Первый был одет по-дорожному, но достаточно богато. Он напоминал провинциального торговца, выбравшегося в город для того, чтобы заключить несколько новых сделок с поставщиками, или наоборот, договориться с постоялыми дворами или тавернами о поставках деревенского вина. Род занятий молодого парня, орудовавшего ложкой рядом с ним, хмуро поглядывая по сторонам исподлобья не вызывал сомнений. Узловатые предплечья, покрытые длинными шрамами от порезов, плотно сбитые костяшки пальцев, угрюмо выдвинутый вперед подбородок выдавали в нем опытного драчуна. Сделав вид, что уронил нож, я слазил под стол и убедился, что за пояс парня заткнут длинноствольный пистолет с колесным замком, а к скамье прислонена короткая гейворийская сабля в потертых ножнах. Оружие, не требующее филигранного мастерства, но в умелых руках, благодаря удачному сочетанию баланса и тяжести клинка, весьма опасное. Телохранитель.
Из всей компании этот парень внушил мне наибольшее доверие.
В дальнем углу уныло тянули дешевое вино две трактирные девицы. При нашем появлении они заметно оживились, но, не дождавшись никаких знаков внимания, скисли. Низкий статус не позволял им самим подойти и предложить себя высокородным нобилям, какими выглядели мы с Мышонком, а иной платежеспособной публики здесь, если не считать торговца, да еще одного мужчины, одиноко сидевшего за столом у камина, не усматривалось. Оба, видать, тоже не купились на дешевые прелести лесных нимф.
... дешевые прелести?
Присмотревшись к девицам, я немало удивился: несмотря на отсутствие макияжа и скудный гардероб, обе девушки были очень даже ничего. Впрочем, «очень даже ничего» это еще мягко сказаны. Девицы были просто на диво хороши – молодые, свежие, с чистой кожей и ладными аппетитными фигурами. Буйные копны волос нуждались в руке мастера, что ничуть не портили естественной дикой красоты девушек. Уж в этом я-то разбирался прекрасно! Пару раз девицы с надеждой улыбнулись, и стало заметно, что зубы у обоих в прекрасном состоянии: ровные, белые, а главное – все на месте, что большая редкость для простолюдинов. Такие цыпочки должны бы крутиться в высшем свете, охмуряя цвет аристократии Ура. В интерьер затерянного в лесу постоялого двора они совершенно не вписывались.
Привораживающие чары?
Я попытался сосредоточиться и нащупать магическую ауру, но ничего не вышло. Естественно! Все способности, присущие носителю Древней Крови, теперь принадлежат чертовому ад`Гаррету!
– Барон, сделайте мне небольшое одолжение. – тихо позвал я.
– Да? – прочавкал Мышонок, с явным удовольствием работая доставшимися ему крепкими челюстями. Небось, своими-то хилыми жевалками он в жизни не раздробил ни одной фазаньей косточки!
– Внимательно посмотрите на тех шлюх, что сидят в дальнем углу. Только не открыто, чтобы они чего не подумали. Постарайтесь сосредоточиться на одной из них и прислушайтесь к своим ощущениям... Ничего не чувствуете?
– Сейчас... э... а что я должен почувствовать?
– Легкое покалывание в левом виске или едва слышный звон в ушах. Или что-то в этом духе. Вы что-нибудь чувствуете?
– Боюсь, что нет. Это важно?
– Хм... интересно. Продолжайте трапезу, барон.
– Вы подозреваете этих... – барон даже слегка улыбнулся.
– Слишком хороши они для захудалого постоялого двора. – буркнул я.
– Так ведь это Игра на ощущения! Кроме боли и страха игроки должны ощутить все доступные ему радости жизни. Вы не обратили внимания, как замечательно приготовлен этот фазан? Словно готовила не заурядная стряпуха, а искусный повар! И девицы должны быть соответственными.
В его словах был резон.
И все же, мрачно макая хлеб в превосходный соус, я продолжал косить на шлюшек одним глазом.
Оставшиеся посетители «Отдыха странника» оказались не столь примечательными. За стойкой копошилась невысокая, но очень дородная старуха, чьи редкие волосы были собраны в растрепанный пучок на затылке. На ней мешком висела простая рубаха, посеревшая от частых стирок, а располневшие бедра и короткие ноги скрывала куча юбок, перепачканных пятнами жира и вина. Видеть столь неряшливое создание, протирающим глиняные кружки для вина (а именно этим старуха занималась) не доставляло никакого удовольствия. Впрочем, я и не собирался пить. Не зная возможностей организма Мышонка, баловаться с выпивкой вовсе не стоило.
Вдруг я упаду под стол с первой же кружки?
Крупный мясистый нос старухи очень напоминал клюв детины, открывшего нам дверь и теперь увлеченно щипавшего лучины, скрючившись под лестницей ведущей на второй этаж. Должно быть, мать с сыном.
На человеке одиноко сидящем возле камина мой взгляд задержался чуть подольше. Он явно не принадлежал к дворянскому роду – на одежде не было ни цепи, ни родовых знаков, однако, держался очень властно и уверенно. Камзол, расстегнутый на груди, выглядел простым, но его явно подгонял по фигуре умелый мастер. На мизинце мужчины тускло желтел ободок золотого кольца. Усы и борода были пострижены на лютецианский манер, а длинные волосы схвачены на затылке шелковым шнурком. За отворотом высокого ботинка я углядел рукоять ножа, а по левую руку через стол лежала шпага в простых ножнах из полированного дерева. Интересный персонаж! Не дворянин, не наемник, не солдат, но при шпаге. Не скрывает, что лютецианец, хотя в Уре выходцев из города-республики не жалуют. Ведет себя не вызывающе, но всем видом дает понять, что сумеет за себя постоять.
Кто же это у нас такой занимательный?
Последние два персонажа Игры выглядели совершенно непримечательно: обычные мастеровые, отряженные торговцами в Ур для того, чтобы собрать с постоянных клиентов заказы, да прикупить, что велели хозяева.
Подводя итог своим наблюдениям, я заключил, что в этом нехитром провинциальном обществе мы с Мышонком выделяемся, как две белые вороны посреди навозной кучи.
***
– Готовьтесь к поросенку, барон, да закажите нам еще вина, а к нему – графин чистой воды. А я бы пока хотел посмотреть нашу комнату. Эй, хозяин! Обеспечь нам лучшую комнату в этой дыре... Ну, что уставился, любезный? – я скорчил пренебрежительную гримасу и смерил детину презрительным взглядом. – Я вовсе не желаю, чтобы меня зарезали в вашем клоповнике ночью! А потому ночевать буду со своим телохранителем. Видал эти плечи? Не то, что твои – сплошь заплывшие жиром!
Актер из меня, в общем, никудышный, разыгрывать роли и притворяться я не очень умею, о чем не устает напоминать Джад Слотер, сам – ловкий и изворотливый, как угорь. А что поделать, если практика в лицедействе не так велика? Лучше всего у меня получалось идти к цели напролом, раздавая пинки и затрещины. Осваивать искусство маневров в полной мере приходилось именно теперь, утратив физическую мощь, наследие Древней Крови и бойцовые навыки Слотера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44