В следующий момент, я обнаружил, что на меня в упор смотрит маленький сморщенный старичок, который обнимал за талию юное создание лет шестнадцати, возможно, взятое прямо с улиц Беркли. Он глядел на меня как враждебная ящерица.
Сок ухватил меня сзади за свитер и вытянул из машины. Закрывая дверь, он извинился: «Простите моего юного друга. Он никогда раньше не ездил на таких роскошных машинах. Его маленько занесло. Правда, Ося?
Я тупо кивнул. «Что тут происходит?» — гневно зашипел я уголком рта. Но он уже мыл окна. Когда машина отъехала, у меня на щеках зарделся румянец смущения. «Почему ты не остановил меня, Сократ?»
«Честно говоря, это было очень забавно. Я и не представлял, что ты можешь быть таким легковнушаемым».
Так мы и стояли, посреди ночи, разглядывая друг друга. Сократ широко улыбнулся, это разозлило меня. Я скрипнул зубами. «Я устал уже играть роль дурака рядом с тобой!» — завопил я.
«Что ж, следует отметить, что ты так прилежно старался над ролью: она удалась тебе практически в совершенстве». Я развернулся, пнул ногой мусорное ведро и потопал обратно в офис. Вдруг до меня дошло? «Погоди-ка, а почему, минуту назад, ты назвал меня „Ося?“
«Сокращенно от осла, — сказал он, проследовав мимо. (Сок назвал его „Джек“ от англ. слова “Jackass” — осел. Прим. пер.)
«Ну, хорошо, черт возьми! — сказал я, бросаясь мимо него прямо в офис. „Отправляемся в твое путешествие. Давай сюда все, что ты можешь дать, я готов принять это!“
«О-о! Это твоя новая сторона -пылкий Дэнни».
«Пылкий или нет, но я тебе не зайчик-побегайчик. Говори, куда мы направляемся? Куда я направляюсь? Это я должен управлять процессом, а не ты!»
Сократ глубоко вздохнул. «Дэн, я ничего не могу сказать тебе. Большая часть пути воина хрупка и невидима для непосвященных. До настоящего времени, я показывал тебе, чем не является воин, на примере твоего же собственного ума. Вскоре, ты сможешь постичь сущность пути, но для этого я должен взять тебя с собой, в путешествие. Иди за мной».
Он отвел меня в укромное местечко в гараже, которого я раньше не замечал, за полками с инструментом, с маленьким ковриком и тяжелым стулом с прямой спинкой. В этом местечке царил полумрак. Мой желудок стало сводить.
«Садись» — мягко сказал он.
«Не сяду, до тех пор, пока ты мне не объяснишь, что все это значит?» — я скрестил руки на груди.
Теперь пришла его очередь взорваться. «Это я — воин! А ты — обезьяна! Я ничего не стану объяснять. Заткнись и садись или двигай обратно к своей гимнастической славе и забудь о том, что ты знал меня!»
«Ты серьезно?»
«Да, я серьезно». Еще секунду я колебался, затем сел.
Сократ потянулся к выдвижному ящику и вытащил из него длинные кусочки хлопчатобумажной ткани, которыми он стал привязывать меня к стулу.
«Что ты собираешься делать? Пытать меня?» — я лишь отчасти шутил.
«Нет. Пожалуйста, помолчи сейчас» — сказал он, завязывая последнюю ленту вокруг моей талии, за спинкой кресла, как привязной ремень в самолете».
«Мы что, полетим, Сок?» — нервно спросил я.
«Выражаясь словами, да», — сказал он и опустился передо мной на колени, взявшись за мою голову руками, положив свои большие пальцы мне на верхние надбровные дуги. Мои зубы застучали. Мой мочевой пузырь срочно потребовал опорожнения. Однако в следующий момент, я позабыл обо всем этом. Зажглись цветные огни. Мне казалось, что я слышу его голос, но не мог разобрать его; он был слишком далеко.
Мы шли по коридору, окутанному синим туманом. Мои ноги двигались, но земли я не чувствовал. Нас окружали гигантские деревья; они превратились в здания; здания превратились в валуны и мы уже поднимались вверх по склону, который неожиданно превратился в обрыв крутого утеса.
Туман исчез; воздух стал морозным. Перед нами расстилались на многие мили зеленые облака, сливаясь с оранжевым небом на горизонте.
Меня трясло. Я попытался что-то сказать Сократу, но мой голос звучал сдавленно тихо. Моя дрожь становилась неуправляемой. Сок положил свою руку мне на солнечное сплетение. Она была теплой и оказала чудесно успокаивающее действие. Я расслабился, и он крепко взял меня за руку повыше локтя и, сжав еще сильней, столкнул меня вместе с собой с обрыва мира.
Внезапно облака рассеялись, и мы повисли на потолочных балках крытого стадиона, рискованно раскачиваясь высоко над полом, словно два подвыпивших паука».
«Ой! — сказал Сок, — малость не рассчитал».
