Перчатки не пульсировали, поэтому он сразу же подошел к транспортеру. Там он нашел жало химеры, которое, очевидно, сам оставил там. Странно, но он и не вспоминал о нем. Уж не рук ли Мервании это дело? Она, очевидно, находилась у него в сознании все это время, пока ее не выгнал прочь этот ужасный звук. Она могла бы и заставить его забыть о чем-нибудь, вроде этого.
— Что это? Медь? — Марвин оказался, пожалуй, излишне любопытным.
— Да. Да, там, куда мы отправляемся, ее великое множество.
— Медь? Множество меди?
— Да. — Манеры лидера революционной оппозиции ставили в тупик. Почему он так беспокоится о меди, когда может отправиться за золотом?
— Медь здесь встречается редко. Это наш самый драгоценный металл. Одна медная монета стоит три золотых или две серебряных.
— Мы достанем для вас меди, — сказал Келвин; в голове у него начало, наконец, проясняться. Итак, здесь медь — это самый драгоценный металл! — Достаточно, чтобы купить для вас армию. Вам действительно так нужна армия?
— Нужна ли? Да я бы умер ради нее!
У выражений, подумал Келвин, есть какой-то путь, по которому они распространяются по измерениям. Его отец по меньшей мере раз или два высказывался в таком духе о делах гораздо меньшей важности.
Глубоко вздохнув и покрепче уцепившись за жало, он с напускной уверенностью вошел внутрь транспортирующего устройства. Он знал, что оно сработает, но совсем не был уверен в том, какие еще злоключения их ждут.
Блоорг ждал их. В его руке было медное жало, его кончик указывал на металлический пол. Келвин кивнул ему в знак приветствия и тоже стал ждать, чувствуя, что это как раз то, что следует сейчас делать. Квадратноухий мог прочесть у него в сознании все о том, что происходит.
Вскоре здесь очутились все, кроме его отца и Марвина. Затем из транспортера вышли Джон Найт и командир группы.
Глаза Марвина округлились, когда он взглянул на Блоорга. Его рука потянулась к мечу.
Правая перчатка Келвина ухватилась за запястье рослого революционера.
— Не надо! Квадратноухие все контролируют здесь!
— Медь! — задыхаясь, проговорил Марвин, цепляясь за перчатку.
— Это друг. Так или иначе, он представляет власть.
Блоорг заговорил:
— Вы должны были принести химере семена.
— Мы попали не в то измерение, — сказал Джон, притворяясь, что не замечает продолжающуюся борьбу между Келвином и Марвином.
— Это моя вина, — объяснил Кайан. — Я виноват. Даже после того, как вы объяснили насчет настройки…
— Я рассказал вам о настройке для вашего собственного мира. Вы не послушались меня.
— Я был там, — сказал Келвин. — Я отправился в наш родной мир за семенами. Но их не было там, где их оставил Маувар. Я уверен, что мы сможем достать семена, но потребуется время, чтобы найти ягоды и собрать урожай.
— Поэтому ты вернулся назад с пустыми руками?
— Да. — Келвин чувствовал себя неуютно, словно школьник, которого бранят. Словно он вовсе и не сталкивался здесь ни с какими трудностями.
— Кто, — неожиданно потребовал Блоорг ответа, — эти остальные?
Келвин был уверен в том, что квадратноухий уже все знал, но поспешно ответил:
— Они из мира, куда мы попали по ошибке. У них определенное дело, и поэтому они здесь. Химера мысленно вошла в контакт со мной и одобрила их приход сюда.
— Химера еще не решает всего. Она не делает политики. Она не задает законы.
— Но…
— Вы ослушались нас, возвратившись сюда без семян. Вы нарушили закон, приведя с собой других людей.
— Мне очень жаль, — сказал Келвин. Он ничего не знал о существовании такого закона, но понимал, что незнание в данном случае не является оправданием. Блоорг был похож на учителя, собиравшегося назначить наказание. Но, может быть, если он объяснит…
— Цена нашего возвращения такова, что мы должны будем помочь этим людям, — сказал он. — Видите ли, у них там есть тиран и…
— Не вылезай и держи свой мозг в покое!
Келвин попытался расслабиться. Он знал, что Блоорг сейчас пытается выудить из него всю эту историю и надеялся, что сумеет правильно изложить ее. Было так много вещей, которых сам он не понимал. Например, почему транспортер работал только в одну сторону, пока перчатки не вернули его снова в рабочее состояние?
— У Маувара были свои причины, — сказал Блоорг. — Люди в этом измерении не были готовы, не готовы они и сейчас. Транспортер предназначался для других.
