ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он отер пот с его лба, напоил, несмотря на проклятия и угрозы Дракона, потому что знал, что рано или поздно и в Драконе разгорится скрытая в нем божественная искра, которая обратит его к добру, как когда-то обратила Агасфера…
Аппий Клавдий.

Проповедь Эона не была понята даже ближайшими Его учениками. Зло, залившее мир своими волнами, не было побеждено, и тогда Христос решился пострадать как человек и умереть за Свое учение, чтобы кровью Своей запечатлеть его в сердцах людей.
Христос был осужден на смерть за то, что учил добру. Его тело распяли на кресте, а римские власти, ожидавшие восстания иудеев, попытались спровоцировать его, прибив к кресту надпись «IHRI». Они думали, что юноши Иерусалима, прочтя эту обидную для них надпись, бросятся спасать Распятого, и римляне поставили недалеко от креста когорту, которой командовал Аппий Клавдий. А на окраинах Иерусалима были сосредоточены другие войска.
Когда Христос был распят, темные тучи покрыли небо, и Аппий Клавдий увидел, как оно разверзлось, как сонмы ангелов с гирляндами роз в руках спустились к кресту и обвили тело Распятого розами. И понял тогда Аппий Клавдий, что не простой человек был распят на кресте, а из разговоров евреев узнал, что многие считали Распятого Сыном Божиим. И ему захотелось иметь что-нибудь на память о Распятом.
Аппий Клавдий поручил стоявшему около него центуриону достать какую-либо вещь, принадлежавшую Христу. Около креста оставались только женщины: ученики Христа были оттеснены за цепь воинов. И вот, когда один из воинов пронзил копьем бок Христа, Иоанн вынул ту чашу, из которой все ученики пили на Тайной вечере, и протянул ее женщинам с просьбой собрать в нее лившуюся из раны кровь Учителя. Мария из Магдалы исполнила его просьбу, но когда она передавала чашу Иоанну, один из римских воинов отнял ее у нее и поставил рядом с собой на землю. В это время подошел центурион и, увидев, что воины уже поделили между собой одежды Христа, купил эту чашу у отнявшего и передал ее Аппию Клавдию.
Аппий Клавдий не мог забыть видения на Голгофе. Он решил познакомиться с людьми, знавшими Христа, и центурион, щедро одаренный им за чашу, разыскал по его просьбе несколько учеников Христа, из которых он познакомился с Иосифом Аримафейским и с Никодимом. Они рассказали ему о Христе то, что сочли возможным рассказать римскому офицеру, но не успели сделать его учеником Христа, так как Аппий Клавдий, закончив срок службы в Иудее, должен был возвратиться в Италию. Корабль, на котором плыл Аппий Клавдий, нередко попадал в бурю, и он с удивлением видел, что хотя и наклонялась чаша с кровью Христа, кровь эта из нее не выливалась ни разу.
Аппий Клавдий принадлежал к древнему роду Клавдиев. Этот род, как и все патрицианские роды, включал в себя не только родственников и свойственников старшего в роде, но также многочисленных клиентов и рабов. Вернувшись в Рим, Аппий Клавдий присоединил Чашу к res sacra (святой предмет) своего рода. И странное явление стало замечаться всеми: в этом семействе исчезла разница между патрициями и плебеями, между свободными и рабами. Все они начали относиться друг к другу как братья и сестры, как любящие друг друга родственники. Так происходило в той ветви этого рода, которая хранила Чашу. И если кто-либо из членов рода задумывал сделать что-то хорошее, оно неизменно ему удавалось. Если было замышлено что-то дурное — ничего не выходило…
Многие члены этой семьи занимали высокие должности, и еще недавно в христианских катакомбах можно было видеть надпись: «Клавдий, понтифекс-максимус почил во Христе».
Шли годы, прошло много, очень много лет, но Аппий Клавдий оставался таким же молодым и сильным, каким стоял некогда на Голгофе у креста.
Все члены рода Клавдиев стали христианами, а потом образовали полумонашеский орден Розы и Креста, поскольку их символом стал крест, обвитый розами, а их святыней — чаша с кровью Христа. Но в XIII веке по Р.Х. хранители Чаши увидели, что в ней стала иссякать кровь. От христианской религии к тому времени осталась только оболочка, которую заполнила религия Митры, называемая теперь «христианством». И чем более крепло это зло на земле, тем быстрее иссякала кровь в Чаше, а вместе с нею — и благодать Христова.
Ясно было, что скоро ничего не останется от Грааля. Но Розенкрейцеры, уже давно ставшие рыцарями, знали, что на земле существует еще более древний и более мощный, тоже ставший рыцарским Орден. И они обратились за советом к старшинам этого Ордена.
Много раз на совместных собраниях они обсуждали вопрос о том, почему иссякает кровь в Граале. И в тот день, когда она окончательно иссякла, они образовали из двух орденов новый, живой Грааль, недостойный, по их мнению, воспринять непосредственно благодать Христову, но способный и могущий вместить благодать Серафов, которые в надлежащее время войдут в Орден — в новый Грааль, хранящий жизненную сущность Христова учения. И тогда преобразятся земля и небо.
И было решено Орденом: чтобы его рыцари были достойными хранителями учения Христа, сам Орден должен стать Граалем, а содержащаяся в нем живая кровь рыцарей должна пролиться не только на полях сражений, но и от рук палачей, а их тела должны быть испепелены огнем, чтобы пострадать так, как пострадал Эон-Христос. Так и случилось, и лучшие из лучших рыцарей нового Грааля погибли на кострах инквизиции.
Розенкрейцеры вошли в этот древний Орден уже в XV веке, когда ему, существовавшему втайне от всех, грозила гибель. Они отвлекли от Ордена внимание гонителей, показав им мираж «философского камня», поэтому уже в XVII веке, некто Андреа, не зная о происшедшем слиянии орденов, тщетно пытался разыскать древних Розенкрейцеров.
Исповедь.

Теперь я монах, а раньше был священником. Моей обязанностью было исповедовать рыцарей, шедших под предводительством Пьера де Монтагю на завоевание Гроба Господня и его защиту от мусульман. Достигнув восьмидесяти пяти лет, я вернулся во Францию, где жил в монастыре неподалеку от Бордо. Все знали, что я мало сплю, и поэтому, когда нужен был ночью священник, обычно посылали за мной.
Однажды наш привратник прислал ко мне послушника ночью сказать, что в соседнем замке умирает его владелец Анзо де Фосс, и там ждут меня. Вместе со служкой я отправился в путь, и вскоре нас ввели в замок, но не в спальню, где я рассчитывал увидеть умирающего, а в столовую залу, где хозяин приветствовал меня, как видно, в добром здравии.
Выяснилось, что какие-то видения и предчувствия смутили его душу. Он был уверен, что скоро умрет, и боялся умереть без отпущения грехов. Отослав окружавших его людей, он открылся мне, что он — тамплиер, посвящен в тайное тайных Ордена, а потому исповедь его должна содержаться в тайне только от людей простых, но не от рыцарей, с которыми он уже давно не имеет связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21