«Что за черт!» — заорал я, пытаясь ухватиться покрепче. Я рывком подтянулся и вскарабкался на балку, обвив ее руками и ногами. Сократ с легкостью уселся на балку, напротив меня. Я заметил, что он хорошо двигается для старого человека.
«Ты только взгляни, — указал я, — Это же соревнования по гимнастике! Сократ, ты просто спятил».
«Это я, спятил?» — тихонько засмеялся он, — Ты лучше посмотри на того, кто уселся на балке рядом со мной».
«Как мы будем отсюда спускаться?»
«Также как и взобрались, конечно же».
«И как же мы сюда взобрались?»
Он почесал голову. «Я не совсем уверен; я надеялся на места в первом ряду. Наверное, на сегодня они распроданы».
Я громко засмеяться. Это уж было слишком. Сок прикрыл мне рот ладонью. «Тссс!» Он убрал руку. Это было ошибкой с его стороны.
«Ха— ха-ха-ха!!! -надрывался от хохота я, пока он снова не заткнул меня. Я успокоился, но смех продолжал разбирать меня.
Он зашептал мне резко: «Это путешествие реальное — более реальное, чем твои сны наяву из твоей обычной жизни. Будь внимателен!»
К этому моменту, действие внизу, действительно, привлекло мое внимание. Зрители, с этой высоты, сливались в разноцветный узор из точек. В поле моего зрения попал подиум, в центре арены, приподнятый над полом, со знакомым синим квадратом тренировочного мата, вокруг которого рассредоточились различные гимнастические снаряды. В желудке у меня заурчало; я испытал знакомое волнение перед выступлением.
Сократ запустил руку в небольшой рюкзачок (где он его взял?) и подал мне бинокль, в тот самый момент, когда девушка-гимнаст поднялась на подиум.
Я сфокусировал свой бинокль на девушке и увидел, что она из Советского Союза. Так, значит, мы попали на международные соревнования. Пока она двигалась к неравным брусьям, до меня дошло, что я мог слышать, как она разговаривает с собой! «Акустика здесь, — подумал я, — просто фантастическая». Однако практически сразу после этой мысли, я заметил, что губы у спортсменки не двигались».
Я быстро переместил бинокль в сторону аудитории и услышал шут многих голосов; хотя зрители сидели в тишине. Тут я понял. Каким-то образом, я читал их мысли!
Я повернул бинокль обратно на гимнастку. Несмотря на языковой барьер, я понимал ее мысли: «Успокоиться… Приготовиться…» Я увидел, как она прокручивает в голове программу своего выступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Сок ухватил меня сзади за свитер и вытянул из машины. Закрывая дверь, он извинился: «Простите моего юного друга. Он никогда раньше не ездил на таких роскошных машинах. Его маленько занесло. Правда, Ося?
Я тупо кивнул. «Что тут происходит?» — гневно зашипел я уголком рта. Но он уже мыл окна. Когда машина отъехала, у меня на щеках зарделся румянец смущения. «Почему ты не остановил меня, Сократ?»
«Честно говоря, это было очень забавно. Я и не представлял, что ты можешь быть таким легковнушаемым».
Так мы и стояли, посреди ночи, разглядывая друг друга. Сократ широко улыбнулся, это разозлило меня. Я скрипнул зубами. «Я устал уже играть роль дурака рядом с тобой!» — завопил я.
«Что ж, следует отметить, что ты так прилежно старался над ролью: она удалась тебе практически в совершенстве». Я развернулся, пнул ногой мусорное ведро и потопал обратно в офис. Вдруг до меня дошло? «Погоди-ка, а почему, минуту назад, ты назвал меня „Ося?“
«Сокращенно от осла, — сказал он, проследовав мимо. (Сок назвал его „Джек“ от англ. слова “Jackass” — осел. Прим. пер.)
«Ну, хорошо, черт возьми! — сказал я, бросаясь мимо него прямо в офис. „Отправляемся в твое путешествие. Давай сюда все, что ты можешь дать, я готов принять это!“
«О-о! Это твоя новая сторона -пылкий Дэнни».
«Пылкий или нет, но я тебе не зайчик-побегайчик. Говори, куда мы направляемся? Куда я направляюсь? Это я должен управлять процессом, а не ты!»
Сократ глубоко вздохнул. «Дэн, я ничего не могу сказать тебе. Большая часть пути воина хрупка и невидима для непосвященных. До настоящего времени, я показывал тебе, чем не является воин, на примере твоего же собственного ума. Вскоре, ты сможешь постичь сущность пути, но для этого я должен взять тебя с собой, в путешествие. Иди за мной».
Он отвел меня в укромное местечко в гараже, которого я раньше не замечал, за полками с инструментом, с маленьким ковриком и тяжелым стулом с прямой спинкой. В этом местечке царил полумрак. Мой желудок стало сводить.
«Садись» — мягко сказал он.
