Вот справа стоят те же помойные ящики, доверху заваленные зловонными отбросами, слева – просто мусорная куча, которая росла год от года и, наконец, в ней стало вырисовываться какое-то архитектурное сооружение в стиле «модерн». Штирлиц мрачно вздохнул, широким жестом достал из кожаной куртки папиросу и прикурил от позолоченной зажигалки, выполненной по заказу Мюллера и подаренной Штирлицу им же на день рождения.
– Максим Максимыч! Ты ли это!? – раздалось от старичка, сидевшего на лавочке.
Штирлиц прищурился и опознал соседа по лестничной площадке – отставного партократа Илью Филимоновича Лизоблюдова. Как и всех своих соседей, русский разведчик его не любил, но Илья Филимонович, семеня своими короткими ножками, уже струился в сторону Штирлица.
– Привет, Филимоныч! Как жизнь?
– Да разве это жизнь! При Брежневе-то как хорошо жили, а теперь никому не нужен стал.
– Работать надо, – наставительно бросил Штирлиц.
– Кого! Я свое уже отбарабанил!
– А я вот нет.
– Максимыч, а здесь ты что делаешь? Где был-то столько лет? – по привычке старого стукача выпытывал Лизоблюдов. – Как я тебя ждал, думал, не доживу… Принес ли ты свой долг, что брал у меня пятнадцать лет назад?
– Принес, – неприязненно бросил Штирлиц, который никогда не любил попрошаек. – Сколько я там тебе должен?
– Я тебе давал на три бутылки водки, если по три шестьдесят две, то почти двенадцать рублей. Значит, по теперешним ценам, семь тысяч двести тринадцать…
– На, возьми, – сказал Штирлиц, достал из своего бумажника две пятидесятитысячных купюры и протянул их старику. – Все, что могу. Сдачи не надо.
– Благодетель! – прослезился Илья Филимонович. – Никак разбогател?
«Столько лет стоял на стреме, меня ждал… – подумал про себя Штирлиц. – Совсем из ума выжил старик».
– Немного.
– Ну, как тебе наши руины?
– Они милы моему сердцу, – отозвался Штирлиц. – Слушай, а чего это ты называешь этот дом руинами? Выглядит, как и раньше.
– О! В нашем районе объявились террористы. В соседний дом они уже подложили бомбу, недавно взорвалась. Вот, посмотри…
Штирлиц посмотрел на руины соседнего дома. В общем-то, ничего примечательного. В 1944 году он видел кое-что и похлеще, правда, в Германии. «Ну, там во всем нас опередили», – пошутил Штирлиц про себя.
– Максимыч, а ты сейчас откуда прибыл? Из Южной Родезии? Такой загоревший, помолодевший!
Не отвечая, Штирлиц мягко разжал руки старика на своем плече, который, казалось, вцепился в свое прошлое, и неторопливо вошел в подъезд. Там тоже все было по-старому. Штукатурка на стенах осыпалась, а почтовые ящики выгорели от многочисленных поджогов. Штирлиц быстро поднялся пешком на третий этаж, предусмотрительно не пользуясь лифтом, который мог застрять дня на два, так что потом не вылезешь. Он позвонил в квартиру 47, где когда-то жил некоторое время.
Ему открыла незнакомая женщина, наставив на него газовый пистолет.
– Чего надоть?
– Исаев Максим Максимович здесь живет? – вежливо спросил Штирлиц.
– Нет здесь таких, и, сколько себя помню, не было!
– А соседи ничего не знают? Может, им документы какие передавали?
– Так я тебе и сказала! Ага! Умник! Я тебе про соседей расскажу, а ты их потом топором! Нет уж! Иди отседова, а то милицию позову!
Дверь захлопнулась перед носом разведчика. «И зачем я сюда приехал?» – подумал Штирлиц.
Спускаясь по лестнице, Штирлиц обнаружил своего бывшего соседа. Филимоныч лежал на ступеньках, в его тощей спине торчал большой топор, все вокруг было измазано и забрызгано кровью. Не пошли впрок старику подаренные деньги. Штирлиц брезгливо поморщился.
«Да, здесь пошаливают», – задумался он и решил взять это на заметку.
Подойдя к «БМВ» он почувствовал, что за ним следят. Разведчик прищурился – в одном окне показалась чья-то подозрительная голова в черных зеркальных очках. Штирлиц погрозил ей кулаком, а потом запустил в окно камнем. Всколоченная голова скрылась за подоконником.
– То-то, – буркнул Штирлиц, сел в свою машину и выкатил со двора уже совсем не милых его сердцу руин.
Глава 11
Контракт на супер-агента
За Штирлицем действительно следили, но не та голова в очках, которую он вспугнул, и которая, кстати, принадлежала местному дворнику. Из своего «Мерседеса» за Штирлицем следил бандит Гмертошвили. Именно ему было поручено сесть руководителю ШРУ на хвост, следить за его передвижениями по городу, выявить всех связных в стране и за границей, а потом, по возможности, уничтожить.
Другой на месте Гмертошвили, побоялся бы брать заказ на Штирлица, но Гмертошвили не отпугнул даже труп его партнера Шкафчика, найденный в подземной лаборатории ГКЧБ. Официально Гмертошвили работал на мясокомбинате, но на самом деле был самым перспективным агентом секретной организации, именуемой Главным Комитетом Чрезвычайной Безопасности.
Сейчас Комитету было дано специальное задание – отыскать партийные деньги, которые в годы застоя были переправлены с курьерами за границу. Проблема заключалась в том, что эти деньги потеряли сами коммунисты. Бюрократическое устройство партии не позволяло однозначно сказать, кто именно открывал счета, и куда теперь делись эти деньги.
Когда пенсионера Исаева привезли в лабораторию «Вторая молодость» и опознали в нем русского разведчика Штирлица, бывший агент ГКЧБ Борман, еще до того, как он бесследно исчез в неизвестном направлении, высказал предположение, что Штирлиц вполне мог быть замешан в этом деле, а Борман ошибался редко, а где ошибался, там, скорее всего, просто хотел соврать.
Штирлиц сбежал, но после нескольких громких дел, раскрытых ШРУ, руководство ГКЧБ узнало, где он скрывается и поручило Гмертошвили вести слежку. Увидев, как Штирлиц дает старику деньги, хладнокровный Гмертошвили убрал Филимоныча, который мог запросто оказаться агентом Штирлица. Затем хитрый кавказец решил на всякий случай отвинтить у «БМВ» русского разведчика одно колесо, чтобы посмотреть, что из этого получится.
Справившись со своей задумкой, бандит подождал, пока Штирлиц отъедет на некоторое расстояние, потом завел «Мерседес» и устремился в погоню.
Пока все шло прекрасно – хваленный супер-агент даже не заметил, что на его хвосте повисла чужая машина, а одно колесо у него готово вот-вот отвалиться. От сознания своего величия Гмертошвили счастливо улыбался и напевал «Сулико».
Сотрудники ГАИ Портупеев и Фуражкин стояли на краю шоссе возле своего заляпанного грязью мотоцикла. Как говорили в народе, эти двое были неприхотливы и кормились прямо на асфальте. Портупеев останавливал машины, а Фуражкин штрафовал водителей, изобретательно находя, к чему придраться. Все автомобили тащились на предельно низкой скорости, наученные горьким опытом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25