесетей, и быстро расширяется. Я уже почти согласился ехать в Лос-Анджелес, хоть это и не совсем то, что нужно. И тут со мной связались телевизионщики.
— Когда начинаешь?
— В четверг. Сейчас я пока что освобождаю квартиру и собираю вещи в кучу, чтобы засунуть в машину. Выезжаю в воскресенье днем. Поужинаем во вторник?
— С удовольствием. Была рада услышать твой приятный голос...
— Не вешай трубку, Элли. Я слежу за твоим сайтом.
— Правда, мило?
— Если этот парень действительно такой — ты играешь с огнем.
Уже поиграла.
— Пообещай, что хотя бы ты не будешь советовать мне быть осторожной.
— Ладно. Поговорим во вторник.
Я вернулась за компьютер. Почти восемь, и все это время я упорно работала. Я заказала ужин в номер. Дожидаясь, пока его принесут, я несколько раз потянулась и крепко задумалась.
В разговоре с Питом у меня словно открылись глаза. Последние несколько недель я живу в мире, где все закручено вокруг Роба Вестерфилда. И вдруг на секунду заглянула в будущее, туда, за второй судебный процесс, за все свои попытки показать миру зверскую и жестокую сущность этого человека.
Я раскопаю и опубликую все грязные, отвратительные поступки, которые совершил Роб. Может, даже раскрою это неизвестное убийство. Напишу в книге историю о жалком грязном существовании этого подонка. А потом придется начинать новую жизнь.
Пит уже начал свою — новая квартира в Нью-Йорке, новая работа на новом журналистском поприще.
Я сцепила руки на затылке и покрутила головой. Как хорошо размять затекшие мышцы шеи! Плохо другое: я вдруг с тревогой поняла, что ужасно скучаю по Питу Лорелу и что незачем возвращаться в Атланту, если там нет его.
В субботу вечером я созвонилась с миссис Штройбел. Она сказала, что Пола уже перевели из реанимации и, скорее всего, выпишут после выходных.
Я пообещала заглянуть к нему чуть позже, часа в три.
Когда я приехала, миссис Штройбел сидела возле кровати Пола. Она бросила на меня обеспокоенный взгляд. Ее явно что-то тревожило.
— Около полудня у него резко поднялась температура. Какая-то инфекция в руке. Доктор говорит, все будет хорошо, но я волнуюсь. Элли, я так переживаю.
Я посмотрела на Пола. Он лежал под капельницами. Запястья все так же туго забинтованы. Он выглядел очень бледным и все время вертел головой.
— Ему колют антибиотики и еще что-то успокаивающее, — пояснила миссис Штройбел. — Но из-за жара он не может уснуть.
Я подвинула стул и села рядом.
Пол что-то пробормотал и резко открыл глаза.
— Я здесь, Поли, — успокоила его миссис Штройбел. — Здесь Элли Кавано. Она пришла тебя навестить.
— Привет, Пол.
Я встата и склонилась над кроватью, чтобы он меня видел.
Его глаза лихорадочно блестели. Он попытался улыбнуться.
— Элли. Ты мой друг.
— Не сомневайся.
Пол снова закрыл глаза и через секунду зашептал что-то неразборчивое. Я услышала имя Андреа.
Миссис Штройбел сжимала и разжимала пальцы рук.
— Он только о ней и говорит. Его это так мучает. Пол боится, что его опять заставят идти в суд. Знала бы ты, как его там напугали в последний раз.
Она заговорила громче, и Пол снова разволновался. Я сжала ее руку и кивнула в сторону кровати. Миссис Штройбел все поняла.
— Да, конечно, Элли, спасибо. Все будет хорошо, — с надеждой произнесла она. — Пол это знает. В наш магазин заходят люди, говорят, что читают твой сайт. Где ты рассказываешь, какой плохой человек этот Роб Вестерфилд. Мы с Полом заглянули туда на прошлой неделе. Ты молодец.
Пол немного успокоился. И вдруг зашептал:
— Но, мама... а если я забуду...
Миссис Штройбел снова занервничала.
— Тише, Поли, — прервала она. — Давай, спи. Тебе скоро станет лучше.
— Мама...
— Поли, молчи. — Она мягко, но решительно прикрыла рукой его рот.
Я почувствовала, что миссис Штройбел неудобно, и мне лучше уйти. Я встала.
— Мама...
Миссис Штройбел вскочила со стула и загородила кровать, словно боясь, что я подойду к Полу. Не понимаю, что ее так расстроило?
— Попрощайтесь за меня с Полом, миссис Штройбел, — заторопилась я. — Позвоню завтра узнать, как дела.
Пол снова беспокойно заворочался и забормотал.
— Спасибо, Элли. До свиданья. — Миссис Штройбел повела меня к двери.
— Андреа... — закричал Пол. — Не ходи с ним!
Я развернулась.
Голос Пола обрел четкость, но стал каким-то испуганным и умоляющим.
— Мама, а вдруг я забуду, что им нельзя говорить о ее медальоне? Я постараюсь молчать, но если забуду, ты не дашь посадить меня в тюрьму? Правда?
34
— Я все объясню. Поверь, это не то, что ты думаешь, — рыдала миссис Штройбел, когда мы стояли в коридоре возле палаты.
— Нам нужно поговорить. И на этот раз вам придется быть со мной откровенной, — отрезала я.
Разговор пришлось отложить — по коридору шел лечащий врач Пола.
— Элли, я позвоню завтра, — пообещала миссис Штройбел. — Сейчас я слишком волнуюсь.
Пожав мне руку, она отвернулась, пытаясь прийти в себя.
К гостинице я ехала на автопилоте. Могла ли я все это время ошибаться? А вдруг — пусть даже шанс этот мизерный — Роб Вестерфилд и вся его семья — жертвы ужасной ошибки правосудия?
Он вывернул мне руку... Он подкрался сзади и ударил меня по шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62