«Не сяду, до тех пор, пока ты мне не объяснишь, что все это значит?» — я скрестил руки на груди.
Теперь пришла его очередь взорваться. «Это я — воин! А ты — обезьяна! Я ничего не стану объяснять. Заткнись и садись или двигай обратно к своей гимнастической славе и забудь о том, что ты знал меня!»
«Ты серьезно?»
«Да, я серьезно». Еще секунду я колебался, затем сел.
Сократ потянулся к выдвижному ящику и вытащил из него длинные кусочки хлопчатобумажной ткани, которыми он стал привязывать меня к стулу.
«Что ты собираешься делать? Пытать меня?» — я лишь отчасти шутил.
«Нет. Пожалуйста, помолчи сейчас» — сказал он, завязывая последнюю ленту вокруг моей талии, за спинкой кресла, как привязной ремень в самолете».
«Мы что, полетим, Сок?» — нервно спросил я.
«Выражаясь словами, да», — сказал он и опустился передо мной на колени, взявшись за мою голову руками, положив свои большие пальцы мне на верхние надбровные дуги. Мои зубы застучали. Мой мочевой пузырь срочно потребовал опорожнения. Однако в следующий момент, я позабыл обо всем этом. Зажглись цветные огни. Мне казалось, что я слышу его голос, но не мог разобрать его; он был слишком далеко.
Мы шли по коридору, окутанному синим туманом. Мои ноги двигались, но земли я не чувствовал. Нас окружали гигантские деревья; они превратились в здания; здания превратились в валуны и мы уже поднимались вверх по склону, который неожиданно превратился в обрыв крутого утеса.
Туман исчез; воздух стал морозным. Перед нами расстилались на многие мили зеленые облака, сливаясь с оранжевым небом на горизонте.
Меня трясло. Я попытался что-то сказать Сократу, но мой голос звучал сдавленно тихо. Моя дрожь становилась неуправляемой. Сок положил свою руку мне на солнечное сплетение. Она была теплой и оказала чудесно успокаивающее действие. Я расслабился, и он крепко взял меня за руку повыше локтя и, сжав еще сильней, столкнул меня вместе с собой с обрыва мира.
Внезапно облака рассеялись, и мы повисли на потолочных балках крытого стадиона, рискованно раскачиваясь высоко над полом, словно два подвыпивших паука».
«Ой! — сказал Сок, — малость не рассчитал».
«Что за черт!» — заорал я, пытаясь ухватиться покрепче. Я рывком подтянулся и вскарабкался на балку, обвив ее руками и ногами. Сократ с легкостью уселся на балку, напротив меня. Я заметил, что он хорошо двигается для старого человека.
«Ты только взгляни, — указал я, — Это же соревнования по гимнастике! Сократ, ты просто спятил».
«Это я, спятил?» — тихонько засмеялся он, — Ты лучше посмотри на того, кто уселся на балке рядом со мной».
«Как мы будем отсюда спускаться?»
«Также как и взобрались, конечно же».
«И как же мы сюда взобрались?»
Он почесал голову. «Я не совсем уверен; я надеялся на места в первом ряду. Наверное, на сегодня они распроданы».
Я громко засмеяться. Это уж было слишком. Сок прикрыл мне рот ладонью. «Тссс!» Он убрал руку. Это было ошибкой с его стороны.
«Ха— ха-ха-ха!!! -надрывался от хохота я, пока он снова не заткнул меня. Я успокоился, но смех продолжал разбирать меня.
Он зашептал мне резко: «Это путешествие реальное — более реальное, чем твои сны наяву из твоей обычной жизни. Будь внимателен!»
К этому моменту, действие внизу, действительно, привлекло мое внимание. Зрители, с этой высоты, сливались в разноцветный узор из точек. В поле моего зрения попал подиум, в центре арены, приподнятый над полом, со знакомым синим квадратом тренировочного мата, вокруг которого рассредоточились различные гимнастические снаряды. В желудке у меня заурчало; я испытал знакомое волнение перед выступлением.
Сократ запустил руку в небольшой рюкзачок (где он его взял?) и подал мне бинокль, в тот самый момент, когда девушка-гимнаст поднялась на подиум.
Я сфокусировал свой бинокль на девушке и увидел, что она из Советского Союза. Так, значит, мы попали на международные соревнования. Пока она двигалась к неравным брусьям, до меня дошло, что я мог слышать, как она разговаривает с собой! «Акустика здесь, — подумал я, — просто фантастическая». Однако практически сразу после этой мысли, я заметил, что губы у спортсменки не двигались».
Я быстро переместил бинокль в сторону аудитории и услышал шут многих голосов; хотя зрители сидели в тишине. Тут я понял. Каким-то образом, я читал их мысли!
Я повернул бинокль обратно на гимнастку. Несмотря на языковой барьер, я понимал ее мысли: «Успокоиться… Приготовиться…» Я увидел, как она прокручивает в голове программу своего выступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61