— Маувар наблюдает за всеми нами, правда? — эта мысль сорвалась с языка до того, как он понял, что говорит.
Глаза Блоорга вспыхнули.
— Ты тоже еще не готов.
Келвин мысленно пожал плечами. В свое время, может быть, таких, как он, сочтут достаточно взрослыми созданиями, подобными Блооргу и химере. Но в настоящее время они считались детьми или животными, которые пока еще не готовы к тому, чтобы учиться.
— Совершенно верно. Животные. Умственно низшие, неполноценные жизненные формы.
Келвин мысленно застонал. Он подумал: интересно, много ли из этого беседы услышано Марвином и его людьми. Вероятно, это совсем не важно, но результат разговора будет иметь для них значение.
Жих, жих, жих! Марвин и его парни обнажили мечи. Келвин перестал следить за ними и выпустил запястье Марвина сразу же, как тот, казалось, понял в чем дело и подчинился ему. Теперь он понял, что либо он, либо перчатки все же сделали ошибку.
— Ни один квадратноухий чужак никогда не посмеет обозвать меня умственно неполноценной жизненной формой! — прогремел вождь революционеров.
Блоорг взмахнул рукой. Лезвия мечей засветились, раскалившись докрасна. Люди отчаянно зачертыхались, со звоном роняя их на пол.
— У них есть сила, — с запозданием стал объяснять Келвин. — Во многих отношениях они значительно более развиты, чем мы. У них есть магия, а в мирах, подобных вашему и миру моего отца, стоящего здесь, есть только технология.
— Ты понимаешь, о чем ты говоришь? — огрызнулся Марвин. Он тряс рукой, глаза его сузились от мучительной боли ожога.
— На самом деле, нет, — признался Келвин. — Только знаю, что лучше сделать, как говорил Блоорг.
Марвин согнул руку.
— Она сожжена! — сказал он, глядя на ладонь. — Она сильно сожжена!
— Неужели, Марвин Буханка? — спросил Блоорг. Его руки проделали удивительно странные движения, пальцы начали сплетаться и расплетаться, словно змеи. Один палец откинулся в сторону, указывая на Марвина, и заключил в круг всех его людей.
Марвин казался удивленным.
— Все! Ожога больше нет!
— У меня тоже, — в изумлении сказал Хестер.
— И у меня! — воскликнул Редлиф, вытягивая руки и глядя на них.
Благоговение держало пришельцев из другого ошибочного мира, словно примороженными к месту, и заставило их замолчать.
— Теперь, когда эта маленькая демонстрация подошла к концу, сказал Блоорг, — мы можем приступить к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Что это? Медь? — Марвин оказался, пожалуй, излишне любопытным.
— Да. Да, там, куда мы отправляемся, ее великое множество.
— Медь? Множество меди?
— Да. — Манеры лидера революционной оппозиции ставили в тупик. Почему он так беспокоится о меди, когда может отправиться за золотом?
— Медь здесь встречается редко. Это наш самый драгоценный металл. Одна медная монета стоит три золотых или две серебряных.
— Мы достанем для вас меди, — сказал Келвин; в голове у него начало, наконец, проясняться. Итак, здесь медь — это самый драгоценный металл! — Достаточно, чтобы купить для вас армию. Вам действительно так нужна армия?
— Нужна ли? Да я бы умер ради нее!
У выражений, подумал Келвин, есть какой-то путь, по которому они распространяются по измерениям. Его отец по меньшей мере раз или два высказывался в таком духе о делах гораздо меньшей важности.
Глубоко вздохнув и покрепче уцепившись за жало, он с напускной уверенностью вошел внутрь транспортирующего устройства. Он знал, что оно сработает, но совсем не был уверен в том, какие еще злоключения их ждут.
Блоорг ждал их. В его руке было медное жало, его кончик указывал на металлический пол. Келвин кивнул ему в знак приветствия и тоже стал ждать, чувствуя, что это как раз то, что следует сейчас делать. Квадратноухий мог прочесть у него в сознании все о том, что происходит.
Вскоре здесь очутились все, кроме его отца и Марвина. Затем из транспортера вышли Джон Найт и командир группы.
Глаза Марвина округлились, когда он взглянул на Блоорга. Его рука потянулась к мечу.
Правая перчатка Келвина ухватилась за запястье рослого революционера.
— Не надо! Квадратноухие все контролируют здесь!
— Медь! — задыхаясь, проговорил Марвин, цепляясь за перчатку.
— Это друг. Так или иначе, он представляет власть.
Блоорг заговорил:
— Вы должны были принести химере семена.
— Мы попали не в то измерение, — сказал Джон, притворяясь, что не замечает продолжающуюся борьбу между Келвином и Марвином.
— Это моя вина, — объяснил Кайан. — Я виноват. Даже после того, как вы объяснили насчет настройки…
— Я рассказал вам о настройке для вашего собственного мира. Вы не послушались меня.
— Я был там, — сказал Келвин. — Я отправился в наш родной мир за семенами. Но их не было там, где их оставил Маувар. Я уверен, что мы сможем достать семена, но потребуется время, чтобы найти ягоды и собрать урожай.
— Поэтому ты вернулся назад с пустыми руками?
— Да. — Келвин чувствовал себя неуютно, словно школьник, которого бранят. Словно он вовсе и не сталкивался здесь ни с какими трудностями.
— Кто, — неожиданно потребовал Блоорг ответа, — эти остальные?
Келвин был уверен в том, что квадратноухий уже все знал, но поспешно ответил:
— Они из мира, куда мы попали по ошибке. У них определенное дело, и поэтому они здесь. Химера мысленно вошла в контакт со мной и одобрила их приход сюда.
— Химера еще не решает всего. Она не делает политики. Она не задает законы.
— Но…
— Вы ослушались нас, возвратившись сюда без семян. Вы нарушили закон, приведя с собой других людей.
— Мне очень жаль, — сказал Келвин. Он ничего не знал о существовании такого закона, но понимал, что незнание в данном случае не является оправданием. Блоорг был похож на учителя, собиравшегося назначить наказание. Но, может быть, если он объяснит…
— Цена нашего возвращения такова, что мы должны будем помочь этим людям, — сказал он. — Видите ли, у них там есть тиран и…
— Не вылезай и держи свой мозг в покое!
Келвин попытался расслабиться. Он знал, что Блоорг сейчас пытается выудить из него всю эту историю и надеялся, что сумеет правильно изложить ее. Было так много вещей, которых сам он не понимал. Например, почему транспортер работал только в одну сторону, пока перчатки не вернули его снова в рабочее состояние?
— У Маувара были свои причины, — сказал Блоорг. — Люди в этом измерении не были готовы, не готовы они и сейчас. Транспортер предназначался для других.
— Маувар наблюдает за всеми нами, правда? — эта мысль сорвалась с языка до того, как он понял, что говорит.
Глаза Блоорга вспыхнули.
— Ты тоже еще не готов.
Келвин мысленно пожал плечами. В свое время, может быть, таких, как он, сочтут достаточно взрослыми созданиями, подобными Блооргу и химере. Но в настоящее время они считались детьми или животными, которые пока еще не готовы к тому, чтобы учиться.
— Совершенно верно. Животные. Умственно низшие, неполноценные жизненные формы.
Келвин мысленно застонал. Он подумал: интересно, много ли из этого беседы услышано Марвином и его людьми. Вероятно, это совсем не важно, но результат разговора будет иметь для них значение.
Жих, жих, жих! Марвин и его парни обнажили мечи. Келвин перестал следить за ними и выпустил запястье Марвина сразу же, как тот, казалось, понял в чем дело и подчинился ему. Теперь он понял, что либо он, либо перчатки все же сделали ошибку.
— Ни один квадратноухий чужак никогда не посмеет обозвать меня умственно неполноценной жизненной формой! — прогремел вождь революционеров.
Блоорг взмахнул рукой. Лезвия мечей засветились, раскалившись докрасна. Люди отчаянно зачертыхались, со звоном роняя их на пол.
— У них есть сила, — с запозданием стал объяснять Келвин. — Во многих отношениях они значительно более развиты, чем мы. У них есть магия, а в мирах, подобных вашему и миру моего отца, стоящего здесь, есть только технология.
— Ты понимаешь, о чем ты говоришь? — огрызнулся Марвин. Он тряс рукой, глаза его сузились от мучительной боли ожога.
— На самом деле, нет, — признался Келвин. — Только знаю, что лучше сделать, как говорил Блоорг.
Марвин согнул руку.
— Она сожжена! — сказал он, глядя на ладонь. — Она сильно сожжена!
— Неужели, Марвин Буханка? — спросил Блоорг. Его руки проделали удивительно странные движения, пальцы начали сплетаться и расплетаться, словно змеи. Один палец откинулся в сторону, указывая на Марвина, и заключил в круг всех его людей.
Марвин казался удивленным.
— Все! Ожога больше нет!
— У меня тоже, — в изумлении сказал Хестер.
— И у меня! — воскликнул Редлиф, вытягивая руки и глядя на них.
Благоговение держало пришельцев из другого ошибочного мира, словно примороженными к месту, и заставило их замолчать.
— Теперь, когда эта маленькая демонстрация подошла к концу, сказал Блоорг, — мы можем приступить к делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98